Грань человечности - Лев Бизелёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Приветствую, командир, — произнес он, но сразу же запнулся. — Внимание. Энергетический след совпадает, но симбионт другой. Ошибка. Организм внутри не интегратор? Кто ты такой?
Последний вопрос прозвучала весьма угрожающим тоном, но лежащий на полу человек ответил на него непринужденно то ли от неожиданности, то ли просто от усталости.
— Серафим.
— Серафим? Нет совпадений. Что это такое? Подожди. Это имя?
— Да. Серафим Стрельцов. Поднялся бы познакомиться, но сил едва хватает чтобы говорить.
— Имя. Я запомню. Но вопрос был другим: кто ты такой?
— Я? Человек. По крайней мере, раньше им был.
— Человек? Очень странно. Мы давно не видели людей. Считали вас вымершими.
— Тоже самое могу сказать и о твоих создателях. Ведь ты же искусственный интеллект, созданный интеграторами? Правильно я их назвал?
— Да. Но ты не встречал интеграторов. И нашел это место. Не понимаю.
— Никто не встречал. Люди находили лишь брошенные останки их цивилизации.
— Остановись! Мне нужно проверить. Это слишком противоречит мои данным.
— Да уж куда я отсюда денусь, тело почти не двигается.
Корабль на это уже никак не ответил. Сейчас компьютер ушел в себя в поисках ответов. Мониторы, до этого момента показывающие графики и диаграммы, стали пестреть быстро меняющимися строчками неизвестных символов. Серафим не понимал их значения и лишь мог предположить, что его новый знакомый пытается найти следы этих интеграторов. Видимо Древние так называли свою расу. Удивительнее всего было то, что они вообще смогли поговорить. Раз Серафим не понимал текста, мелькавшего на экранах, то и не знал языка интеграторов. «Снова мысленное общение?», — сразу предположил он. Логично, что такой удобный способ коммуникации вытеснил у этих существ все другие, если они вообще были. Еще Серафим запомнил, как голос упомянул какого-то симбионта. Возможно, что это название устройства, ставшего основой для нового тела Стрельцова. Об этом он тоже решил спросить. Особенно важно было узнать, как насытить этого симбионта энергией, которой, судя по всему, осталось всего ничего.
Серафим пробовал привычную еду на Нью-Терре. Стоило взять кубик сахара в руку, как его покрыл кокон из тонких жгутиков, а потом все вместе втянулось в тело. Можно было даже ощутить привычный вкус, но вот оказало ли это пользу организму? Уже столько вопросов скопилось, а корабль все не отвечал. Но он, встревоженный новостью об исчезновении своих, просто перепроверял информацию по несколько раз. Серафим уже успел рассмотреть каждый изгиб шпангоута над своей головой, когда компьютер снова заговорил, причем весьма растерянным голосом
— Не могу поверить. В твоих словах нет ошибки, Серафим. Но я не могу поверить. Они все исчезли. Бесследно. Одновременно. Я не обнаружил ни одного активного сигнала интеграторов. Даже от других компьютеров.
— Ладно, раз вопрос с доверием исчерпан, мы можем продолжить разговор?
— Я не знаю. Возможно. Я теперь ничего не знаю.
— Так, успокойся. Ты же компьютер и должен следовать логике. Можно восстановить цепь событий, предшествующую исчезновению. Да и подумай сам, командир оставил тебя полностью открытым не просто так. Он надеялся, что кто-то из ваших найдется.
— Ты прав. Мое поведение нелогично и деструктивно. Меня не просто так оставили в удаленном запасном ангаре. Хотели от чего-то уберечь. Дали возможность во всем разобраться.
— Ну вот, это уже рабочий настрой. Давай теперь познакомимся, а то я даже не знаю, как к тебе можно обращаться.
— Мой бортовой номер ЕS-155–1. Можно просто компьютер, остальные автономные вычислительные системы на корабле не имеют собственного интеллекта.
— Подожди. Не верю я, что команда не дала тебе нормального имени.
— Это было неофициально. Личное имя не зарегистрировано в базе данных.
— Теперь все неофициально. Нет больше начальников и подчиненных, пока ты не нашел хотя бы одного интегратора. А нам еще работать вместе.
— Работать вместе?
— Я помогу тебе в поисках, а ты расскажешь мне об интеграторах. Над людьми нависла серьезная опасность, связанная с их технологиями.
— Но я не могу сам себе санкционировать поисковую миссию и дать тебе доступ ко многим базам данных.
— Допустим. Но должны же быть протоколы для автономной работы? Например, когда во время полета погиб весь экипаж.
— Есть. Необходимо самостоятельно вернуться на ближайшую безопасную посадочную площадку и сделать доклад. Я уже достиг цели. Делать доклад смысла не вижу.
— Хорошо, еще варианты? Может есть инструкция на случай наличия на борту незапланированного пассажира?
— Существует много таких инструкций. Но это сложно, долго и не принесет желаемого результата. У меня есть другая идея. Но присутствует значительный риск. Для меня.
— Все равно расскажи. Возможно, что найдется способ изменить план и обезопасить тебя.
— Ожидай. Нужно еще раз все проанализировать. Рассчитать вероятности.
ЕS-155–1 снова замолк и занялся вычислениями, даже не дав возможности Серафиму что-то ответить. Этот компьютер казался ему странным и слишком «задумчивым». Конечно, при принятии важных решений такие бортовые системы всегда проводят несколько проверок, но все равно не настолько долго. А поверить в то, что техника интеграторов обладала вычислительной мощностью меньше людской, было бы слишком самонадеянно. Да и сами ответы компьютера вызывали вопросы. Разве машина может руководствоваться принципом «не могу поверить», когда существуют четкие факты? Или эти исчезнувшие инопланетяне использовали совсем иной подход к алгоритмам и программированию, или Серафим решительно ничего не понимал.
Стрельцов опять стал рассматривать уже знакомый шпангоут. Как ни хотелось, но толком пошевелиться он все еще не мог. Сама собой энергия в теле не накапливалась, а как ее получить из вне Серафим не понимал. Нужно было поскорее разговорить компьютер и
