Журнал «Вокруг Света» №08 за 1991 год - Вокруг Света

— Кто там? — послышался из каюты сонный голос.

— Лейтенант, — негромко ответил Берт Эрвийяр по-английски.

— Что случилось?

— Тс-с-с, кэптн, не так громко. На борту творится какая-то чертовщина. Надо бы вам посмотреть.

— Сейчас выйду.

Послышались торопливая возня и лязг оружия. Через узкую щель было видно, что Шутер зажег свечу.

— Осторожно! — прошептал Сюркуф.— Он не должен стрелять, а то разбудит своих людей. Хватай его сразу за обе руки, — сказал он немцу. — А ты, Эрвийяр, бери его за глотку. Об остальном позабочусь я.

Засов отодвинулся, дверь открылась, и на пороге появился Шутер. Со шпагой на поясе, в каждой руке по пистолету с невзведенными, к счастью, курками. Не успели его глаза приспособиться к ночной темноте, как он был схвачен и за обе руки, и за горло. Пистолеты выскользнули из его рук, а из глотки вырвался только легкий клекот. Его затолкали обратно в каюту, уложили на койку, связали и заткнули рот кляпом.

Тот же самый спектакль разыграли и с лейтенантом Шутера, спавшим на юте по левому борту. Затем немец провел их к крюйт-камере и оружейной кладовой. Здесь также все прошло абсолютно гладко.

До сих пор им сопутствовала удача. Теперь предстояло управиться с людьми Шутера. Немец заверил, что все они безоружны и спят сейчас беспечно в своих подвесных койках. Поэтому парни Сюркуфа зарядили найденные на «Орле» ружья и через форлюк спустились в кубрик.

Чадящая масляная коптилка скупо освещала нижнее душное помещение со множеством подвесных коек. Пробраться бесшумно по узкому скрипучему трапу не удалось. Кое-кто из матросов проснулся, а один из них разразился с досады длинным замысловатым проклятьем. Поначалу он решил было, что его разбудила сменившаяся палубная вахта, однако, увидев, чужих людей, быстро выскочил из койки и закричал, поднимая остальных.

Но у входа уже стоял Сюркуф с отобранными у их капитана пистолетами.

— Всем оставаться на местах! — приказал он громовым голосом. — Я капитан Сюркуф, и ваш корабль теперь в моей власти. Кто рискнет сопротивляться, будет повешен на рее!

Услышав имя Сюркуфа, изготовившиеся было к бою пираты безвольно опустили руки. Ни один матрос из перепуганного экипажа «Орла» не отважился произнести в знак протеста хотя бы слово. То, что происходило сейчас, казалось им совершенно невероятным, ни на что не похожим. И тем не менее они воочию видели перед собой грозного приватира и его отважных парней. Не вдруг осознали они свое положение: ведь «Орла» не брали на абордаж, а по мокрой одежде французов было видно, что те добрались сюда вплавь.

— Вы сдаетесь без всяких условий, — продолжал Сюркуф, и по одному поднимаетесь на палубу. Вперед, марш!

Он подхватил стоящего рядом с ним матроса и подтолкнул к трапу. Потрясенный парень безропотно повиновался. Его примеру последовали и остальные. Один за другим они поднимались на палубу и, не успев толком оглядеться, оказывались уже связанными. Затем их отправляли в балластный трюм, где и держали под строгим надзором караульного.

Теперь Сюркуфу оставалось только известить «Сокол» об одержанной победе. Он приказал выпустить несколько ракет, найденных в крюйт-камере, и дать пушечный выстрел. Сигнал заметили, и через полчаса французский бриг уже бросил якорь рядом с «Орлом». Сюркуф обстоятельно осмотрел захваченный корабль и распорядился поднять на борт оставленные у берега шлюпки. Операция против «Орла» успешно завершилась.

Однако где же захваченный Шутером миссионер? Никто из команды вразумительного ответа на этот вопрос не дал. Не действовали ни просьбы, ни угрозы — все упорно отмалчивались. Молчал и допрошенный лейтенант. Тогда Сюркуф послал за капитаном, который все еще лежал связанным в своей каюте. Сюркуф встретил его на палубе в окружении всех своих парней.

Глаза Шутера сверкали, лицо от гнева пошло красными пятнами. Он раздраженно заорал:

— Что здесь творится? Кто посмел распоряжаться на моем корабле?

— На вашем корабле, мистер Шутер? — вопросом на вопрос ответил Сюркуф. — Полагаю, что теперь он мой!

— Какая наглость! Кто вы такой?

— Я — Робер Сюркуф, подданный Франции, а корабль у правого борта — мой «Сокол», знакомства с которым вы так добивались, надеюсь, вы благодарны мне за то, что я избавил вас от хлопот разыскивать меня?

Услышав имя победителя, капитан побледнел, однако это было единственным признаком его испуга.

— Робер Сюркаф? Гм-м... Да. Припоминаю, что слышал однажды это имя. Вы моряк?

— С самого малолетства.

— Что вы ищете на борту «Орла»?

— Я ищу капитана Шутера.

— Ну вот он перед вами. Что дальше?

— Дальше я ищу одного священника, миссионера, которого вы увезли силой с Явы несколько дней тому назад. Не будете ли вы так любезны назвать его теперешнее местопребывание?

— Нет, я не буду так любезен, господин Сюркуф! Я обязан...

— Ха! — оборвал его Сюркуф резким окриком. — Мне плевать на то, что вы кому-то изволите быть обязанным. Где миссионер?

— Какому-то Сюркуфу капитан Шутер отвечать не намерен.

— Ну ладно... Вы мой пленник. Отвечать отказываетесь. Видимо, придется развязать вам язык. Лейтенант Эрвийяр! Всыпьте этому человеку линьком тридцать горячих по голой спине!

Услышав этот приказ, Шутер яростно топнул ногой.

— Что вы сказали? — заорал он, дрожа от гнева. — Вы намерены выпороть меня?! Меня, офицера!!! Капитана «Орла», перед которым трепещет любой враг!

Сюркуф невозмутимо пожал плечами:

— Надеюсь, вы не считаете меня и моих парней людьми которые станут пугать вас попусту? Да, я велел развязать язык, и я добьюсь этого хоть линьками, хоть «кошкой»!

Вместо ответа у Шутера раздался хриплый крик. Зал сглотнув слюну, он визгливо завопил:

— Нет, вы не решитесь на это! Существует же еще международное право! Я не пират, а приватир, снабженный полноценным каперским патентом! Месть моя будет ужасной. Вы захватили мой корабль, и с этим я сейчас ничего не могу поделать: за ротозейство приходится расплачиваться. Но вы обязаны отпустить меня в ближайшем порту, и тогда я покажу вам, что значит угрожать человеку моего ранга линьками!

— Я вижу, что гнев дурно влияет на ваш разум, — ответил Сюркуф.— Да, существует международное право. Именно оно и запрещает каперу действовать по-пиратски. А от каждого честного капитана требует поступать с любым пиратом как с морским разбойником. А у меня есть доказательства, что вы нападаете на безоружных колонистов и убиваете мирных мореплавателей, сдавшихся вам без всякого сопротивления; что вы ведете истребительную войну против священников, не имеющих иного оружия, кроме слов любви и увещеваний. Ваша месть меня не страшит: я вовсе не должен высаживать вас в ближайшем порту. Более того, я имею полное право, и даже обязан отправлять любого морского разбойника на виселицу.

С вами же, как видите, я еще объяснялся, и притом слишком долго. Дальнейшая ваша судьба может решиться двояко. Вы отвечаете на мои вопросы, и тогда я передаю вас губернатору ближайшего к моему курсу французского владения как пленного пирата и прошу отдать вас в руки правосудия. Ну а предпочти вы молчание, я прикажу сперва высечь вас, затем подвергнуть килеванию (Наказание в эпоху парусного флота — протаскивание человека с помощью тросов с борта на борт под днищем корабля) и, наконец, если и это не даст результатов, повесить на рее.

— Только попытайтесь! — заорал обезумевший от ярости Шутер. — Это для вас плохо кончится!

— Лейтенант Эрвийяр, вперед! — приказал Сюркуф.

По знаку лейтенанта трое дюжих парней подхватили Шутера и, притащив его на бак, без всяких церемоний сорвали с него рубашку.

— Бог мой, они и в самом деле осмелятся! — взревел Шутер.— Ведите меня обратно, я согласен отвечать!

Доставленный обратно, он показал, что сегодня утром священник был передан диким даякам-сакуру.

— Какую цену вы за него получили? — осведомился Сюркуф.

— Мешок с золотым песком, который вы нашли в моей каюте.

— Где живут эти даяки?

— Я шел к ним на шлюпке от устья реки более часа.

— Хорошо, действуя в ваших же интересах, я требую от вас назвать мне одного из ваших людей, способных пойти посланцем к даякам. Мешок он должен взять с собой, но сопровождать его будут двое моих парней, имеющих опыт общения с туземцами. Назовите же имя!

— Рулевой Харкрофт.

— Прекрасно. А теперь я хочу представить вам одного славного парня, который на себе испытал, что вы — морской бандит, и благодаря которому мы так быстро и успешно вышли вам в кильватер.

— Хольмерм! Мерзавец! — завопил пленник и взметнул кулаки связанных рук, пытаясь ударить матроса, однако был схвачен и по приказу Сюркуфа переведен на «Сокол».

Едва забрезжил рассвет, спустили шлюпку, чтобы доставить на берег троих посланцев — рулевого Харкрофта, утверждавшего, что именно он вел прежде переговоры с вождем даяков Каримой, и двоих сопровождающих его людей, которые достаточно понимали по-малайски, чтобы держать Харкрофта под контролем.