Черта - Ольга Резниченко

Проснулась я от навязчивого, раздражающего перешептывания за дверью.

Голова, будто кто ваты напихал…. Мозг сжался до маленьких размеров — а все остальное заполнило желе. Казалось, что кто-то вчера мне пытался расколоть на две части череп. Опухла половина лица. Болят губы, бровь… нос. Да что лицо, голова? Всё тело… будто кто пытался разорвать — кости крутит, раны ноют.

Черт! Черт! Черт!

Стоп.

Где я?

Это не казармы…

(только теперь доходит… эхом… происходящее).

— Лера?

— О, Свет, ты уже проснулась? — сквозь зевок прошептала Клинко.

— Где мы?

— В больнице.

… замерла, замерла я — вдруг ужас и удивление застыло в ответ на лице Валерии.

— Ты что… ничего не помнишь?

Криво улыбнулась я.

— Если бы… просто, как в больницу попала — не помню.

— Юра привез.

— Юра? Так, стоп…

Лера…

— Да?

— А он был…. Был здесь… ночью?

Застыла. Застыла, перебирая предположения. Несмела оглянулась по сторонам…

Робкий кивок — и замерла.

Невольно рассмеялась, рассмеялась я от счастья. Вновь уложила голову на подушку — и замерла… покорно замерла.

… значит, его слова? Слова, что любит — не привиделись?

Или…

Рыкнула дверь.

— Я слышала разговоры. Проснулись, значит уже?

Нехотя приподняла голову и уставилась на врача.

— Да.

— Вот и отлично. Валерия… ты, наверно, можешь уже собираться… да к своей группе идти, на учебу. А… Светлана. Мы еще раз тебя осмотрим…. и нужно будет, чтобы потом к нашему психологу зашла, Елене Никитичне.

Хорошо?

— А есть выбор?

— Нет, — добродушно улыбнулась женщина в ответ. — Увы, нет.

— Тогда "хорошо".

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше…

— Хочешь поговорить?… рассказать что?

— Да не очень, как-то.

— Тогда спросить, может?

(пауза;

глубокий вдох)

— Он жив?

— Жив.

(замерла, изучая мою реакцию)

Ты рада?

— Да.

— Почему?

— А почему бы нет?

— А месть? Разве ты бы не хотела…. чтобы он заплатил по счетам?

— Смерть — это не наказание. Это быстрее — скорое списание с лав игроков, да и только. Забудет всё — и свободен.

А вот жизнь, жизнь его накажет. Еще как накажет.

— То есть, ты его всё же ненавидишь?

— А вы как думаете?

(молчит)

Или… для того, чтобы меня вернули в строй…. я должна была вам тут рассказать, как я его прощаю?

Ии, что сама виновата?

— Ну, почему же. Ты правильно всё делаешь. Я здесь за тем, чтобы тебя выслушать… правдивую тебя. А не предписанные ответы.

(молчим; неловкая пауза)

— Вы, наверное, хотите знать, буду ли я ему хоть как-то мстить, или кого другого на это настраивать?

(молчит, выжидая)

Нет.

Раз нельзя сделать так, чтобы этого… никогда не случалось. Вернуть всё назад… и обойти стороной.

То хочу просто забыть. Забыть — и всё. Вычеркнуть из памяти.

— А как ты относишься к тому, что твой тренер, Филатов Юрий Дмитриевич, едва не убил его?

(дернулась, предательски дернулась я от гадких воспоминаний — картинки, ужасные картинки, поплыли перед глазами)

— Мне было жутко и страшно.

Но всё же обошлось?

— Вообще-то, Демьян сейчас в реанимации лежит. Тяжелое состояние. Кома.

Так что, еще не известно, обошлось или нет.

(нервно проглатываю ком, а руки дрожат)

— Ну, он же не умрет?

— Не знаю. Никто не знает.

— А как Филатов?

(замерла)

— Прости, давай эту тему не будем затрагивать, его дело еще на рассмотрении.

— ДЕЛО??

— Конечно. Попытка убийства.

— НО ОН МЕНЯ ЗАЩИЩАЛ! — от гнева, возмущения и ужаса подскочила я с кресла.

— Спокойнее, Светлана. Мы все это понимаем.

Присядь…

(и выжидающая пауза —

подчинилась)

Признай, такой подкованный человек, как Филатов, выходец из Элиты, остановить парнишу — дело плёвое.

Он ему мстил — да и только. Это факт. Был срыв,

… чего никто здесь не терпит.

— И что? Что теперь будет?

— Посмотрим. Если Рамич выживет, то скорее ничего. Демьяна в Низы спишут за преступление.

— А Филатова?

— А Юрия Дмитриевича… Не знаю, Свет. Я так само понимаю, реагирую как и ты. Но…

(и снова пауза)

— А что теперь со мной будет?

(тяжелый вдох)

— Да ничего, в принципе. Обычная процедура. Вернешься на учебу. На недельку отстранена от тира. Сама понимаешь, боевое оружие…

А там — снова свидимся в субботу… и уже решим.

— Стандартная процедура?

И… часто у вас такие ситуации, "стандартные", происходят?

Замерла. Замерла та, перебирая за и против.

— Бросьте, не лгите. Мне всё равно некому это рассказывать.

— А ты как думаешь, Света? Замкнутое общество… двуполое. Гормоны шалят и требуют выхода природных желаний. Мы пытаемся это немного подавлять химическим добавками, но как видишь — не всё так просто.

Организм — всё-таки хрупкая субстанция. Ослабь одну струну — весь инструмент будет играть неладно.

Понимаешь, о чем я?

— Понимаю.

(тяжелый вздох;

черт, я так и думала, что не "витаминами" нас пичкают — кто знает, какая хрень еще в тех таблетках…, добавках в еду?)

Ублюдки.

(и снова молчим)

— Ладно… Я могу идти? Или еще что есть ко мне?

— Свет. Если будут вопросы, сомнения, если захочешь с кем-то поговорить — то я здесь. Всегда. Хорошо?

— Хорошо, — неуверенно закивала.

Короткие шаги на выход — и скрылась за дверью.

— Свет!

— Светик!!! Ты как?

— Да всё отлично!

Разве что-то случилось?

… невольно встретились наши взгляды.

Мой и… Ленки.

Черт… Теперь я тебя понимаю, как никто другой.

Глава Тридцать Вторая

Ох, и больная неделя эта выдалась!