Ковчег. Исчезновения — 1. - Вадим Сухачевский

— У меня карта Московской области, — сказал Шмаков, — на всякий случай прихватил.

— Молодцом, дедуля, — одобрил Картошкин. — Давай сюда.

Получив от старика карту, он скрутил из нее нечто наподобие факела, поджег, затем махнул автоматом, призывая всех за собой:

— Не отставать, гвардия! — и с этими словами смело вошел в проем.

Войдя туда вслед за ним, Еремеев увидел длинный коридор без дверей, которому, казалось, не было конца, коптящее пламя позволяло разглядеть только глухие стены по обе стороны. И все-таки Еремеев внезапно узнал этот коридор. Именно его, хоть и всего одно мгновение, но совершенно отчетливо, он видел там, в подвале антикварной лавки "Ниневия", на мониторе Нининого компьютера. Да, безусловно, тот самый коридор, по которому тогда шла Ирина!

— Ира!.. — крикнул он.

И в ответ услышал откуда-то из загиба коридора хриплый мужской голос:

— Эй, кто там?

Вслед затем в дальнем конце коридора возникло тусклое световое пятно, внутри которого не без труда удавалось разглядеть лик седобородого старца, державшего в руке зажженную керосиновую лампу. Казалось, что к ним плывет освещенная лампадой икона.

— Гляжу, серьезное у них тут аварийное освещение, — негромко сказал Картошкин. — Сразу видно, что двадцать первый век на дворе.

Иконописный старец, между тем, подплыл к ним и произнес довольно строго:

— Это по какому это праву посторонние на режимном этаже?..

Картошкин поинтересовался:

— А ты кто такой, папаша, чтоб спрашивать?

— Комендант шестого спецблока Пришмандюк, — представился дед. — Так почему, спрашиваю, посторонние? Хто такие?.. — Лишь тут наконец узрел зияющую дыру на месте железной двери и удивился: — А это еще что? Никак, опять сквозняки шалят?

Вопрос удивил Еремеева: даже если дед спал, взрыв был такой, что и мертвого разбудил бы.

— Да, был тут сквознячок, — не утратил чувство юмора Картошкин. — Неслабый такой сквознячок — по тротиловому эквиваленту килограммчика эдак на полтора… Ты что, папаша, придуриваешься или вправду ничего не слыхал?

Старикан ответил строго:

— Это ты, милок, видать, придуриваешься. Ежели ты здешний, то должен бы знать, что коменданту шестого спецблока иметь слух не положено по уставу "Ковчега", на этой должности держат только полностью глухих. — И не без гордости прибавил: — А как ты хотел? Режим особой секретности! Нас на эту должность шесть кандидатов было среди эвакуированных, а подошел только я, остальные хоть чего-то да слышали. Слуховой аппарат имею право использовать только при внештатных ситуациях. — Он указал на проводки, тянувшиеся у него из ушей.

— Да, ценный ты, гляжу, папаша, кадр, — сказал Картошкин. — А давно свет отключили? Не век же ты тут при лампадке сидишь.

— Ясное дело, не век, — согласился дед. — Лампу зажигать разрешается опять же только при внештатных. А электрического света, снова должен бы знать, в шестом спецблоке не полагается.

— Да, — проговорил Картошкин, — порядочки тут, гляжу, у вас!.. И как же ты, отец, просек, что наступила эта самая внештатная?

— А вот подуло из шахты — тогда и просек, — ответил старикан, — нюхалка-то, слава Богу, вполне исправная. В шестом ничем посторонним пахнуть не должно, а тут дрянью какой-то совершенно внештатной потянуло, навроде псины. — Добавил, принюхавшись к Картошкину: — Уж и не пойму, из шахты или это от вас?

Валера осек его:

— Ну-ну, дед!.. Ты мне лучше вот что скажи: кто еще тут живой, кроме тебя?

— Совсем вы, ребята, какие-то темные! — изумился старик. — Вас, что ли, вовсе не инструктировали? В шестом спецблоке из живых душ находиться положено одному только коменданту режимного этажа. Остальные — только духи.

Картошкин не понял:

— Кто?

Зато Еремеев понял его отлично.

— А ну ведите к этим вашим духам, да поживее, — приказал он.

Дед Пришмандюк заартачился:

— А ты кто такой, чтобы командовать тут? Вообще кто вы все такие? Заявились, понимаешь, невесть откудова, порядков ни шиша не знаете! Никому, кроме разводящего и господина Петросянца… ну еще, разве, господина Самаритянинова, а более никому не положено проникать в шестой! Какой-нибудь пропуск, мандат имеете? А коли нет — попрошу всех вон!

В ответ Валера щелкнул затвором автомата и со словами:

— Вот наш пропуск, он же и мандат, — поднес дуло к носу старца. — Еще, папаша, вопросы имеются или чего-то недопонял? Сказано веди к духам своим — значит, не скрипи у меня тут, а выполняй.

— Это что ж, ребятки, а? Власть, выходит, что ли, переменилась? — озабоченно спросил дед.

— Считай, что так, — подтвердил Картошкин.

Реакция старца на это сообщение оказалась совершенно неожиданной.

— А прежней власти, что ли, крантец? — не скрывая своей радости воскликнул он. — Неужто крантец демократии долбаной?.. Слава тебе, Господи, наконец-то! Выходит, дождались! Дожил-таки, выходит! Я ж еще тогда, еще в девяносто первом годе, всей душой был за эту вашу гекечепу!

— Гнида… — вполголоса проговорил Гоня Беспалов, за всеми приключениями не забывший о своих политических пристрастиях.

Старикан не расслышал. На лице его было умиление. Он продолжал радостно кудахтать:

— Значит, свершилось, сынки! Радость какая! Стало быть, будет когда-то порядок завместо теперешнего бардака!.. Не зря я к вам сразу, сынки, проникся, ей-ей! Только вы уж там постарайтесь, апосля потопа наведите наконец порядок-то!

— Ну ежели апосля потопа — то как-нибудь наведем, — пообещал Картошкин, вызвав тем самым хмурый взгляд Беспалова. — А покуда, — продолжал он, — веди-ка ты нас, папаша, к духам своим.

— Да на шиша они вам, тронутые умом? — удивился комендант. — Действовать же надо! Первым делом — почту, телефон, телеграф!.. Что там еще?..

— Вокзалы, банки, — подсказал ему эрудированный Колян.

— Во-во! — закивал старикан Пришмандюк. — Время, время нет, ребята, на пустяки! Давайте, ребятушки, родные!..

— Ты что, деда, окстись, — встрял наконец Картошкин. — Чего ты раздухарился? Откуда у тебя тут банки с вокзалами?

Старикан осекся на миг и, озадаченный, потеребил бороду.

— Оно так, оно правда, — нехотя согласился он, — чего нет — того нет… Но все равно, ребятушки, вы уж давайте!

Картошкин продолжал охлаждать революционный пыл старика:

— Да и почт с телеграфом у тебя, кажись, тоже нет. Вообще, гляжу, у тебя тут из всей техники, если не считать слухового аппарата, только коптилка керосиновая.

Под действием таких очевидных аргументов тот окончательно сник.

— Да, — проговорил сокрушенно, — твоя правда, сынок… С чего ж тогда начнете-то?

— А ты, папаша, Ленина с Троцким из себя не строй. Сказали же тебе русским языком — покуда к духам своим веди.

— Что ж, ребятки, вам видней, — сник окончательно комендант. — К духам — так к духам… Не пойму только, на хрена они вам.

— Там разберемся, — сказал Картошкин. — Ты давай-ка веди.

— Ну пошли, — вздохнул старик и, повернувшись, двинулся в конец коридора.

Остальные, как паломники, потянулись за светом его лампады.

— Только вы ж, милые, все равно к ним, к духам-то, не проникните, — по дороге проговорил старик.

— Это почему это? — спросил Картошкин.

— Да там, на ихнем секторе, запоры больно хитрые, так не откроешь.

— А ключей у тебя случаем нет? Ты же комендант этажа как-никак.

— Так-то оно так, — вздохнул старик, — да кто ж с этим-то считается? Помню, когда я в сорок осьмом годе в Калымлаге служил, так и то у меня ключи от всех БУРов [БУР — барак усиленного режима, внутрилагерная тюрьма] были, несмотря что всего старший сержант. К сержанту — и то, вишь, имелось уважение! А тут… — и он сплюнул в сердцах.

— Со стажем гнида, — процедил сквозь зубы Гоня Беспалов.

А Картошкин произнес, его не поймешь, то ли всерьез, то ли все же насмехаясь внутренне:

— Да, опытных кадров у вас тут подбирают, как я погляжу.

— А ты как, милок, думал! — не без гордости отозвался бывший вертухай. Затем вздохнул: — Но уважение, вишь, все равно не то. Правда твоя: что за комендант без ключей? Недоразумение! Да только какие могут быть ключи, когда там, на дверях, в блоке, где духов держат, и замков никаких нет?

— Открыто, что ли? — удивился Картошкин.

Старик взглянул на него, как на недоумка:

— Открыто, жди! Самый режимный объект!

— А как же тогда?

— Да эта… — сказал комендант, — как бишь?.. Елехтроника, мать ее! Понабрались, видать, у каких-нибудь мериканцев!.. Нет, ребятушки, вы уж им там накостыляйте как следует!

— Американцам? — не понял Картошкин. — Так далековато они вроде.

— Да не, — пояснил старик, — мериканцы — они вправду далеко, пущай себе живут. Вы этим, дерьмократам хреновым накостыляйте. Так, чтоб уж у меня — ни-ни! — Он сжал костлявый кулак.