Миры Роджера Желязны. Том 1 - Роджер Желязны

Вокруг плавали вполне достоверные изображения цветов, в воздухе чувствовалась сильная смесь их ароматов. Даже при всей моей настороженности я в первый момент растерялся от этого ворвавшегося в мои ощущения цветочного хаоса.

— Энн? — произнес я, нащупывая твердую почву. — Что ты задумала на этот раз?

В ответ — молчание и все то же буйство красок и запахов, медленно меняющее структуру, словно орнамент в калейдоскопе.

Потом, заполнив все мои мысли, прорвалась безмолвная нотка страха. Я чувствовал за ней Энн, хотя мне казалось, что она лишь частично уделяет мне внимание.

— Энн?

— Да. Я пропала… — донесся до меня ее голос вместе со смутным ощущением боли.

Цветы начали меркнуть, запахи стали тоньше…

— Больно… Вот! Я его остановила!

— Энн! Что происходит, черт побери?

— Он здесь… Малыш Уилли пришел по мою душу.

В это мгновение что-то в моих ощущениях перевернулось. Я очутился рядом с ней, вместе с ней, как в прошлом случалось всего несколько раз. Я чувствовал себя гостем в ее разуме, смотрел ее глазами, слушал ее ушами и чувствовал ее боль…

Мы оказались в квартире, довольно большой, но я даже не представлял, где она находится. Боковым зрением я заметил элегантную мебель, но наш взгляд через всю длину комнаты приковывал Малыш Уилли, прислонившийся к стене в холле. Он стоял, чуть сгорбившись, и тяжело дышал. Невысокий простенок отделял нас от маленькой кухни. Справа — большое окно с видом на залитый солнцем горизонт, но я все равно не догадывался, где находится квартира, хотя чувствовал, что это восточное побережье. В углу размещался ее компьютер-телефон-и-так-далее — одним словом, «домашний блок», как их теперь называли почти все.

Мы стояли у светло-коричневого кожаного диванчика, опершись на марокканский столик. У нас в груди пульсировала боль, но мы ее не только принимали, но еще и отбивались.

— Сестра моя, я понимаю твою точку зрения, — произнес Малыш Уилли, — но ты только оттягиваешь исход, не больше.

Энн добавила силы в созданную для него галлюцинацию. Она заставляла его испытывать острую сердечную боль, такую же для него реальную, как настоящая, которую Малыш Уилли вызывал у нее. Его это заметно отвлекало. Он на несколько секунд оставил свои попытки, тем самым дав ей возможность разыскать меня и мысленно перенести к себе.

— Какое-нибудь оружие, Энн! Вот та тяжелая пепельница или лампа… Что угодно! Дай ему по голове! — говорил я. — Переключайся на реальное нападение. Нужно лишить его сознания. Это тебя спасет. Наступай!

— Я… не могу… — ответила она. — На то, чтобы его сдерживать, уходят все мои силы…

— Тогда двинь ему между ног! Выцарапай глаза! Он убьет тебя, если ты не будешь нападать.

— Я понимаю, — произнесла она. — Но если я подойду ближе, преимущество будет на его стороне. Чем ближе подходишь, тем он сильнее.

— У тебя есть пистолет?

— Нет.

— Ты можешь добраться до кухни и взять нож?

— Он к кухне ближе, чем я. Ничего не выйдет. Разговор отвлекал ее. Я тут же почувствовал жгучую боль в груди и в левой руке, как тогда, на монорельсовой станции.

Энн послала Малышу Уилли точную копию этого ощущения, и он прижал руку к груди.

— Видимо, у него действительно неладно с сердцем, — сказала она. — Я могу играть на его страхе и не давать сосредоточиться.

— Как долго?

— Не знаю.

Я лихорадочно искал способ помочь ей. Мне внезапно вспомнилось, как много она значила для меня раньше.

— Какой у тебя номер телефона?

Номер тут же всплыл у нее в памяти, но в этот момент Малыш Уилли оттолкнулся от стены и сделал несколько шагов вперед. Энн снова ударила его ощущением боли, и он остановился.

— Ты не сумеешь меня спасти, — сказала она. — Я позвала тебя не за этим.

— Мы будем драться, — сказал я. — Нужно хотя бы попытаться.

— Я знаю. Но он слишком силен. Это всего лишь дело времени. Я хотела вернуться в то место, что ты мне недавно показывал. Мир даже более реальный, чем мои цветы, холодный металлический мир, заполненный электричеством и логикой. Я хочу снова его увидеть, и только ты можешь меня туда доставить.

— Следуй за мной, — сказал я, чувствуя, что Мэтьюс снова набирает силу.

Клик. Клик. Кликлик.

На мгновение «эффект витков» словно слился со стуком вагонных колес, и я вскользь заметил, что появившаяся луна залила пейзаж за окном жемчужным блеском, потом добрался до компьютера локомотива и нырнул глубже, через систему связи к региональному компьютеру, оттуда еще глубже…

Клик.

Я гнал через раскинувшийся передо мной простор, выискивая входные и выходные каналы…

Самое главное — найти связи с телефонной сетью. Нужно выбрать правильный контакт и проникнуть в саму систему…

Энн безропотно, словно зачарованная, следовала за мной.

С головокружительной скоростью, в вихре ошеломляющих впечатлений мы промчались, сделав несколько неудачных попыток, туда-сюда по тупиковым улицам, пока я все же не нашел то, что искал. Никогда раньше мне не удавалось делать это столь стремительно.

Однако боль в груди всколыхнулась с новой силой. Малыш Уилли времени не терял.

Бесконечное число светящихся пчел вилось вокруг меня — аналоги телефонных выходов. Они вспыхивали и исчезали вновь, эти светящиеся пчелы, а мое подсознание добавляло к щелчкам и гудкам перезвон множества колоколов…

Я разыскал и привел в действие механизм для связи с абонентом. Ее квартира, узнал я, проскочив релейную станцию, находилась в Риджвуде, штат Нью-Джерси. В долю секунды между подключением цепи и звонком аппарата я снова почувствовал сквозь боль, сквозь тряску вагона и образ наступающего Малыша Уилли, что в недрах компьютерной сети за нами кто-то наблюдает. Безмолвное, мрачное нечто, которое я уже не один раз замечал, снова оказалось с нами, становясь все ближе, наблюдая все пристальнее.

«Домашний блок» зазвонил, и это сразу отвлекло внимание экс-проповедника. Мэтьюс остановился, взглянул на аппарат, потом снова на Энн. Она тяжело дышала, прижав одну руку к груди, другой все еще опираясь о столик. По лбу ее катились капли пота. К четвертому звонку боль и сдавливающее ощущение ослабли, но они слишком сильно отвлекали Энн, чтобы она могла восстановить и обрушить на Малыша Уилли свою прежнюю иллюзию.

Еще один звонок. Черт! Сколько их она запрограммировала в свою машину?

После шестого звонка «блок» ответил и предложил записать сообщение. Я мгновенно просочился в компьютер и овладел всем набором домашней аппаратуры, которой он распоряжался.