Земли меча и магии. Друид - Владимир Мясоедов

— О, чудо! Я вижу новое лицо! — Подкатился ко мне от него пожилой полуэльф с хитрыми бегающими глазами, сединой в волосах и небольшой лысиной. — И оно мне даже чем‑то напоминает мое собственное! Чем старыйЛоулдан может вам помочь, милейший?

— Как насчет подстежки под кирасу? — Я щелкнул пальцем по висевшему у меня на груди элементу брони. — Также не отказался бы от утепленных сапог. Зима может и не близко, но рано или поздно обязательно нагрянет.

— Обувью не торгую. — Печально развел руками владелец магазина. — Но я думаю, что под кирасу вам отлично подойдет вот этот кафтан. Вы только посмотрите, какие тут кружева! А бархат! Между прочим, все производства наших чистокровных лесных родичей!

— Слишком помпезно. — Отказался я от предложенной одежды ярко — алого цвета. Втакой меня посреди леса будет видно чуть ли не за километр. — А более практичное что‑нибудь? Желательно зеленых тонов, чтобы среди листвы не сильно выделялось. Одна знакомая как‑то говорила, будто есть у вас такой товар, который бы и эльфийские рейнджеры одеть не постеснялись.

— Ах, увы, все мои особые изделия быстро разбирают. — Повинился портной, порхая вокруг меня как бабочка. — Остались только разные…Ммм….Мелочи. Вот, перчатки например. Крепкие, теплые, в них не скользит рукоять меча! И еще они содержат в себе немного магической энергии, что очень ценно для тех, кто не чурается великого искусства.

Перчатки ученика чародея

Сопротивление маги +1. Запас магической энергии +5

— Неплохо, неплохо. — Я примерил протянутую мне вещь на правую руку и остался в целом доволен её внешним видом. Плотная синяя материя смотрелась достаточно нарядно, а в глубине её поблескивали искорки….Точно такие же, как те, которые рассыпали вокруг себя беззаботно порхающие феи. — Почем?

— Специально для вас, как глубоко симпатичного мне клиента, я могу предложить особые условия. — Хитро подмигнул мне пожилой полуэльф, а потом тихонько прошептал. — Пятьсот двадцать семь золотых! Только никому не говорите, за сколько их купили! Ниже я сбросить уж никак не могу, иначе совсем войду в убыток!

— Особые условия? Пятьсот двадцать семь монет, когда всем остальным каких‑то двести пятьдесят? — Повторил за ним я и кинул взгляд на выставленную в окно витрину, где находился точно такой же товар, но по цене более чем в два раза меньшей. Владелец перехватил этот взгляд и сразу же как‑то сдулся и помрачнел. — Может, вы хотели сказать особо поганые условия? А почему именно для меня? Чем я лично вам так не понравился?

— Тирол! Фирол! — Гнусаво заорал Лоулдан с такой мерзкой интонацией, что я инстинктивно за двуручником не потянулся, решив, будто он призывает демонов или кастует файребол. Спасло торговца одеждой от немедленной смерти лишь то, что меч остался в качестве трофея у завалившего меня накануне темного друида. — Проводите гостя, он уже уходит!

Два массивных качка кубарем выкатились по лестнице со второго этажа дома на первый. У одного в руках была массивная дубина, второй демонстративно разминал кулаки с надетыми на них шипастыми кастетами. Заостренные уши и некоторое сходство в лицах выдавало в них детей хозяина магазина. И, честное слово, мой медведь на фоне этих деревенских бычков — квартеронов выглядел практически балериной! Задача изничтожения семьи портного переехала из разряда жутких злодейств в обычные заказные убийства. Назвать сию парочку невинными малютками мог бы только полностью слепой идиот. Или получивший хорошие деньги адвокат. Большинство обитателей логова бандитов куда как менее зверские физиономии имеют. И не имеют клыков…Так, а кто у них мама, хотел бы я знать?

— Ну, ты это… — Не очень внятно пробасил один из бугаев, делая жест рукой, будто отгоняя муху. — Топай!

— Момент! — Я посмотрел на перчатку, одетую на руку, а после достал кошелек. — Дополните комплект по его рыночной стоимости, пожалуйста. А то прямо так уйду, и фиг вы меня догоните!

— Подавись. — Не слишком‑то любезно буркнул Лоулдан, впихивая мне в руки оплаченный товар, а после оборачиваясь к своим детям. — Кто из вас, паразитов, опять особый товар с ценниками на витрину выставил?! Уши оборву!

— Теперь заглянуть к оружейнику? — Задумался я, выходя из лавки и втягивая носом деревенский воздух, в котором причудливо переплелись ароматы дыма, сена и навоза. — Или прошвырнуться сначала по рынку, посмотреть чем тут в рядах торгуют?

— О! Дружище! — Меня огрели по спине так, что я второй раз попытался достать из ножен отсутствующий двуручник. — Какая встреча!

— Лугель! — Опознал я агрессора в монашеской сутане, довольного как нюхнувший валерьянки кот. — Ну и рука у тебя! Такой только поленья колоть, причем без топора!

— Хм, извини. — Чуть смутился парень. — Вечно я силы не рассчитываю. Виверна я, кстати, продал. За три с половиной сотни. Можно было бы взять и больше, но у нас тут все‑таки не столица империи и даже не крупный торговый порт…Твои сто сорок монет могу хоть сейчас отдать. Только у меня все деньги в келья лежат.

— Пошли. — Не стал отказываться от приглашения посетить храм я. Когда еще такое удастся…Да не во главе штурмующей его армии. — И на счет цены не беспокойся. На выпивку нам однозначно хватит.

— Сие грешно. — Возвел глаза к небу монашек и против воли насупился, как мышь на крупу. — Во всяком случае, так мне отец Альбер каждый раз говорит, когда я вторую рюмку церковного кагора себе налить пытаюсь. А сам он меньше трех не выпивает!

Храм, выглядящий снаружи более чем внушительно, внутри оказался каким‑то тесным…Но неожиданно уютным. Каменная глыба алтаря в центре излучала мягкий белый свет, отражающийся от покрытых росписями стен, серебряных кубков с родниковой водой и тарелок того же материала, в которые оказалась налита обычная немудреная куриная лапша. Обитатели данного места изволили обедать, скромно примостившись за небольшой круглый стол у самых дверей. И к моему полному удивлению настойчиво приглашали присоединиться к ним и гостя, придерживающегося мягко говоря, совсем иных догматов. Впрочем, кроме посуды иных предметов роскоши у них вроде бы не было. Во всяком случае, трапеза была простой деревенской пищей, лавки перед алтарем стояли деревянные и даже не украшенные резьбой, а довольно большой ковер для более удобного коленопреклонения перед алтарем, давно выцвел и вытерся.

— Спасибо тебе за Лугеля. — Пояснил свое гостеприимство прелат Антоний. — Он парень туповатый, но хороший. И если бы его съел виверн, мне пришлось бы самому мыть полы в кельях и бегать по поручениям. А это в пожилом возрасте уже совсем не так‑то просто.