Идеальная секретарша - Инесса Волкова

И уже утром мне становится ясен смысл этого сна. В то утро мы ссоримся и уже окончательно. Он сильно возбужден и кричит на меня. Он вымещает на мне всю злость. Злость за подлость?

– Я не могу с вами работать. Вы меня просто не понимаете.

– Вы правы. – Говорю я и молча иду собирать свои вещи.

М е н я в ы с а д и л и и з а в т о б у с а!

Он выскакивает вслед за мной вне себя от бешенства.

– Зайдите ко мне в кабинет, мне необходимо с вами обстоятельно переговорить. – Жестко говорит он и широко распахивает дверь…

Потом он долго говорил, но я не помню сейчас о чем. Помню только одно – я нужна ему, однако роль моя будет совершенно иная – деловой партнер. У него есть новая идея сотрудничества, есть деньги для его осуществления – большой грант от одного из американских то ли университетов, то ли фондов. Он обещает мне свое участие и сообщает, что не намерен меня бросать, но… главное – дела. Деловая женщина по-прежнему в цене?

Он трогательно заботлив и даже везет меня через всю Москву ко мне домой. Он целует мои руки и заглядывает в мои глаза. Хитер и коварен: так когда-то нагадала я под Рождество, я же – постоянная женщина. Такие были тогда карты. ПОСТОЯННАЯ ЖЕНЩИНА КОВАРНОГО МУЖЧИНЫ?..

Когда-нибудь я напишу книгу с таким названием.

Клементия с негодованием захлопнула книжку со словами «вот гад какой…».

Глава 33

АННА, среда 24 сентября

Еще утром Анна позаботилась о том, чтобы не быть узнанной на кладбище – на всякий случай. Она выкрасила волосы краской, которую купила еще вчера, вымыла и высушила их, а потом принялась перебирать в шкафу что-то подходящее ей по размеру из варвариных вещей. Но так ничего и не найдя, решила идти все в той же куртке, правда, свитерок она все-таки обнаружила более приличный, чем тот, что был на ней еще со времени пожара. Вчера она не решилась что-то купить, ведь неизвестно сколько ей придется жить на эти шестьсот двадцать долларов – она должна быть экономной. У Варвары сроду никаких запасов продуктов не было, разве что соль, да перец душистый… Продукты Анна купила самые дешевые – макароны, бульонные кубики, пачку сливочного масла, три банки тушенки, рис, гречку да чай. Ничего, она не пропадет – были времена и поголоднее, решила Анна, запивая рисовую кашу бульоном, – выкручусь и на этот раз. Она встала из-за стола и взглянула на часы – была уже половина девятого. Ей следует уже позаботиться о цветах для похорон, но еще раньше ей необходимо позвонить Максиму. Она набрала номер, однако к аппарату никто так и не подошел.

… Пока она ехала в метро, ходила по магазинам и по рынку, то думала не о похоронах подруги, а о себе. Она пыталась ответить на несложный вопрос, а разумно ли после всего происшедшего с нею, появляться на кладбище? Так и не ответив на него, она и ступила на дорожку, ведущую к этому мертвому городу – скорби, печали и покоя…

Еще издалека Анна увидела, что опоздала – на свежий могильный холмик уже укладывали венки и цветы. Как жаль, что она не рассчитала время и так задержалась с покупкой цветов, с горечью подумала Анна, даже с подругой не могла по-людски проститься. Она положила свои цветы и отошла в сторону. Народу было много – рядом происходили другие похороны – и она не сразу увидела Анастасию Юрьевну – мать покойной. Та стояла, окруженная плотной толпой соболезнующих – родственников, друзей, коллег, соседей…

Анна стала пробираться сквозь толпу, которая, впрочем, уже поредела и тут она увидела Максима – он стоял далеко от нее – за деревьями, рядом с ним были две женщины – их лиц она не могла разглядеть, а Максима заметила сразу. Она уже подняла руку, чтобы сделать ему знак, но тут кто-то цепко схватил ее за локоть. Анна обернулась, но тут же почувствовала, что ее держат уже и за другой локоть. Она попыталась высвободиться, тогда хватка стала еще крепче.

– Не дергайся, а то ляжешь к своей подруге под бочок. – Сказано это было так ласково, вкрадчиво и тихо, что никто, из проходящих мимо людей, даже не оглянулся. Она еще раз сделала попытку вырваться из держащих ее рук, считая все это неуместной случаю шуткой, но тут в бок ей больно уперлись чем-то твердым. От неожиданности Анна совсем растерялась и стала оглядываться, ища глазами Максима или кого-нибудь из знакомых, но никого не увидела, потому что обзор ей заслонила чья-то широкая спина, затянутая в черную кожу. Холодный пот выступил у нее на висках, а сердце бешено заколотилось. Надо же, сволочи, не зная кому лично она адресует это нелестное послание, руганулась про себя Анна, ну ничего не боятся, прямо на кладбище хватают. Ну не орать же ей? Глупое положение, решила она. И… подчинилась.

Присутствующие на церемонии обоих похорон между тем как-то очень быстро разбрелись – ни возле могил, ни вокруг – уже никого фактически и не было. Максим стоял к ней чуть полубоком и слушал одну из женщин, которая что-то оживленно ему говорила.

Анну молча ткнули в спину, давая понять, что надо идти и она пошла, сначала по направлению к центральному выходу, но ее подтолкнули еще раз и она свернула направо, все еще оглядываясь на Максима, но он все так же стоял, не оборачиваясь на нее.

– Тихо и без выкрутас иди вон к той вишневой машине. – Почти в самое ухо произнес ей обладатель все того же вкрадчивого голоса и слегка, но очень больно, сжал ей локоть, надавив на сухожилие, отчего лицо ее передернула гримаса боли.

– За оградой, что ли? – Только и спросила она, с какой-то отрешенностью, все еще не приходя в себя от подобной бесцеремонности.

– А что, ты видишь машину прямо на кладбище? – Хохотнул мужик – здоровый амбал, чье лицо она наконец разглядела и оно показалось ей даже знакомым. – Да головой не верти, а то получишь по мозгам. – Добавил он, когда Анна попыталась оглянуться. – Может, ждешь кого?

– Никого я не жду. – Огрызнулась Анна и выдернула руку. – Не хватай, сама дойду.

– Не боись, тетка, с тобой лишь побеседовать хотят большие люди. И не трепыхайся особо, чего тут бояться – вишь, народу еще сколько вокруг. Мы ж не бандиты какие-нибудь – приличные деловые люди.

– Да уж, приличные. – Усмехнувшись сказала Анна и замолчала.

Со стороны можно было подумать, что – мрачные и печальные – идут люди с похорон и слегка поддерживают под руки женщину, совершенно убитую горем, которая так потрясена церемонией погребения, что еле ноги переставляет. Между тем троица свернула еще раз и вышла на боковую аллею. Так они прошли вдоль каменных крестов и надгробий и, миновав ограду, вышли за чугунные ворота старого кладбища.

– Эта что ли ваша консервная банка с вишнями? – Анна ткнула ногой по колесу, стоящего у ограды автомобиля и тут же получила удар по ноге от оскорбленного хозяина «консервной банки».

– Стерва, ты, однако. Поговори, поговори, еще. – Как-то лениво добавил он, открывая дверь довольно потрепанной вишневой «Тойоты».

Анна нервно сглотнула и попробовала оглянуться по сторонам, но опять получила тычок в бок все тем же твердым предметом.

– Да залазь, ты, попроворней. Сказано тебе, поговорят с тобой, да и только. – Это сказал второй – помоложе – и легонько подтолкнул ее под зад. Она села на заднее сиденье и тут же по обе стороны от нее уселись еще двое, которых она не видела на кладбище. Видимо, они дожидались их тут же. Первый, который тыкал ей в бок, кинулся к стоящей рядом машине – блестящему черному «Форду», взревели моторы и машины разом, как по команде, рванули с места. Вместе с ними отъехали еще несколько машин. И только тогда Анна смогла наконец по-настоящему оглянуться – она увидела, как к воротам подбежал Максим и бросился к своему темнозеленому джипу.

Слишком внезапно все произошло, буквально в считанные минуты, думала Анна, зажатая с двух сторон здоровыми парнями, которые сидели как каменные истуканы – не шевелясь и, как будто, даже не мигая. Куда они ее везут? Между тем выехали на кольцевую. Проехали еще несколько километров и свернули вправо. Анна не смогла прочитать табло над дорогой – она была достаточно близорука. Одни очки – дорогие – остались еще на даче, другие – простенькие, которые она успела купить сегодня утром, те, двое, приказали ей снять еще там – на кладбище. Из этого Анна сделала вывод – кто-то ее хорошо знает и помнит, что она без очков дальше обочины дороги все равно ничего не увидит. Наверно поэтому ей не завязали глаза. А рот не заклеили – слишком много милицейских постов вокруг Москвы. Зато предупредили: вопросов не задавать, головой не крутить, а уж выскакивать и орать о помощи вообще не рекомендуется – опасно для жизни. Она и не стала бы пытаться – не идиотка же она? Своя жизнь дороже. Да и чего ж не посидеть среди хороших попутчиков, только и сказала она, но тут же получила уже два тычка в бок – с обеих сторон одновременно.

– У вас что, реакция как у сиамских близнецов? – Попыталась пошутить Анна, но тут же схлопотала и по зубам. – Так бы и сказали. – Анна сплюнула кровь в руку и, благоразумно замолчав, стала смотреть в окно.