Ночь, прожитая трижды - Леонид Словин

- Анчиполовский Ефим...

- Отчество? Год рождения, адрес?

Никола ответил на все вопросы. Точно назвал он и день и месяц рождения, на чем обычно ловится половина всех, кто идет под чужим именем.

Проверка по компьютеру все подтвердила.

- Есть. Прописан...

Теперь он мог качать права. Хотя и не особо круто:

- За что задержали, начальник?! Завтра с утра на работу...

- Хочешь сказать, что трудишься?!

- Как же начальник...

- Кого ты паришь, дед! Давай его на оправку! Утром разберемся!

"Значит в камеру..."

Самым важным теперь - было передать Игумнову, где он находится.

"Что-нибудь придумаю..."

Сзади уже кричали:

- Пошли, дед. Руки! Небось наученный уже?

- Гнилой насквозь.

- Да уж видно! Бывал у нас...

- Неужели нет...

Домодедовское КПЗ, а понынешнему ИВС или и в а с и, могло считаться родным. Первый раз он сидел в нем много лет назад во время переследствия, тогда еще честным пацаном.

- Заходи...

В камеру он попал к уже знакомому Руслану, который дернул его из электрички. Когда Никола поздоровался, охранник не ответил - молча мерял шагами камеру. Мысли его были далеко.

Одного взгляда на него Николе было достаточно, чтобы понять его состояние. Нынешние крутые куражились на воле, но не имели опыта выживания ни в тюрьме, ни на зоне.

Не обращая больше внимания на напарника, Никола нашел себе место дальше от двери, чтобы не дуло. Снял пальто, свернул. Неспешно разделся. В камере, если бывало тепло, он спал обычно в кальсонах, на аккуратно сложенных шкерах. Пальто клал под голову. Свет ему не мешал...

Свободное его поведение объяснило соседу, кто есть кто.

Охранник д о г н а л.

Он перестал ходить. Нагнулся к Николе.

- Слышь? - прямоугольное с белесыми ресницами лицо возникло совсем близко. - Я вспомнил. Ты ведь был в электричке. Мы тебя... - Он поискал слово. Не нашел.

- Ну, - Никола зевнул.

- Ты прости...

Никола не ответил. Было уже поздно.

Сокамерник продолжал ходить от стены к стене. Он нуждался в разговоре. Никола понял:

"Первая его первая ходка..."

Внезапно Белесый остановился:

- Может ты знаешь: статья 126... Что там?

Статья была новая. Но Никола слыхал о ней.

- Похищение человека.

- А срок?

- Там три части... Организованная группа?

- Да. С применением оружия...

Тот перестал ходить, оглянулся на очко в двери.

- Если тяжкие последствия или смерть от пяти до пятнадцати.

Белесый сразу скис.

- Тут еще важно вот что... Где это? Чечня?

- Здесь. На станции...

Никола проследил известные ему передвижения сокамерника.

"Зачищал электричку... Следил за африканцами и братвой на мосту. Когда началась разборка, бросился на мост вместе с бригадой, приехавшей в "джипе". А тут домодедовские менты... Уехать вместе со своми не успел..."

Само задержание происходило у Николы на глазах. Белесый вел себя с опаской, нервно...

"Забежал за палатку, сел на снег... И в дежурке тоже. Когда мент принес заточку, держал за спиной заточку, весь задергался... Он ведь не знал о ней?!"

Поговорить не удалось. Снаружи с силой громыхнул засов.

- Анчиполовский, с вещами!..

Сокамерник вперился Николу откровенно завистливым взглядом. Ничего не сказал.

- Выходи, пока не передумал... - Мент остановился на пороге. - То сажают, то отпускают... Сам оденешься, дед? А то, может, помочь?

- Сам.

Этому могло быть только одно объяснение...

"Игумнов..."

Никола ошибся. В Домодедовский горотдел приехал Цуканов.

Появлению заместителя Игумнова в домодедовской дежурке предшествовала цепь телефонных переговоров. Начало им положила Ксения своим звонком дежурному на вокзал...

- Срочно разыщи Игумнова или Цуканова...

Они разговаривали не более десятка секунд.

На большее у Ксении не хватило времени. В каждое следующее мгновение нигерийцы могли застать ее с телефонной трубкой в руке. Кому она звонит около четырех утра ей было бы трудно объяснить.

Своим стремительным звонком Ксения задала темп.

- Я перезвоню в четыре ровно...

Предупрежденный Игумновым дежурный понял: речь пойдет о наркокурьере. Цокнул леденцом во рту.

- Будет сделано, дочка...

Времени оставалось меньше получаса. Игумнов был по дороге к военному санаторию на Минском шоссе, Цуканов - в Домодедове.

- И смотри не занимай телефон, блин!.. - Ксения не церемонилась.

- Ёкэлэмэ- нэ... - Майор перебрал известную половину алфавита, но она уже бросила трубку.

Ничего не оставалось. Когда надо было, майор соображал быстро. С ходу связался с домодедовским дежурным:

- У меня дело. Там сейчас наш Цуканов... - Он сразу ухватил быка за рога.

- Пока не видел...

- Он на месте происшествия. Наверняка с начальником розыска. У тебя рация. Передай, чтобы срочно мне перезвонил. Тут такая лажа. Начальника Управления ждем. Генерала Скубилина...

Домодедовский дежурный попался на удочку:

- Чего ему не спится?!

- По воводу вашего убийства. Хочет знать детали... Так что сделай! Побыстрому. При встрече рассчитаюсь.

Посулы сыграли свою роль. В Домодедове тут же была задействована рация

с позывными начальника уоловного розыска.

- "Воркута10"...

- Вас слушаю...

Цуканов действительно оказался на месте происшествия вместе с Усатым. Сообщение об интересе генерала Скубилина к домодевскому убийству произвело желаемый эффект. Через несколько минут оба были уже в городском Управлении. Из дежурки Цуканов сходу позвонил на вокзал.

- Ну чего там еще за прикол? Кто едет? Рушайло?!

- Никуда не отходи. Сейчас тебе перезвонит игумновская помощница...

- Понял...

Цуканов положил трубку. Зная дежурного, он и не ожидал другого.

Между тем домодедовцы не сводили с него глаз, пытались узнать свою судьбу.

- Чего там со Скубилиным?

- Пока неясно. Будет звонить...

Неожиданно увидел: на столе у дежурного лежала заточка.

- А это откуда?!

- В машине нашли...

Цуканов был уверен, что знает, чья она , но промолчал. В такие дела чужих не посвящали.

- Да! - Он словно только что вспомнил. - Распорядись насчет "Анчиполовского"...

Он достал сигареты.

- А может оставить до утра? - Начальник розыска уже тянулся к зажигалке. В результате недолгого воздержания у него словно развилось острое никотиновое голодание. - Все-таки он в камере с подозреваемым. Вдруг разговорятся...

Что-то подсказало Цуканову не согласиться:

- Пусть выводят, пока я здесь.Может что-нибудь прояснилось... Сколько они уже вместе?

- Полчаса не больше...

- Давай. Я пока останусь в дежурке.

Звонок раздался через пару минут.

В связи с тяжким преступлением в Домодедово то и дело звонило начальство разного уровня. Помня об этом , дежурный каждый раз представлялся по форме, позволяя себе единственное послабление - пропускал половину слов.

Так было и на этот раз:

- Ответ...дежу.. домодедовск... вэдэ капитан мили...

В ответ свежий женский голос удостоверился:

- Малыш! Ты?

- Послушайте, вы кому звоните!?

Цуканов едва успел перехватить у него трубку.

- Это мне... Слушаю, Цуканов!

У телефона была Ксения.

- Малыш! Мы может приедем с подружкой... - Фраза предназначалась

для чужих ушей там, откуда она звонила.

Обращение можно было опустить.

Ксения на несколько секунд замолчала. Послышался скрип двери. Продолжила она спокойно, даже весело. На секунду ей удалось остаться одной.

- Мосул так и не появился. С ним что-то случилось...

- Понял...

- И еще. Тут оставили сотовый аппарат. Кто-то позвонил. Я взяла трубку... это был курьер. Он только прилетел в Москву...Минуту! Кто-то идет... - Она что-то ответила на английском, снова дважды скрипнула дверь.

Разговор сразу стал конкретным.

- Курьер едет сюда. Скоро будет. Никто не будет ничего знать и не выйдет на встречу. Он будет торчать внизу. У магазина "Мишель". Вы можете взять прямо у входа...

- Как я его узнаю?

Ты его знаешь! Пятно на виске. Качан узнал о нем в Шереметьеве... Он с

летел с "начинкой"...

"Челнок"!

Она имела в виду уже известного курьера, провозившего наркотики внутри, в желудке. В последний раз тому удалось ускользнуть...

- А ты не спалишься...

- Все!

В следующую минуту рядом с Ксенией кто-то появился. Закончила она

неожиданно:

- Меня сегодня не жди. Я ночую у подруги. Целую.

Подходивший к Игумнову из глубины санаторного номера генерал Ткачук смотрелся хорошо - худощавый, высокий,с энергичным лицом, с квадратным подбородком. Последний чуть портил намечающийся второй, в котором уже угадывались будущие мешочки, постариковски легкие и дряблые.

Безупречно сшитый фирменный пиджак Ткачука в интерьере спокойных тонов военной здравницы выглядел как яркий лоскут.

- Ты из линейной милиции, капитан... Так? Какой же это участок?

Игумнов сузил объект обслуживания до интересующего.