Чудо - из чудес - Санин Евгений

            — А я тогда кто?

            — Ты — жена!

            — Стало быть, от меня секреты могут быть?

            Виктория явно искала повод поскандалить.

            — Тут даже отогреться негде! Ни кафе, ни автозаправки с магазинчиком внутри, даже Макдональдса!

            — Храм скоро будет по пути! — осторожно сказал Ваня.

            — Вот сам в нем и грейся! А я туда никогда и ни за что — ни ногой!

            Виктория шла так стремительно, что только полы шубы разлетались, точно крылья большой хищной птицы.

            И не переставала срывать свое зло на муже:

            — Ну — долго еще идти?

            — С километр-полтора… Не больше!

            — Что-о?! Надо было машину не отпускать…

            — Викуся, так ведь торопился же человек…

            — А я по-твоему кто? Уже и не человек больше? Да?! И вообще… зачем только надо было тащить меня сюда? В эдакую глухомань… Съездил бы сам, повидался со своими, чмок-чмок — и обратно! А тут только идти к ним столько, сколько я и за месяц пешком не хожу!

            — Да не переживайте вы так, — попытался хоть как-то исправить положение Стас. — В вашем положении…

            — Что — и вы еще надо мной издеваться решили? — взвизгнула Виктория.

            — Нет, конечно, простите! Я хотел сказать — в вашем замерзшем положении, — ругая себя за неловкость в подборе слов — но ведь ему тоже было сейчас самому не до себя! — быстро поправился Стас, — даже полезно долго идти. Естественный согрев тела — это самое надежное и безопасное средство, как говорит мой отец. А он, между прочим, врач!

            — Господи, куда я попала? — простонала Виктория. — Один — солдафон, другой сын эскулапа! Вот сейчас позвоню папе и скажу, чтобы он прислал за мной вертолет. Самый теплый и быстрый!

            Виктория достала из кармана телефон.

            И было непонятно — шутит она или говорит всерьез.

            Во всяком случае, Ваня, не на шутку встревожившись, тут же проявил решительность.

            Отобрал телефон.

            Впрочем, Виктория особо и не сопротивлялась.

            И, взяв ее за руку, еще более быстрым шагом направился дальше.

            Напряжение от приближавшейся встречи нарастало.

            Когда они поравнялись с первыми домами на окраине Покровского, нервы не выдержали даже у Вани.

            Героем он был для всех.

            Сослуживцев.

            Репортеров.

            Проводницы в вагоне и всех других знакомых и незнакомых людей.

            Наконец, страны.

            А для своих, домашних…

            — Значит, так, — кашлянув, почесал нос он и в третий раз поменял план. — Входим во двор все сразу. Занимаем круговую оборону. А там — действовать каждому самостоятельно, в зависимости от обстановки…

4

Стас не верил своим ушам и глазам…

            Эта новая диспозиция Вани потерпела полную неудачу еще до начала намеченного им сражения.

            Что там поражение персидского царя от несокрушимой фаланги Александра Македонского!

            Или победоносное морское сражение флота Октавиана (будущего Августа) с Марком Антонием и Клеопатрой!

            Едва они миновали храм с освещенными окнами — отец Михаил, судя по тому, что в этот день не было большого праздника, проводил службы ежедневно — навстречу им показалось трое идущих по дороге людей.

            — Ваня!.. — всмотревшись, каким-то чужим голосом выдавил Стас.

            — Вижу, — отозвался тот.

            Это были — отец Вани.

            Его мама.

            И идущая с ней под ручку Лена.

            Завидев ее, Стас невольно шагнул за Ваню.

            Но, тут же, устыдившись этого, вышел.

            — Ваня!

            — Ванечка! — послышалось впереди.

            Мама, увидев сына, бросилась навстречу ему.

            Отец тоже заспешил к Ване с распростертыми для объятья руками.

            Но Стас видел только Лену…

            Оставшись одна, она, правда, почему-то слегка неуверенно шла прямо на него и… радостно улыбалась!

            Неужели все решилось так легко и просто?!

            Стас рванулся к Лене.

            И тут, когда между ними оставался всего лишь один шаг, она вдруг испуганно ойкнула и… бросилась бежать!

            Стас хотел побежать следом за ней.

            Но Ваня, на миг отрываясь от родителей, крикнул ему:

            — Подожди, дай ей немного прийти в себя. Все равно дальше храма не убежит!

            — Ой, какой же ты стал! — удивлялась мама, обнимая сына.

            — Богатырь, совсем богатырь! — вторил ей отец.

            — Между прочим, — подала голос стоявшая чуть поодаль Виктория. — Он теперь еще и Герой России!

            — Правда?! — ахнула Ванина мама и спохватилась. — Ой, простите, а вы кто?

            Виктория с самым радушным видом подошла и, не дожидаясь, пока это сделает Ваня, представилась:

            — А я его жена!

            — Как жена? Какая?

            — Законная!

            — Вот так номер! — охнул от неожиданности Ванин отец.

            — Ваня! — с нескрываемым упреком взглянула на сына его мама. — Что же ты нас заранее-то не предупредил?

            Она крепко обняла нежданную невестку, отстранила, взглянула и приветливо улыбнулась:

            — Красивая! Как хоть тебя зовут, дочка?

            — Виктория! Можно просто Викой… — тоном тихони смиренно отозвалась Ванина жена и, словно заставляя себя, не без труда добавила: — … мама!

            — А мы в храм шли, — принялась объяснять Ванина мама. — От Вани-то уже давно ни словечка. Как написал, что в госпиталь попал, но все в порядке и чтобы не волновались, так и замолчал. А как не волноваться? Все сердце изболелось. Вот и решили пойти все вместе, помолиться. Может, и правда, зайдем? Только теперь уже — поблагодарить Господа!

            — Конечно-конечно! — охотно подхватила Виктория. — Давайте прямо сейчас и пойдем!

            Стас не верил своим ушам и глазам.

            Только что недовольная и капризная Виктория была тише воды ниже травы.

            Сама благожелательность и учтивость.

            И будто бы совсем недавно это были не ее слова, что она ни когда и ни за что — ни ногой в храм!

            — Надо же, — удивлялся отец, — еще и до храма дойти не успели, а оно уже все устроилось в лучшем виде! Может, уже и обратно пойдем?

            - Отставить разговорчики! – остановил его Ваня. – В колонну по три… ладно – рассыпным строем, в храм, к Богу — шагом марш! Тем более что и Ленка наверняка уже там! Стас вон ждет, не дождется, когда ее по-человечески увидит и поговорит с ней!

            Тут Ванина мама взглянула на Стаса, молчаливым кивком ласково поздоровалась с ним.

            И вздохнула:

            — Ты, Стасик, только, пожалуйста, не обижайся на нее. И не обижай! Ей и так горя хватило…

            — А что, собственно, произошло? — чувствуя, как что-то так и оборвалось у него в груди, спросил Стас.

            Но все уже направились к храму.

            И Ванина мама только сказала:

            — Да ты сам все сейчас лучше любых слов увидишь…

5

Главнее Божественной Литургии нет и не может быть ничего на земле.

            В храме было тепло и спокойно.

            Служба еще не начиналась.

            Быстро оглядевшись, Стас с облегчением сразу увидел Лену.

            Она стояла спиной перед множеством разложенных на широком певческом аналое книг.

            Кроме нее в храме был еще сторож — худощавый бородатый мужчина с пронзительным взглядом.

            Он сидел у самого входа так тихо, что Стас его сразу и не заметил.

            Да и не до него было.

            Зато Ваня, обычно слегка стеснявшийся его — все-таки бывший капитан-афганец, Герой Советского Союза, поздоровался с ним за руку, как с равным, называя по имени: Виктор.

            Затем привычно подошел к вешалке.

            Предложил Виктории помочь снять шубу.

            Но та категорически замотала головой, давая понять, что ей не скоро и в шубе станет жарко.

            Тогда Ваня сбросил с себя шинель.

            Стас — зимнюю куртку

            Повесив ее, как он сразу догадался, потому что больше на вешалке женской верхней одежды не было — рядом с заячьим полушубком Лены.

            Услышав позади себя шум, она оглянулась.

            И сердце Стаса почему-то сжалось от внезапно нахлынувшей жалости.

            Лена была по-старушечьи перевязана крест-накрест серым пуховым платком и в заплатанных валенках.