Современный чехословацкий детектив - Эдуард Фикер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что?!
— Мы опасались, как бы она от несчастной любви не перерезала вены. Вчера ведь она от волнения в обморок грохнулась. Если Бедржих Фидлер внезапно умер, то и с ней могло случиться что-нибудь подобное. Поэтому мы вскрыли ее квартиру.
— И ее не было?
— Не было.
— Кто же это столь преждевременно за нее встревожился? Гадраба?
— Я, — совершенно добровольно сознался Карличек. — Причем умышленно.
— Могли бы обойтись и без этого. Флора Мильнерова не тот тип, такие не кончают с собой от несчастной любви.
— А я этого и не утверждаю.
— Так чего же вы дурака валяли?
— Дурака мы валяли весьма удачно, — сказал Карличек. — Мы что-то предчувствовали — не знаю, что именно. И вот: в квартире Мильнеровой все перевернуто, много вещей испорчено. Картина почти такая же, как на фидлеровской даче. А дверной замок не тронут. У преступника были ключи. Отпер ими дверь, а уходя, опять аккуратно запер.
Я на секунду опешил.
— Но это значит — на даче не нашли того, что там искали, и стали искать у Мильнеровой, — заключил я с мудрым видом.
— Не только это, — подхватил Карличек. — Бедржих Фидлер мертв, у Гадрабы алиби. Стало быть, и в квартире Мильнеровой похозяйничал кто-то неизвестный — если, конечно, не сам Арнольд. Кто-то навострился завладевать чужими ключами. Если этот кто-то ищет вещь, спрятанную Арнольдом, он мог прийти к выводу, что ее прячут его любовницы...
— Поскольку вы сами вытащили их на солнышко. Да, это можно обдумать, но не теперь. Пригласите сюда надпоручика Скалу, нам надо с ним договориться. Надеюсь, он сможет обойтись без вас.
— О, Скала даже обрадуется, — буркнул Карличек. Он явно хотел сказать что-то еще, однако я недвусмысленно дал понять, что сейчас это не ко времени.
Скала пришел, когда организация нашего предприятия шла полным ходом. Я думал, его поразит новое задание Карличека, но у надпоручика был такой вид, словно он поставил кое на чем крест.
— Правильно, — сказал он. — Карличек не криминалист, он — иллюзионист. Вы нашли для него подходящее дело. Ведь это он, — Скала с внезапным раздражением ткнул пальцем в съежившегося Карличека, — это он привел с собою слесаря и стал твердить, будто если что-то произошло у одной любовницы Арнольда, то, логически рассуждая, нечто подобное должно произойти и у другой. Пришло бы вам в голову утверждать, что кто-то вломится в квартиру Климовой, используя при этом ключи, несомненно взятые у нее?
— Именно это пришло в голову мне, — вставил Карличек.
— Теперь уж молчите, Карличек! — вспыхнул Скала. — Что касается ключей, то до сих пор все происходило одинаково. Владелец ключей бесследно исчезал, кто-то являлся в его квартиру и превращал ее в свалку утиля. Если б мы не вышли на Мильнерову уже два-три дня назад, нам все равно пришлось бы к ней заглянуть. Но этот вот сидящий здесь ясновидец словно наперед знал, что будет разыгрывать роль на профессорской вилле и, следовательно, ему некогда будет заниматься Мильнеровой. Как по-вашему, вредная вы личность, где теперь Мильнерова?
Карличек молчал, только помаргивал за своими стеклами.
— Видали?! — воскликнул Скала. — Знает ведь, а не говорит! Она у Госсарт, в английском посольстве, так? Раз там Арнольд Фидлер и Вера Климова, значит, Мильнерова тоже там, и точка.
— И все трое без ключей? — удивился Карличек.
— Да, все трое, потому что именно там-то ключи у них и отбирают! Ведь это и есть ваша великолепная идея, верно? Слесарная мастерская леди Госсарт! Уж не станете ли вы отрицать, что сегодня и к Климовым кто-то проник, воспользовавшись тем, что мать ее до вечера на работе?
— Боже мой! — озадаченно вскричал Карличек. — А ведь вы, товарищ надпоручик, может быть, и правы!
Скала покраснел.
— Я?! И вы осмеливаетесь приписывать эту идею мне? Ну, это уж слишком! Может, вы еще посоветуете зайти за Климовой-старшей в прачечную и попросить ее сбегать с нами к ней домой, посмотреть, все ли цело?
— Это вы решите сами.
— Еще бы! За ней уже поехали.
— Интересно, чем кончится, — перевел дыхание Карличек. — Сюрпризы не исключены.
Вскоре затем Скалу позвали к телефону в соседнюю комнату. Оказывается, в квартиру Климовых проник злоумышленник. В страшной спешке обследовал всю мебель, выбросил на пол белье, одежду, посуду, все безжалостно изломал, побил, выдрал. Уходя, захлопнул за собой дверь — замок остался нетронутым.
Скала мгновенно откланялся, крикнув с порога:
— Кто-то же должен был там его увидеть, черт возьми!..
Я в растерянности потер подбородок. Потом спросил:
— Больше вам ничего не приходит в голову, Карличек?
— Ничего, — мотнул он головой. — Я обдумываю свою роль.
— Сейчас начнем репетировать, — пообещал я. — Только сначала ответьте: не вспоминается ли вам нижний, запертый ящик в новом шкафу Арнольда?
— Отнюдь, — не моргнув глазом, соврал он.
Я посмотрел на него серьезно:
— Не обижайтесь, Карличек, и не тормозите работу мозга, когда надо мобилизовать все его ресурсы. Мы с вами ведь почти были убеждены, что преступник нашел то, что искал, на даче Фидлера, в одном из английских ящиков. Теперь это опровергается, не правда ли? Ничего он там не нашел, раз искал потом еще в двух квартирах. Но почему же он тогда не заглянул в нижний ящик?
Карличек пожал своими узкими плечами.
— Наверное, потому, — нашел он соломоново решение, — что шкаф открывали по какой-то другой надобности, а не для того, чтобы в нем что-то искать.
15
В четыре часа дня, после тщательного обсуждения нашего плана, Карличек ушел, чтобы хорошенько подготовиться. На следующее утро ему должны вручить два паспорта — на имя Майера и на имя Ноймайстера, — снимки на которых будут заменены его собственными. После этого ему надлежало тотчас отправиться к профессору Коларжу. Там с ним должен встретиться я — завтра, послезавтра, в общем, когда получится. Если, конечно, не произойдет что-нибудь чрезвычайное. В прямой контакт с нами Карличек уже не имел права вступать.
Около пяти часов, когда я начал проверять исполнение своих распоряжений, мне сообщили, что из английского посольства вышла женщина.
Это была Флора Мильнерова.
За ней, конечно, стали следить. Она попыталась остановить занятое такси, потом села в трамвай. В подъезде ее дома к ней вежливо обратились два сотрудника уголовного розыска в гражданской одежде. Мильнерова была куда менее вежлива. Дерзко спросила, что им опять от нее понадобилось. Они ответили:
— Мы хотим только предупредить вас, чтоб вы не пугались.
— А я вас и не испугалась.
Тогда ей объяснили, что ее может встревожить беспорядок, оставленный в ее квартире неизвестным злоумышленником. Мильнерова так и впилась в них взглядом, как бы подозревая, что беспорядок сотворили они сами.
Ее спросили о ключах — она ответила, что не выпускала их из рук. В прихожей, под зеркалом, лежат дубликаты ключей. Других экземпляров не существует. .
— Зеркало в прихожей было, — они старались поделикатнее подготовить женщину, — но больше его нет. Упало и разбилось.
— Ах так! — Вид у нее был злой, она отнюдь не собиралась падать в обморок.
Вошли в квартиру, и Мильнерова подняла крик. Как это они посмели влезть в чужую квартиру и сломать замок?! Она об этом сообщит куда следует!
— В общем, обвиняла нас, вместо того чтобы возмущаться злоумышленником, — сказал мне по телефону Скала. — Она сейчас у нас, мы составили протокол. На вид она хорошо выспалась и сыта. Не хотите на нее взглянуть?
Ради этого я отложил проверку сделанного. Когда мы со Скалой вошли, она уставилась на меня враждебным взглядом. Сама она была в полном порядке.
— Скажите, что вам понадобилось в посольстве? — обратился я к ней с вопросом.
— Это мое дело, — отрезала она.
— Как вы туда попали?
— Я здесь не для того, чтобы объяснять это.
— Тогда откройте хотя бы, когда вы вышли из дому.
— Сегодня в полдень, если вам так уж надо знать.
Скала посмотрел на меня. Я кивнул, и он напустился на нее:
— Из дому вы вышли еще вчера и в посольство попали самое позднее в половине шестого вечера, потому что с этого момента здание было под наблюдением. А вы не невидимка.
Мильнерова смутилась.
— Ладно. Не так уж это важно. Просто меня обозлило, что дипломатка взяла сторону той фифочки. Я и решила хорошенько объяснить ей, кто она такая. Ну и поехала к ней.
— Откуда вы узнали, кто она и где живет?
— Она у нас заказ сделала, так? А при этом всегда записывают адрес.
— Пани Мильнерова, мы имеем основание думать, что заказ этот не был записан заранее.
— Ну и что? Она пришла, сказала, что ей требуется, и все.
Ничего подобного, конечно, не было. Когда Госсарт приехала в ателье, Карличек уже находился в «лавочке». Госсарт прошла черным ходом к Фидлеру. И Мильнерова не могла не только записать ее адрес, но даже и увидеть ее до инцидента. Мильнеровой не хотелось сознаваться, что Госсарт тем или иным образом ее пригласила. Но впутывать сюда Карличека в роли свидетеля и таким образом привлекать к нему внимание Мильнеровой я счел нецелесообразным.