Натуралист на мушке - Джеральд Даррелл

— Я был бы рад, если бы вы внесли хоть какую-то ясность, — сказал капитан.

Просто и последовательно Пола изложила ему драматическую историю с падающими листьями. С самого начала капитан Проуз любезно предоставил в наше распоряжение комнату (помимо наших спален), где мы могли проводить обсуждения сценария и хранить съемочную аппаратуру. Это была довольно странная комната на первом этаже, похожая на викторианскую оранжерею. И вот теперь Пола просто спросила, нельзя ли нам заодно высушить в этой комнате добрую половину Нью-Фореста. Если капитай не попросил нас в тот же момент оставить его гостиницу, то исключительно благодаря своему природному добродушию и твердой хватке хозяина. Вместо этого он дал нам большую кипу старых номеров «Таймс», чтобы мы разложили на газетах наши драгоценные листья, а также огромную электрическую печь, примерно 1935 года выпуска, для их просушки. Вскоре печь выбрасывала потоки тепла, как настоящая домна, листья были разложены на старых газетах, занимая полкомнаты, а Джонатан, тихонько напевая, любовно перебирал их пальцами. Все остальные потягивали виски в дружеском кругу и наблюдали за ним.

— Это похоже на постановку пантомимы в сельском клубе, — заметил Крис. — Например, «Младенцы в лесу».

— Нет, нет, — сказал я тоном знатока. — Харрис слишком стар для младенца. Это скорее «Буря». Там есть старик Калибан, мечущийся в своем духовном узилище.

— Можете смеяться сколько хотите, — холодно прервал нас Джонатан, продолжая ворошить листья, — но посмотрим, что вы скажете, когда настоящие осенние листья дождем посыплются с деревьев.

Через два дня, когда листья высохли, мы с благоговением отнесли их в лес. Вместе с ними в лес была торжественно доставлена лестница, и, повинуясь указаниям Джонатана, мы приставили ее к стволу могучего дуба. Брайану, который не занимался звукозаписью при съемках этой сцены, было поручено подняться по лестнице с полным мешком листьев, проползти по ветвям чуть в сторону и начать разбрасывать листья, изображая из себя мать-природу, и он послушно выполнил данное ему указание.

— Разбрасывай их более естественно, — то и дело кричал Джонатан.

— Как я могу разбрасывать их естественно из пластикового мешка? — раздраженно отзывался Брайан со своего шаткого насеста.

— Рассыпай их аккуратно, — поучал Джонатан, — а не швыряй комками.

— Должен сказать, вы, ребята, умеете создавать для себя проблемы, — заметил Саймон.

— Не жалеем ни трудов, ни затрат, — сказал я. — Но это еще пустяки. Вот Эрик фон Штрохейм, снимая один из своих фильмов, распорядился прикрепить к веткам тридцать пять тысяч цветков миндаля, поскольку съемки проводились зимой и деревья стояли голые.

— Ну и ну! Наверное, это обошлось ему недешево? — спросил Саймон.

— Еще бы, — ответил я, — очень недешево. Кстати, Харрис его родственник, и поэтому он придумал эту затею с листьями.

— В самом деле? — заинтересовался Саймон.

— Так оно и есть. Его настоящее имя — Харрис фон Штрохейм, но он сменил фамилию.

— Так, значит, вот чем объясняется его пристрастие к листьям? — спросил Саймон.

— Ну да, ведь с нашим бюджетом мы не можем себе позволить цветки миндаля, — ответил я.

Как я уже говорил, Джонатан был твердо уверен в том, что Нью-Форест не желает с ним сотрудничать. Он умышленно выращивал грибы в тенистых уголках, где не хватало освещенности для съемок. Он отказывался сбрасывать листья, он скрывался за завесой дождя, он укутывался туманом, он во всем проявлял большое упрямство. И наконец, последней каплей стала история с галлами.

Каждое дерево в лесу представляет собой маленькую экосистему. Само дерево, регулируя температуру и влажность окружающего воздуха, формирует особый микроклимат и создает, таким образом, среду обитания для огромного количества живых существ, живущих на нем, внутри его или по соседству с ним либо посещающих его с деловой целью, например для того, чтобы свить гнездо. Было подсчитано, что один дуб способен поддерживать жизнь более трехсот видов живых существ (и бог знает какого количества представителей каждого вида) от птиц до мотыльков, от гусениц до пауков. К числу созданий, для которых дубовое дерево является центром собственного мира, принадлежит и большое число галлообразующих насекомых. Галлы представляют собой одно из самых причудливых образований, которые можно встретить в лесу, и Джонатана сильно заинтересовало то, что я написал о них в книге «Натуралист-любитель». Вот что там было сказано:

«Каждый галл служит домом для развивающихся личинок. В некоторых из них взрослые насекомые появляются летом, другие галлы темнеют, и личинки проводят в своем убежище всю зиму. Но история на этом не заканчивается, поскольку внутри каждого галла вы почти всегда найдете и других существ, которые либо паразитируют на строителе — хозяине галла, либо являются непрошеными гостями, захватившими его резиденцию. Обычное „дубовое яблоко“, самый распространенный из галлов, который очень легко найти в лесу, может служить жилищем для семидесяти пяти видов насекомых, помимо его законного хозяина — личинки орехотворки».

Именно с этой фразы, «Обычное „дубовое яблоко“, самый распространенный из галлов, который очень легко найти в лесу», все и началось. Джонатан задался целью найти несколько «дубовых яблок», снять на пленку то, как мы с Ли их собираем, а затем отправить галлы в Лондонскую студию научных фильмов (где для нас проводили все киносъемки крупным планом), чтобы там им позволили созреть, а затем, с помощью микросъемки, запечатлели каждое из семидесяти пяти различных видов насекомых с гигантским увеличением. Обычно в любом нормальном лесу из-за галлов, так сказать, не разглядеть деревьев, но в данном случае все сложилось иначе. Ранним утром мы отправились на охоту за галлами, и Джонатан захватил с собой два огромных черных полиэтиленовых мешка, в которых лишь недавно хранились листья.

— Ты уверен, что двух мешков нам хватит? — спросил я.

— Ты сам написал, что они распространенные и их легко найти, — сказал он. — Я хочу набрать их как можно больше.

— Что ж, в один такой мешок их войдет примерно тысячи две, так что в двух можно унести четыре тысячи или даже четыре с половиной.

— Мне все равно, — упрямо произнес Джонатан. — Я не хочу оставлять место случайности; мне их нужно много.

Итак, мы отправились в лес, похожие на отряд свиней, вышедших на поиски трюфелей.

Мы решили начать с маленьких дубков, росших вдоль опушки леса. Такие маленькие деревья всегда являлись излюбленным местом обитания орехотворок, и, с нашей точки зрения, их небольшая высота облегчала наши поиски. Мы тщательно обследовали несколько сотен дубков. На них не было не только «дубовых яблок», но и любых других галлов. Джонатан начал проявлять упрямство, как он делал всегда, когда природа отказывалась ему повиноваться.