Ночь, прожитая трижды - Леонид Словин

И теперь оказывалось, что это не осталось незамеченным.

До этого менты появлялись в фирме всего дважды. И оба раза в связи с исчезновением Коржакова. Старший опер МУРа , приезжавший первым, был плохо информирован, он собирался искать Коржакова - профессионального контрразведчика так же, как искал бы любого отдыхающего санатория, который ушел вечером и не вернулся к завтраку...

Сегодняшний гость оказался опасно осведомленным.

Капитану из линейной ментуры располагал сведениями из какого-то тайного источника, отслеживавшего охранный бизнес. Генерал Ткачук ничего не знал о "Лайнсе"и его девизе "Мы никогда не спим..."

"Большие знания умножают печаль, капитан... "

Сегодня слова иудейского царя знал каждый...

"Не надо совать нос не в свои дела..."

Поднявшийся вслед за ментом телохранитель должен был надолго отбить у ночного гостя охоту совать нос в дела генеральской фирмы.

Дверь в номер отворилась - это возвращался советник.

- Проводил?

- Да. Все в порядке.

Спускаясь с Игумновым в подъезд, полковник не проронил ни слова. Охранники внизу, заслышав шаги, побросали костяшки - имитировали служебное рвение.

- До свиданья, товарищ капитан... - У дверей внизу советник повернул назад:

Игумнов вышел на аллею, прошел вдоль здания.

Территория санатория была попрежнему пустынна. Заснеженные газоны, темные окна корпусов, редкие светильники вдоль дорожек...

Выждав минутудругую, Игумнов вернулся в здание - дверь за ним не закрыли. В караульном помещении уже сели за домино. Обернулись.

Игумнов предупредил возможные вопросы:

- Я оставлю записку Коржакову...

Старший - не посвященный в высокую политику начальства - был, если

не доброжелателен, то по крайней мере нейтрален. Возражать не стал.

- Оставляйте... - Игра преостановилась.

Игумнов достал чистый листок. Разборчиво вывел:

"Позвони мне. Игумнов"

Старший смягчился, увидев, что мент не злоупотребил временем. У

него на руках были отличные кости.

- Я передам.

- Ты видел его сегодня? - спросил Игумнов между прочим , подавая записку.

Старший подумал:

- Утром, когда заступили. Потом он сразу уехал.

- Ну давай, старшой.

- И ты тоже.

В центральной проходной у ворот попрежнему горел свет, там не спали, но Игумнов туда не пошел, повернул вдоль забора. Дальше был лес. Рядом с какимто сараем или складом несколько досок было выломано - зияла дыра.

Отсюда уходила через лес темная тропа в другой большой санаторий МВД.

Игумнов дошел по ней до опушки. Вокруг лежал нетронутый снег. Выбрав

место, где деревья подходили вплотную, Игумнов оттолкнулся - прыгнул в невысокие кусты, встал за дерево. Между ним и тропой, которую он только что оставил, снежный покров осталось попрежнему чист, без единого следа...

Потянулись томительные секунды.

Генерал Ткачук не был первым, кто теперь делал деньги вместе с теми,

кого только вчера еще разрабатывали и преследовали - со своими вчерашними противниками. В криминальный бизнес пришли высоко профессиональные кадры, наисовременнейшие технические средства...

Данные о наркоструктурах, специализировавшихся на перевозке кокаина

через Россию, поступали к генералу Ткачуку от его бывших коллег, остававшихся в спецслужбах.

Контрабандные поставки направлялись из Нового Света в государства Африки, а потом вновь возвращались в Россию с наркокурьерами, которые

провозили свой опасный груз в обход шереметьевской таможни в капсулах

у себя в желудке. Отсюда наркотики перемещались уже наземными видами

транспорта. Для этого наркокурьеры использовали своих земляков туристов и студентов. Один из их числа, о котором Ксения сообщила Цуканову, сейчас

маялся вблизи студенческого общежития на Островитянова в ожидании Мосула Авье. Но встрече по известной причине не суждено было состояться...

Игумнов порежидал.

Вокруг все было так же тихо. Он уже решил, что ошибся в предположениях, как вдруг услышал легкие шаги. По привычке потянулся к наплечной кабуре...

Ночью в лесу после откровенного разговора с генералом, вошедшим в

преступный бизнес, всегда лучше передернуть затвор и загнать патрон в патронник, чтобы в любую секунду быть готовым открыть огонь на поражение...

Через минуту со стороны военного санатория на тропинке показалось несколько бегущих - молодые в черных "бандитках", в камуфляжах, в кроссовках .

Он узнал бежавшего первым:

"Азиат, что сидел за столом..."

Генерал знал, на кого опереться. Не зря служил в Таджикистане.

Охранники потеряли время - вначале искали за воротами ментовскую

машину - никто не предполагал, что капитан мог приехать один, за рулем.

Сейчас они перемещались к санаторию МВД, машина могла его ждать там.

Едва их шаги затихли, Игумнов вернулся на тропу.

Теперь следовало вернуться через ту же дыру в заборе, пересечь сонаторий в обратном направлении, миновать центральные ворота.

За забором Игумнов снова оказался на свету.

"Полный обзор. Не свернуть, не укрыться..."

Первый этаж одного из зданий был ярко освещен, там что-то происходило.

Когда Игумнов поравнялся с корпусом, позади снова послышались быстрые шаги. Кто-то шел. Мент шагнул за водосточную трубу у ближайшего окна. Здесь его не было видно с тропинки.

Штора окна напротив была чутьчуть приподнята.

Внутри был небольшой уютный зал. За столиками отмечали какоето торжественное событие. Состав был чисто мужской.

Игумнову было все отчетливо видно. Он разглядел водку в обледенелых

бутылках, кубики холодного масла, белейший рассыпчатый картофель...

"Офицерский мальчишник..."

Неожиданно там отворилась дверь. Несколько милых дивчин в красных

сафьяновых сапожках, с венками на головках, в коротких передничках на

голое тело впереди, двинулись к гостям. Девицы обносили гостей чаем в

тонкостенных стаканах...

"А у нас витенькины поминки в проходной завода у его мамы... Рапорт о пропаже пистолета, если не найдем... "

Чувство собственной уязвимости дошло до края. Ножиданно начался откат. Его вдруг отпустило.

"Да пошли вы все - Ткачук, Скубилин, Черных..."

Проход из санатория нашелся быстро.

Также быстро Игумнов вышел к древним стенам знаменитого монастыря.

У входа стоял туристический автобус с иностранцами. Почему они выбрали для экскурсии ночные предутренние часы? Меньше посетителей, машин на Минском шоссе?!

Вокруг слышалась незнакомая речь. Жители небольшой европейской

страны - финны? норвежцы? датчане? любовались жизнью глубинной России, которая представлялась им мирной и очень чистой, как каждому, кто смотрел на нее со стороны.

Мысли шли параллельно.

"Захочет ли Африканец обо всем рассказать, если мы вытащим его?!"

О послании Мосулу Авье,оставленном на автоответчике, можно было

забыть:

"Коржаков вряд ли познакомит с ним Африканца..."

Генерал все учел. Пора было записать его сотовый телефон - освободить

память...

Игумнов поискал по карманам. Во внутреннем нашлось несколько сложенных вчетверо листков. Он развернул:

"Расписка подполковника Черныха, липовое заявление о разбое в

электропоезде, министерский планзадание... Это пригодится."

Он спрятал бумаги. Записал номер на сигаретной пачке. Прошел к

машине. Тут все оказалось в порядке - люди Ткачука ее не нашли. Игумнов включил зажигание, осторожно повел мимо автобуса с туристами...

Где-то далеко на Окружной прокричал электровоз.

До утра времени оставалось совсем немного.

7.

Цукановым с водителем гнали из Домодедова на ЮгоЗапад.

Заместитель Игумнова знал эти места. Иногда они подбрасывали сюда

Ксению в общежитие иностранных студентов, а иногда забирали ее из гостей. Район был сравнительно недавно освоенный, зеленый.

Нигериецкурьер с наркотической начинкой в желудке был уже по дороге к общежитию на Островитянова, где его никто не ждал. Ксения передала все открытым текстом..

Приметы наркокурьера Цуканов отлично знал: пятно на видном месте

у лба.

"Как у последнего советского президента, у Горбачева..."

С этим все было просто. Останавливало другое:

"Игумнов не поручал заниматься наркокурьером. Он послал искать

пистолет Качана. А не наркотики... "

Надо было решать самому.

"В коммерческой палатке нечего больше делать. Документы изъяты. Я переговорил с уборщиком. Разобрался со "Штирлицем"... - тот остался на стан

ции в Домодедово. - Освободил Николу..."

Николу передали ж е л е з к е официально.

Домодедовский начальник розыска подошел к ИВС, чтобы им полю

боваться. Ничего необыкновенного он, впрочем, не увидел.

Выведенный из камеры Никола стоял на выходе, прикованный наручником к водителю - безцветный, останавливающий на себе взгляды разве только розыскников и уголовников, чуявших в нем неистребимый воровской дух. При обыске у него отобрали шнурки. Теперь их ему возратили.