Идеальная секретарша - Инесса Волкова

Подруга всегда резка в той части, которая касается мужиков. Она ярая феминистка и уж плакать по поводу того, что кто-то ее не любит, не станет. Но я не обижаюсь на подругу – ей бы хирургом быть, а не переводчиком. А то, что я иногда ей кое-что рассказываю, она расценивает так, будто я дарю ей бриллиантовые серьги, которые мне достались от тети и очень нравятся подруге. Давай, давай, говорит она в таком случае, я все это отражу в своем слезливом романе. Я ведь напишу его когда-нибудь.

– Роман я и сама, может быть, напишу. – Уныло отвечаю ей, а ты купи эту книжку и позвони автору – не мне, конечно, – и спроси, почему это он в четвертой главе так перевоплотился, что выступает от имени женщины. – Настроение у меня заметно улучшается и я даже смеюсь.

– Кажется, что ты на пути к выздоровлению. – Говорит подруга. – Утопление в ведре отменяется. На время отменяется. – Добавляет она. – Беру тебя на поруки. Едем-ка с тобой в Турцию на неделю. Давай? Я денег кучу за перевод получила. Так собираемся? Не хочешь в Турцию, так давай хоть в дорогой ресторан сходим, посидим вечерок в хорошем месте, да среди нормальных людей. Идет?

– Идет. – Говорю я совсем не весело. Да и что за повод для веселья?

Клементия загрустила, а ведь зря она ему книжку подарила, я бы ни за что так не поступила…

Клементия весь день напрасно прождала «комиссара» с обещанным монитором. Да так и не дождавшись ни того, ни другого, уехала домой. Дискеты же она решила теперь хранить только в сейфе.

Глава 37

ВАДИМ, среда, 24 сентября

То, что он, наконец, увидел Анну, его даже как-то огорчило и он решил не ехать сразу же в свой – не совсем достроенный – загородный дом, а вернуться в Москву. Хотя, что он будет делать дома? Громадная квартира, которую он переделал из трех, занимала половину второго этажа старинного особняка почти в самом центре шумной и бестолковой столицы. Здесь же – в маленьком переулке – недалеко от знаменитой картинной галлереи, было провинциально тихо и безлюдно. «Надо же, как ты сумел устроиться», – сказала когда-то его молодая жена – красавица-блондинка, когда он привел ее в эту квартиру. Правда, тогда она состояла всего из трех комнат в коммунальной квартире. Зато потом он развернулся и скупил за бесценок у живших здесь старух все крыло… Квартиру он перепроектировал и сделал ее на двух уровнях, благо, что высокие потолки это вполне позволяли.

Он поднялся на балкончик, нависающий над холлом, там у него было что-то вроде небольшой библиотеки, и хотел посидеть за компьютером, но передумал, решив отложить дела, и спустился вниз, чтобы растопить камин. Прислуга приходила раз в три дня и он даже не встречался с ней, впрочем, таковы были условия, при приеме ее на работу – не мельтешить перед глазами хозяина. Он не любил чужих людей в доме, хотя порой ему было от этого тоскливо – не кого и ругануть.

Маленькая дочь – его неожиданное счастье – находилась сейчас с дальней родственницей в Англии. Вчера он срочно их отправил. Береженого бог бережет… Ее мать – его первая жена – погибла за рулем автомобиля, где-то в Тель-авиве. Он узнал об этом спустя год, когда случайно встретился с ее братом, приехавшим в Москву. Девочку никто из родственников не хотел брать, потому что все деньги на ее воспитание – до восемнадцати лет, которые Вадим выплатил своей бывшей жене, были ею же растрачены в первый год проживания в Израиле. Вот тогда Вадим неожиданно не только для всех, но и для себя самого, поехал за девочкой в Тель-авив. Ему пришлось уплатить изрядную сумму денег родственникам, которые вдруг воспылали любовью к девочке, оценив возможности родного отца и поняв, что с него можно доить деньги еще добрый десяток лет. Сначала он никак не воспринимал дочь – чужая, да и только, – но спустя короткое время вдруг ощутил себя отцом и это ему понравилось. Бабы приходят и уходят, а дочь еще лет десять-двенадцать будет при нем. Это его в какой-то мере утешило. Рядом с дочерью Вадим Борисович вдруг ощутил себя искренне любимым, это его даже удивило, ведь мать девочки вдалбливала ей в голову, что отец, бросивший ее нищенствовать, негодяй и подлец. Впрочем, она была недалека от истины, но вот что касается денег, то тут она была не права, потому что сама спустила все в первый же год, растратив деньги на своего любовника-жиголо. Или, как сейчас говорят, бой-френда.

Пару дней назад он вдруг забеспокоился: а что будет с ребенком, если с ним что-то случится? Это «что-то» уже висело над ним. Он чувствовал, как изменился сам воздух вокруг него. Но изменился не только воздух – статус его изменился, ведь если совсем недавно он был персоной номер один, то скоро он может стать персоной нон грата. И вот тогда он спешно решил отправить дочь подальше, решив, что так будет надежней и спокойней. И теперь он сидел один в своей громадной квартире и не знал, чем себя занять даже на час, уж не говоря о целом дне или вечере.

Чаще всего он проводил такие вечера в ночном клубе – очень элитарном, а потому чрезвычайно скучном; иногда привозил к себе домой свою секретаршу – молоденькую красотку, но при этом, совершенно глупую. Но клуб надоел уже после третьего посещения, а секретарша поразила его своей беспросветной глупостью. Он удивлялся, как может за таким хорошеньким лобиком – чистым и нежным – скрываться такая дремучесть. Девушка имела способности к языкам – она говорила на четырех, но при этом поражала своей недалекостью. Она была дочерью чиновника средней руки из МИДа, но это дало ей возможность сначала учиться в английской спецшколе, а потом жить с отцом в разных странах. Поначалу Вадим Борисович, пораженный ее красотой, даже планировал жениться на ней, но очень скоро стал совершенно очевидным факт ее несостоятельности как жены: интересы ее были просты – деньги, наряды, ночные клубы… А к тому времени он уже устал от такой светской жизни.

Он поужинал, посидел у камина, листая журналы и переключая телевизор с одного на другой канал. Ему было мучительно скучно и тоскливо. Надо же, как меняются представления о счастье, подумал он, когда-то давно он мог лишь мечтать о квартире с камином, хорошей библиотекой, просторным кабинетом и был счастлив, если получал гонорар и мог позволить себе сходить в ресторан с друзьями или с подругой. А сколько у него тогда было подруг… Да, это были вполне счастливые времена. Были…

Но не все времена он любил вспоминать…

… Времена, о которых не любил вспоминать Вадим Борисович, были не так уж и давние. А не любил он их совсем не потому, что времена были плохи, скорее, наоборот, просто с тех пор все у него пошло как-то наперекосяк. Нет, дела как раз пошли в гору, зато его личная жизнь так и не удалась. Девка эта – красавица-блондинка – через год сбежала с каким-то испанистым хлюстом из варьете, с которым она, оказывается, подрабатывала еще в студенческие годы, то танцуя в ресторанах, то участвуя в показе мод – ножки у нее были еще те. Тот наобещал ей золотые горы – контракт на три года в престижном западном рекламном агентстве, участие в конкурсе красоты, показы мод на подиумах Европы, фото на обложках журналов… Денег ей, что ли, не хватало, стерве, устало подумал Вадим, помешивая дрова в камине. Где теперь она, Вадим так до сих пор и не знает, а прихватила эта девочка – небесной красоты девочка – тогда у него из сейфа приличную по тем временам сумму.

Да, после нее, как отрезало его успех у баб. Как будто наколдовала. Банкирши, деловые дамы, девки, бабы, проститутки – таких было у него, хоть штабелем укладывай. Однако были эти… на месяц, неделю, сутки, ночь… Но не было одной, которая любила бы его просто так, не за деньги. Да и он – так ведь и не смог полюбить кого-то. Но нет, была после той блондинки у него постоянная женщина – топ-модель. Поначалу ему показалось даже, что он влюблен, но потом сам же ее и выгнал. Застал со своим водилой в своей же постели и выгнал, да еще морду обоим набил. Даже рад был потом: и тому, что нашелся повод ее выгнать, и тому, что, как оказалось, не влюблен вовсе. Красивая была девка, но редкой породы стерва. Впрочем, теперь все бабы таковы – им лишь бы деньги.

Так он и просидел бы весь вечер у камина, если бы ему не позвонили с дачи и не спросили, а что же дальше делать? Ну с этой, Климовской?

– Ах, да. Приеду. – Только и сказал он, делая вид, что совсем забыл о своей гостье.

Конечно, ничего он не забыл, просто оттягивал момент, когда надо будет решать ее судьбу. Припугнул он ее уже наверно достаточно – дача, Варвара… Подругу, конечно, без надобности хлопнули, чисто случайно – перепутали. Ну, кто ж знал, что у нее сердце такое слабое, ну да, что об этом вспоминать. Ему никого не жалко. Всех, кто встает у него на пути, он не щадит. И никогда не щадил. Правда, и не убирал физически, сами исчезали из поля зрения. Но Климовская… Это случай особый. Вадим Борисычу хотелось сначала удивить ее своими достижениями, пусть посмотрит, чего он достиг, благодаря своему уму, таланту, интуиции, умению приспособить обстоятельства под себя. Но хотелось и унизить ее. Что она из себя возомнила? Провинциалка. Забыла, кому она должна быть благодарна за свое сегодняшний успех, благополучие? Кому она должна руки целовать? Что бы она смогла без его тогдашней поддержки?..