Убить бога. Сборник научно-фантастической прозы США - Андре Нортон

— Держись, — прошептал Тэнди. — Мне не лучше, но мы должны устоять. Если не устоим, мы погибли! Бунт не прощает слабости.

Двери распахнулись, и в комнату ворвалась толпа. Большинство из них были в обычном виде, но некоторые уже подверглись метаморфозам. Их предводитель, человек, которого Кэрмоди не мог узнать, держал в руках меч, окрашенный кровью. Над верхней губой у него виднелись два клыка, кожа затвердела и поблескивала, нос вытянулся и стал похож на клюв. Он вскинул меч и открыл рот, чтобы подать команду. И… замер. Меч выпал из рук и зазвенел на каменном полу. Замерли и остальные мятежники. Иесс продолжал петь. Полумесяц двинулся вперед, окаменевших Алгулистов окружили и безжалостно убили. Один Кэрмоди не принимал участие в резне, хотя ему и хотелось убивать.

Иесс прекратил пение и осмотрелся. Неприятные ощущения медленно покинули Кэрмоди.

— Здесь нет премьер-министра и Абога, — сказал Иесс. — Они, должно быть, у дворца и ждут, когда соберутся семь Отцов Алгули. Но пока Мать-богиня на моей стороне. Ну что ж, пусть попробуют еще раз.

Кэрмоди вышел из комнаты и поднялся на крышу. Здесь он стал молиться. Внезапно внизу опять послышались крики и выстрелы. Кэрмоди повернулся и бросился к лифту. Внизу стреляли, он бросился на звуки боя. В конце коридора он нашел Тэнди и нескольких жрецов, поливавших огнем проход. Враг вел ответный огонь, но вслепую.

— Где Иесс?

— В своих покоях. — Тэнди взглянул на часы: — Ночь скоро кончится.

Внизу раздался взрыв. Защитники были отброшены взрывной волной и ослеплены. Сквозь дым нападавшие бросились вперед. Борьба была короткой и жестокой. Все Алгулисты были убиты. Из защитников в живых остались только Тэнди, Кэрмоди и три Жреца. Они бросились по лестнице на следующий этаж и заняли новые позиции. Снизу полетели гранаты, Кэрмоди пинками сбрасывал их обратно. За спинами защитников появились Иесс и Верховные Жрецы. Они вместе поднялись на крышу и укрепились там, завалив выходы на лестницу. Иесс работал вместе со всеми, то и дело поглядывая на клубы пурпурного тумана. Они уже стали светлеть, и сквозь них стал виден белый диск звезды.

— Скоро появится богиня, — сказал Тэнди.

— И тогда мы спустимся вниз и посмотрим, что осталось от нашего мира.

Иесс остановился. Глаза его были направлены в небо.

— Мать здесь, — прошептал он. — Я не звал ее, но она пришла! Остальные замерли в молчании. И вдруг раздался плач ребенка.

Родился бог Алгули! Иесс не умер, а Бог Зла был рожден!

— Все кончено, — сказал Иесс. — Все перевернулось, прежний порядок нарушен.

— Еще не все, — ответил Кэрмоди, вытащил из кармана передатчик, нажал кнопку и стал говорить.

Над Замком появилась огромная сфера, корабль опустился и завис над крышей. Открылись люки. Вскоре осажденные были в кабине звездолета. Через час корабль опустился на далеком западном побережье континента.

Джон Кэрмоди попрощался с Иессом.

— Я продолжу борьбу — и мы победим. Злу никогда не одержать победы над Добром, — сказал он на прощанье Отцу.

— Я бы остался с тобой, но я должен быть в Риме и доложить. Иесс улыбнулся: — И что же ты доложишь?

— Правду. Власть Сна и Ночи кончилась. Что создадите вы — Бодрствующие на этих развалинах — я не знаю. Но я знаю одно — Добро вечно…

Где-то в глубоком Космосе затерялась пылинка Звездолета. Маленький священник, преклонив колена, молился: — Господи, спаси моего сына… Укажи ему верный путь… Ему так трудно, ведь он всего лишь человек перед ликом твоим.

НОРТОН

«Всадник с Вордена»

ГЛАВА 1

Диппля не существовало ни на одной карте Корвара. Да и на схемах Тилла, издаваемых для богатых туристов, были отмечены только две части города, жившие совершенно по-разному. Северо-Запад олицетворял богатство и роскошь. Это был яркий дурманящий цветок, к которому слеталась элита из сотен обитаемых миров, чтобы наслаждаться жизнью, удовлетворять свои капризы и пороки.

Восточная часть города была питательной средой для этого экзотического цветка. Тысячи людей трудились здесь, чтобы обеспечить функционирование космопорта, складов, магазинов, мастерских — всего, что необходимо для процветания столицы северного континента Корвара.

Многие, кого привлекала планета удовольствий — высокопоставленные особы, богачи, о состоянии которых судачила вся Галактика, — не хотели бы знать, не хотели бы даже слышать о третьей части Тилла. На его изнеженном теле это был незаживающий шрам, нанесенный войной.

Вся южная оконечность блистательного города была нагромождением унылых обшарпанных бараков, за стенами которых жили люди с унылыми серыми лицами. Таков был Диппль, город в городе, город, которого нет на карте, город искалеченных! судеб и беспросветной нищеты, особенно постыдной в соседстве с благоухающим цветком, каждый лепесток которого стоил миллионы.

Диппль был протуберанцем социальных взрывов, потрясающих Галактику. Вселенская война, охватившая два космических сектора, каждый протяженностью в сотни парсеков, закончилась превращением многих цветущих миров в груду пепла и разделением сферы влияния между противоборствующими державами. Уцелевшие в катаклизмах планеты отошли к одной из двух послевоенных империй, Конфедерации или Союзу. Тех, кто перекраивал космические карты, нимало не заботил малозначительный казус: многие колонисты дальних миров оказались теперь бездомными.

Впрочем, насильственная миграция началась еще до войны. Тогда для размещения солнечных батарей на окраинных планетах колонистов-пионеров сгоняли с их земель и переселяли во временные резервации. Так на Корваре появился Диппль. Пропаганда широкомасштабного Проекта по использованию даровой энергии светил и патриотический ажиотаж первых месяцев войны создали вокруг переселенцев некий восторженный ореол. Но чем больше планет превращалось в шлак в атомном пламени, чем больше миров меняло хозяев, становясь товаром в имперских сделках, тем больше людей оказывались выброшенными из привычной жизни, тем теснее кварталы бараков смыкались вокруг цивилизованных городов.

Отношение местного населения к «непрошенным приживалам» изменилось. И на Корваре Диппль стал считаться не иначе, как позорным пятном, с которым необходимо покончить. Однако это оказалось не просто, как не просто в этом мире покончить с бедностью и безработицей.

У человека, попавшего в Диппль, жизненный выбор был невелик.

Он мог каждое утро вставать в длинную очередь у Центрального Распределителя, где конкурентами на получение работы были сотни таких же неприкаянных иммигрантов, не имеющих ни гражданства, ни средств к существованию.