В тени Золушки - Анна Яфор

– Непременно, малышка. Только в этот раз я все-таки попробую тебя сначала.

Женя не поняла, что случилось, лишь почувствовала, как ослабла хватка, стягивающая плечи. По-прежнему не могла двинуться, а глаза не отрывались от мощной фигуры, яростным штормом обрушившейся на ее обидчика.

– Антон, сдурел? Ты же не станешь из-за нее…

Что именно Антон не станет делать из-за нее, Жене дослушать не удалось. Голос Матвея перешел в хрип, какое-то хлюпанье, заглушенное словами, которые раньше не приходилось слышать даже в неприличных фильмах.

– Пойдем, милая. Мальчикам надо поговорить без свидетелей. Мы же не станем им мешать?

Она дернулась, пытаясь вернуться назад, вцепилась в руку Михаила Константиновича, ощущая, как все тело пронзает дрожь. Уткнулась ему в плечо, скрывая набегающие слезы.

– Тш-ш-ш… Плакать я тебе не разрешаю. Ты здесь сегодня самая красивая, пусть так и будет дальше. Потекшая тушь нам совершенно ни к чему.

– Я…

Мужчина обнял ее за плечи, потянув за собой в зал.

– Тише, моя хорошая. Давай-ка выпьем что-нибудь, да и, по-моему, пора позвонить, проверить, как дела у тебя дома.

Мишкино щебетание в трубке немного привело в чувство. Он рассказал, что они со Светой уже вернулись с прогулки, поужинали и теперь рисуют картину для любимой мамы. Уточнил, передала ли она дедушке его письмо. Женя не смогла не улыбнуться, вспоминая листик с трогательными каракулями, который тот бережно спрятал в нагрудный карман. Отключив телефон, поняла, что руки перестали трястись.

– Хочешь еще что-то съесть?

Нет, о еде даже думать было неприятно: тошнота до сих пор не прошла. Женя с тревогой взглянула в сторону злополучного коридора.

– Они же дерутся… А если…

Мужчина покачал головой, не позволяя ей закончить.

– Милая, если я правильно понял, мой сын опоздал с этим мероприятием на много лет. Не мешай ему исправлять ошибки. И уважь старика, потанцуй со мной.

Женя не смогла не рассмеяться, двигаясь вслед за ним поближе к танцполу.

– Какой же Вы старик?

Опустила руки ему на плечи, наконец, позволяя себе увлечься тихим очарованием музыки.

– Нет, папа, я, конечно, понимаю, чей это праздник. Но танец был обещан мне, так что ты ведь не станешь возражать, если я похищу твою спутницу?

Женя вскинула глаза на подошедшего мужчину, смотря на него почти с испугом. Цел. Лицо в порядке, если не обращать внимания на припухшую скулу и слишком влажные волосы. Руки… Руки он отчего-то прятал в карманах. И рубашка была другого цвета. Когда только успел переодеться?

– Ты… – шагнула к нему, опять сдерживаясь изо всех сил, чтобы не расплакаться. – Все в порядке?

– Нет, – он улыбнулся, и стала заметна трещина на губах. – Хочу танцевать. Стоило мне отлучиться на минутку, как моя девушка куда-то пропала. Папа, ты извинишь, если мы покинем ваше общество?

– Я не извиню, если вы останетесь, – отец тряхнул его за плечо, заглядывая в глаза. – Ты же не пил, надеюсь? За руль сесть сможешь?

Антон не проронил ни слова до самой машины. Молча помог одеться. Потянул за собой, почти силой заталкивая в салон. Даже двигатель взревел с каким-то надрывом, унося прочь от ресторана.

Женя не знала, что сказать. Перебирала в голове варианты, но все они казались нелепыми донельзя. Тишина затягивалась и уже становилась гнетущей, когда мужчина резко остановился, уронив голову на руль. Выдохнул без тени веселья.

– Прости меня.

Она не это собиралась услышать, но застыла, боясь пошевелиться и помешать тому, как где-то глубоко внутри расправлял лепестки хрупкий, нежный цветок.

– Женечка… – Уставился на нее затравленным взглядом. – Мы выросли вместе. Проработали не знаю даже сколько лет. Он и сюда переехал следом за нами с отцом. Я привык считать его не просто другом – почти частью себя. Доверял иногда больше, чем собственным решениям и поступкам. Знал: все, что он говорит, правильно. А вышло… – с остервенением ударил кулаком по двери. – Мог бы – убил.

Женя вздрогнула от этих слов.

– Что ты такое говоришь…

– То и говорю. Не понимаю, как мог быть таким слепым. Глупым. Все мои ценности… гроша ломаного не стоят.

Он отвернулся к окну, нащупывая ее ладонь, но не сжал, а лишь слегка погладил пальцы. Дернулся в ответ на звонок телефона. Мельком взглянул на экран и виновато обернулся к девушке.

– Я скоро вернусь, только перезвоню. Это важно.

Женя кивнула, провожая его взглядом. И сама решила воспользоваться моментом, чтобы дозвониться до сына. Но трубку подняла подруга.

– Он уснул полчаса назад. Так набегались с ним, что даже мультики смотреть не стал, как обычно перед сном. Я еще пообещала, что утром отведу его в парк, так видела бы ты, с какой скоростью закрылись глазки.

Рассмеялась, представляя себе эту картину.

– Я уже почти дома.

Светлана помолчала, а потом неожиданно выдала:

– Можешь не спешить…

Жене показалось, что она ослышалась.

– Что???

– Ну… Мишка уснул наверняка до утра. А сразу после завтрака мне придется выполнять обещание. И он рассчитывает пойти без тебя, чтобы поесть мороженое, которое ты не разрешаешь.

Взглянула на фигуру мужчины, явно заканчивающего разговор.

– Зачем ты мне это говоришь?

В голосе подруги отчетливо прозвучала усмешка.

– Просто так. На всякий случай, если ты вдруг… решишь задержаться.

Нажала на кнопку отбоя как раз в тот момент, когда Антон опустился на сиденье, и улыбнулась в ответ на его все еще виноватую улыбку.

– Извини. Я совсем не так представлял себе этот вечер.

Он завел машину.

– Поехали, отвезу тебя домой.

– Подожди.

Мужчина нахмурился.

– Что-то случилось?

Она кивнула.

– Заглуши мотор.

Послушался, с недоумением разворачиваясь к ней.

– Женя?

Осторожно накрыла ладонью его руку, только сейчас замечая сбитые костяшки.

– А теперь поцелуй меня.

Глава 18

Сколько времени прошло с того мгновенья, как его глаза, где жгучее желание медленно вытесняло изумление, оказались совсем близко? На расстоянии одного взмаха ресниц, одного вздоха, одного легкого, почти незаметного движения губ. Навстречу.

– Же-неч-ка… – по слогам, шепотом, а ее оглушило. Ослепило темным сиянием взгляда. Обожгло касанием рта. Забытые ощущения. Неповторимые. Неподражаемые. Самые необходимые и сейчас, и всегда.

Она застонала, топя этот звук в его дыхании. Потянулась вперед, сокращая и без того уже отсутствующее расстояние. Глотнула не воздух – его. Запах, вкус, силу, от которых по всему телу расползлась жажда.

Пробралась под шелк рубашки, чтобы ощутить другую гладкость, которую пальцы так и не смогли забыть.