Сын Дога - Алекс де Клемешье

Видимо, в этот момент кто-то из похитителей опомнился. Или, в свою очередь, почуял слежку. Попытка вскрыть сейф и вытащить из него единственную интересующую вещицу не увенчалась успехом – вот и скинули добычу в сугроб возле рынка. Вероятно, с намерением вернуться позднее. Или просто будучи уверенными, что однажды получится стребовать «Всадника в красном» с руководителя Ночного Дозора по расписке. А возникшая вокруг сейфа бессумеречная аномалия не позволила запеленговать «маячок».

К удивлению Флегонта Бочкина, в общине его за отсутствие самого главного артефакта никто не попрекнул. Но от сомнений это его так и не избавило.

Чем же занимался в общине потомственный кетский шаман? А ничем особенным. Вроде все шло, как и раньше. Обращались к нему за помощью – помогал. Делился мудростью с неопытными. Уходил в тайгу и оставался в привычном одиночестве. Ягоды-грибы-коренья собирал. Рыбачил на реке.

Евгения эта информация сбивала с толку. По словам шулера Леньки и многих других магов, задержанных после разгрома общины, выходило, что Хозяин стремился создать структуру куда более мощную и совершенную, нежели те, что существовали до сих пор. В Ночном Дозоре служат только Светлые, в Дневном – только Темные; соответственно, возможности каждой конторы ограничены не только Великим Договором и надзором Инквизиции, но и цветом используемой магии, и моралью, свойственной каждому оттенку. Возможности Иных, не состоящих в Дозорах, ограничены еще больше. А люди, которые изначально лишены способностей Иных, фактически вообще не имеют каких-либо возможностей проявить себя. Объединив же всех, научив или заставив сотрудничать и взаимодействовать друг с другом боевых магов и безобидных целителей разных оттенков, вампиров и обычных людей, Каскет действительно мог добиться создания идеального, с его точки зрения, общества – потенциально очень мощного, всесторонне развитого социального организма. И хорошо управляемого.

Но что такое одна-единственная община против веками существовавших Дозоров? Да, она постепенно росла, расширялась, туда привлекались все новые и новые члены. Но даже если Великий Шаман обладал безграничным терпением и целой вечностью для переманивания в свой «совхоз» сотрудников всех рангов и специализаций, рано или поздно должен был состояться следующий шаг: хорошо угадываемый шаг распространения своей идеологии на всех остальных. Захват новых территорий и объектов. Открытое противостояние, война с теми, кто посмеет сопротивляться. А в итоге – мировое господство. Каскет, Сын Солнца, потомок Первого Шамана Дога – Хозяин Мира! Так, что ли? Тогда почему в общине не велось никакой подготовки к грядущему наступлению?

Однажды, зацепившись языками, Евгений и Герыч пытались обсудить вырисовывающуюся модель. Остыган, проходивший мимо и ухвативший отголоски дискуссии, присел неподалеку – послушать.

– Рановато было, – предполагал Герыч. – Слишком уж свежи в памяти членов общины постоянные стычки, непримиримое противостояние Тьмы и Света. Нужно было дать им время пообвыкнуться, притерпеться друг к другу – вот и тянул Каскет с активными действиями или хотя бы с подготовкой к ним. Как можно в один миг заставить сотрудничать Темного и Светлого, которые еще вчера гонялись друг за другом, файерболами друг дружку отоваривали?

– Не скажи! – горячо возражал ему Угорь. – Вспомни хана Темуджина – будущего Чингисхана! Он объединял монгольские племена, не считаясь с тем, враждовали они или дружили. А в итоге какую армию собрал, каких дел наворотил? Вот то-то! – Увлекшись, Евгений воодушевленно продолжил: – Выйдем мы с тобой отсюда, я тебе одну книжку интересную покажу…

– Мы с тобой?! – с обидной насмешкой в голосе перебил его Герыч и так страшно оскалился левой стороной, что Угорь замер с раскрытым ртом. – Мы с тобой сейчас сидим тут и разговариваем как приятели только по той причине, что у нас других вариантов нет. Как только такие варианты появятся, ты пойдешь своей дорогой… – Герыч демонстративным жестом указал в один конец коридора, – …а я – своей. – Он указал в противоположный конец. – А если мы и пересечемся однажды, то я приложу все усилия, чтобы при проверке регистрации обнаружить нарушения в твоих метках. И ты тоже постараешься подловить меня на незаконных действиях. А понадобится – я без сожаления спалю тебя, а пепел закатаю в бетон.

Угорь, натуральным образом остолбенев, так и сидел с открытым ртом, пытаясь осознать услышанное.

– Ну что, Светлый? – после паузы усмехнулся Герыч. – Нравится тебе такая перспектива? Осознал, какие мы несовместимые? Осознал, по какой такой причине никто до Хозяина не додумался объединять наши племена? Любому Темному проще в подходящий момент нож в спину воткнуть, чем выполнить распоряжение Светлого. А ты, дозорный, сумеешь со спокойной душой оставить малышей из детского сада на попечение добропорядочного вампира? Может, доступно объяснишь им, как дяденьке необходимо кровь лакать? А девушку свою отпустишь на пикник с оборотнями? А с трехсотлетней ведьмой в постель ляжешь? Нет, Светлый, несовместимы мы.

Угорь, уже отошедший от того тягостного впечатления, которое произвела на него первая часть монолога Герыча, хотел возразить, что в определенных обстоятельствах все это можно воспитать. Если в Ином с момента инициации не культивировать ненависть – да, разумеется, неприязнь на уровне инстинктов останется, но ужиться станет вполне реально. Вон сколько примеров! Взять хотя бы Светлого мага Денисова, который достаточно спокойно общается и с Николаем Крюковым, и с Химригоном. И, что примечательно, они к Федору Кузьмичу тоже относятся с уважением, без каких-либо попыток задеть, унизить или тем более всадить нож в спину. А сам Евгений? Разве не сотрудничал он с представителями районного Дневного Дозора, разве не проводил совместную с ними операцию по уничтожению оборотней-нетопырей? А сводные отряды Темных и Светлых, которые собрались вокруг Загарино? Разве это не доказательство?

Потом сообразил, что минутами ранее как раз собирался доказать Герычу совершенно противоположное, понял, что окончательно запутался, и сник.

В этот момент он весьма кстати вспомнил, что и возле дома Крюковых, и над поляной, где происходила схватка с нетопырями, и в лесу, сразу после первой атаки Неваляшки, мелькала тень орла – того самого орла, в которого оборотился Каскет, покидая общину. Уж не означало ли это проверку на способность…

Додумать Евгению не позволил тяжкий вздох Остыгана, сидящего в сторонке. Совсем забыли про него спорщики, а пожилой шаман между тем никуда не ушел, так и продолжал слушать их дискуссию.

– Не те слова вы говорите, дозорные, – сокрушенно мотнул черной с проседью шевелюрой пожилой шаман. – Не те вопросы задаете.

Герыч удивленно обернулся, оскалился сначала левой стороной рта, затем правой.

– А какие же нам нужно задавать? Кажется, все уже перепробовали.

– Найдите самый главный вопрос – единственный, разгадка которого даст ответы и на все прочие.

– Разве мы не пытаемся решить именно эту проблему? – поддержал Темного Евгений. – Разве самый главный вопрос не «для чего Хозяин все это затеял»?

Остыган помолчал, затянулся дымом из тоненькой трубки и пожал плечами.

– Это глупый вопрос, а не главный. Точного ответа на него может не быть даже у Каскета.

– В смысле, он сам может не знать, для чего создал общину? – с иронией воскликнул Герыч. – Ну, здорово! Действительно, чего мы тогда мучаемся?!

– Вы что творите-то?! – возмутилась пробегавшая мимо медсестра – та самая, что оформляла в день приезда медицинские карты в кабинете № 5. – Это же лечебное заведение, здесь нельзя курить!

– Простите, простите великодушно! – прижал Угорь к груди руки. – Мы больше не будем!

Медсестра удостоверилась, что Остыган потушил трубку, фыркнула и скрылась за поворотом коридора.

– Ладно, все с вами понятно, – обреченно махнув рукой, поднялся со своего места Герыч. – Кашу с вами не сваришь.

– Погоди, – махнул на него рукой Угорь. – Флегонт, что вы имели в виду? Разве у Хозяина не было определенной цели, когда он создавал общину?

– А ты вот подумай, дозорный, – с важным видом проговорил Остыган, – для чего я тебе передал на хранение «Всадника» и для чего он потом пригодился. Разве можно в одном ответе учесть мое желание и твою надобность? Разве думал я в тот момент, когда получал с тебя расписку, о последствиях?

«А ведь он гордится! – задумавшись над словами кетского шамана, вдруг догадался Угорь. – Он ни за что не признается, но он ужасно рад тому, как я распорядился “Всадником в красном”! Он безумно доволен, что этот артефакт пригодился в таком серьезном деле!»

Но не только это расслышал Евгений в словах старика. Может, он и говорил загадками, может, и сам еще не добрался до сути, но мысль подал верную. Действительно, из великого множества вопросов достаточно выбрать какой-то один, чтобы все встало на свои места. Что здесь может иметь решающее значение? Например, не почему Каскет создал общину, а почему создал ее именно сейчас? Почему несколько столетий вообще никак себя не проявлял, а тут вдруг осмелился на такую глобальную авантюру? Надо выяснить как можно больше о том, где находился Хозяин до основания «магического колхоза», чем занимался, с кем общался. Может, тогда и все остальное станет понятно…