Туркменская трагедия - Владимир Рыблов

Судите сами. Президент Ниязов, являясь главой государственной и исполнительной власти, занимает пост председателя единственной в стране Демократической партии; возглавляя Кабинет министров, является руководителем Гуманитарной ассоциации туркмен мира, объединяющей туркменскую диаспору; будучи Верховным главнокомандующим вооруженными силами, он же глава Движения национального возрождения “Галкыныш”; руководя работой Халк маслахаты, считающегося высшим представительным органом, он осуществляет в стране управление и высшую государственную власть. Помимо того, он — председатель Высшего Совета по науке и технике, руководитель Совета старейшин и т.д.

Казалось бы, что еще надо человеку, обладающему такой неограниченной властью. Зная его слабость к громким званиям, Меджлис, как уже отмечалось, незаконно, без согласия на то туркменской диаспоры, присваивает ему титул Туркмен “баши”.

Такова суть тоталитаризма, не довольствующегося безраздельной властью, жаждущего еще и безудержного восхваления.

Современники помнят, как Л. И. Брежнев в мирные дни украсил свою грудь четырьмя золотыми звездами, как получил Ленинскую премию за написанные чужими руками книги “Малая Земля”, “Целина”, “Возрождение”, которые “изучались” академиками и писателями, министрами и хлопкоробами, инженерами и рабочими. Это вызывало в народе и недоумение, и иронию, и горечь разочарования. Словом, и смех и грех.

Однако “баши”, пока что трижды наградив себя высшим орденом страны “Герой Туркменистана”, кое в чем превзошел покойного Брежнева. Генсек не получил за “звездочки” и ломаного гроша, а Ниязов за первый орден отхватил сто тысяч, за второй — двести тысяч американских долларов.

Никто, пока сам Ниязов не объявил об этом, не знал, что в детстве и юности он слагал стихи. Их даже, по прошествии стольких десятилетий, опубликовали в журнале “Туркмен архиви”. Это, вероятно, прелюдия к тому, чтобы заявить о своем “авторстве” Гимна Туркменистана, хотя известно, что над его текстом трудились около десятка поэтов, и имена их народ знает. Видно, почуяв в нем “родственную душу”, отдельные поэты и композиторы ринулись слагать в его честь хвалебные оды, гимны, песни и поэмы, драматурги — пьесы, прозаики — документальные повести, романы и эссе, кинематографисты в поте лица трудятся над двадцатисерийной киноэпопеей “Туркмен “баши” — мой сердар”. К 2000 году первые семь серий вышли на экраны республики.

Не отстают и художники с ковровщицами. Разработанный ими гель — орнамент “Сапармурат” положен в основу двух сотканных гигантских ковров, один в 266 квадратных метров, другой почти в 300 квадратных метров; для них в Музее ковра построен специальный выставочный зал. Возможно, эти громадные экспонаты будут перемещены в Президентский музей в Фирюзе, проект которого, по сообщению СМИ, был утвержден в конце 1999 года. Там, по замыслу его авторов, будут экспонироваться подарки и сувениры, подаренные президенту зарубежными деятелями, гостями, отдельными жителями страны, в которых Ниязову видится “любовь и признание народов всего мира”, как в свое время подобные, быть может, более искренние чувства люди выражали И. В. Сталину. Любопытно, выставит ли “баши” в музее все подарки, как это сделал тот, кому он пытается подражать? Хотя бы подаренные ему двести иномарок? Вряд ли, утверждают осведомленные лица. Ниязов-младший уже начал распродажу отцовских иномарок.

Именами Ниязова и его родителей называются предприятия, воинские подразделения, школы, лицеи, больницы, парки, кинотеатры, улицы, районы, села, новые дороги. Президент покусился на Красноводск, исторический город на Каспии, который по “просьбе многочисленных трудящихся” переименовали в Туркмен “баши”. Я умышленно изменяю написание нового имени города, в Указе оно пишется слитно, но рука не повинуется приводить слово “туркмен” в сочетании с “баши” и целиком заключать их в кавычки.

Ниязову похоже не дает покоя известность Ильича: районы, села, проспекты и улицы, бывшие колхозы и совхозы, ранее носившие имя Ленина, переименованы на “баши”. Ленинских стипендиатов в вузах республики тоже перекрестили в ниязовских. Во вновь созданном Государственном энергетическом институте в конце 1999 года установили шесть именных стипендий. Из них по две стипендии имени Президента Ниязова и его матери Гурбансолтан и две стипендии имени Махтумкули, причем размер стипендии великого классика меньше предыдущих. В высшем учебном заведении Санкт-Петербурга, где некогда учился Ниязов, также учреждена стипендия его имени. Денежки, конечно, не из его кармана, а за счет казны Туркменистана.

Там, где недавно возвышались бюсты или статуи Ленина, Калинина, Кирова, Дзержинского и других деятелей Коммунистической партии и Советского государства, теперь установлены памятники Ниязову.

Когда человеку постоянно говорить неприятное, к примеру, называть его свиньей, глядишь, он может и захрюкать. Интересно, если того же человека постоянно наделять превосходными эпитетами: гениальный, великий, мудрый, прозорливый, неповторимый и т.п., станет ли он таким? Едва ли.

Роскошная помпезность, старающаяся прикрыть духовное обнищание, наглядно проявилась на празднестве, посвященном 8-ой годовщине Дня независимости, которая отмечалась в октябре 1999 года.

Перед правительственной трибуной, лично на глазах самого “баши” тысячи и тысячи девушек и юношей принесли ему клятву. Затем они в сопровождении сводного оркестра народных инструментов устроили шумное шоу с танцами, песнями и плясками, что у президента, стоявшего в гордом одиночестве, вызвало слезы умиления. Не заплакать было невозможно, ибо почти все песни ансамбль пел о нем самом.

О торжествах на главной площади страны взахлеб писали все республиканские газеты: “Апофеозом праздничного шоу стало совместное исполнение песни, посвященной Родине и Президенту, “Халк! Ватан! Туркмен “баши”! В одном только номере “Нейтрального Туркменистана” от 3 ноября 1999 года опубликовано шесть портретов “вождя”, сопровождаемых слащавым комментарием К. Баллыева, пресс-секретаря президента.

Однако устроителям шумихи этого показалось мало. Они решили организовать на стадионе “Копетдаг” более грандиозное представление с участием десятков тысяч профессиональных и самодеятельных артистов, музыкантов, спортсменов и студентов. Вот что писал в тот день правительственный официоз “Туркмен Пресс”, разославший во все республиканские издания панегирическую корреспонденцию: “Священным трепетом наполняют души собравшихся слова клятвы народу и Президенту Туркменистана Сапармурату Туркмен “баши”, — говорится в ней. — На восточной трибуне — живое панно. Более 5 тысяч человек “рисуют” сменяющие друг друга картины: красочный портрет Сапармурата Туркмен “баши”, карту Туркменистана, слова “Халк! Ватан! Туркмен “баши”!

Грустно, что такие грандиозные представления, на которые затрачиваются миллиарды манатов, устраиваются и транслируются перед обнищавшим народом, перебивающимся с хлеба на воду. Но в тот день приключился скандал, и “баши” к досаде организаторов лицедейства не смог лицезреть, как его малюют, то бишь “рисуют”. Перед самым выездом “вождя” на стадион его информировали, что по городу в то праздничное утро расклеили листовки, призывающие ашхабадцев, туркменистанцев не мириться с диктатурой Ниязова, приведшей народ к нищете, унижению, поставившей страну в зависимость от иностранного капитала. Анонимный автор призывал людей не страшиться, разорвать оковы страха, выйти на улицы, заявить протест против тирана-вождя, разорившего страну и помыкающего народом.

Разумеется, “баши” расстроился и не на шутку перепугался, на стадион не поехал, хотя там его дожидалось специальное ложе, огражденное пуленепробиваемыми стеклами. Все равно опасно: за рулем автомашины сидит он сам. Тем более, в тот день “Маяк” передал тревожное сообщение о террористах, расстрелявших парламент Армении, и еще где-то был совершен террористический акт. Да и в соседнем Иране тоже неспокойно.

В конце 1999 года “баши” принял новое “историческое” постановление, устанавливающее, что “наименование и переименование железнодорожных станций, государственных предприятий и учреждений, организаций, учебных заведений, воинских частей и соединений, других объектов, а также физико-географических объектов, крестьянских объединений, кооперативов и других объединений в Туркменистане производятся Президентом Туркменистана” (“НТ”,10.11.99).

Как будто до сего времени было не так. Впрочем, де юре было не так. Теперь и так и эдак.

Из загадочных космических далей в небесные просторы Туркменистана пожаловал крупный метеорит, и упал он не на президентский дворец, а где-то в Каракумах. Узнав о его месте приземления, только диву даешься. Уникальный “дар небес”, по сообщению той же “Туркмен Пресс”, выбрал для посадки особо почитаемое среди мусульман священное место, известное под названием “360 овлядов”. Надо же! Знал куда опуститься, словно ведал, что угодники, то ли в экстазе подхалимажа, то ли от желания лишний раз выставить на посмешище тщеславного правителя, нарекли метеорит именем “священного” человека — Туркмен “баши”. Одна российская газета, сообщившая о “космическом пришельце”, опубликовала информацию об этом под многозначительным заголовком “Падение Туркмен “баши”.