Темный Плохой Порочный - Джейд Вест

— Расскажи мне о ней.

— Она была молодой, сумасшедшей, безрассудной, талантливой… свободной… страстной. Красивой.

— Звучит, будто она была особенной.

— Она была очень особенной.

— Что с ней произошло? — спросила она, сосредоточенно глядя на меня своими зелеными глазами. Такими же глазами, как и у той женщины, о которой она говорила.

— Насколько я знаю, она сбежала и присоединилась к цирку, — я улыбнулся. — А я поступил в университет. Она умоляла меня пойти с ней, я умолял ее поехать со мной. Ничего из этого не получилось.

— Очень жаль.

— Наверное, — сказал я. — А может, и нет. Долгое, очень долгое время мне было жаль, пока я не встретил Рэйчел.

— Где вы встретились?

Я вздохнул.

— Пора спать, завтра утром у нас несколько встреч.

Она надула губы, и меня охватило желание пососать ее нижнюю губу.

— Не мог бы ты просто ответить на последний вопрос?

— Какое это имеет значение?

— Это имеет большое значение для меня, — сказала она. — Просто один короткий ответ. Побалуй меня.

Перед моими глазами появилась улыбка Катреи, умоляющей меня следовать за ней. Я вздохнул.

— Я встретил Рэйчел на работе. Мы работали вместе.

— На работе? — я мог видеть удивление на ее лице, она была так же удивлена, как и другие люди, которые знают меня, как корпоративного человека.

— Да, на работе. Это была ошибка, это всегда ошибка.

— Но она того стоила? Того, чтобы совершить подобную ошибку?

Я улыбнулся, поднимаясь со стула и потянув ее за собой.

— Иногда ошибки стоят того, чтобы их совершать, Лидия Марш, но только иногда.

Мы проехали на лифте всего три этажа, но это заняло целую вечность. Лидия стояла, прислонившись ко мне, и от ощущения ее руки на моей талии я почувствовал жжение в груди. Я знал, что должен оттолкнуть ее, по крайне мере, хоть немного отдалиться, включить свой профессионализм, но я не мог. Она так чертовски хорошо ощущалась возле меня; ее мягкие изгибы напротив моей твердости, так чертовски идеально. Она будет спать в соседнем номере, всего в метре от меня. От этой мысли мой член дернулся, и когда она потянулась в сумочку за ключом и уже собиралась сказать мне «пока», моя решимость пошатнулась.

Лидия посмотрела на меня, ее глаза были такие бледные и чертовски красивые. Она стояла в коридоре, постукивая ножкой по полу и теребя ключ-карту в руке.

— Ну, думаю, спокойной ночи, — сказала она.

— Увидимся утром, Лидия. Завтрак в семь тридцать.

— Да, конечно, в семь тридцать.

Я отвернулся, направляясь к своему пустому гостиничному номеру, но в следующее мгновение Лидия схватила меня за руку, притягивая ближе к себе.

— Джеймс, подожди… просто хотела сказать, что я не болтушка. Никто не знает обо всем этом дерьме с моей мамой, кроме моей подруги Стэф и Стю, он тоже знает.

— Не переживай, Кошачьи глазки, я буду нем, как рыба, — улыбнулся я.

Она прикусила губу.

— Я не об этом. Я доверяю тебе. Просто хотела поблагодарить за то, что выслушал меня. Это действительно помогло.

— Рад, что смог помочь, — я почувствовал сухость во рту, в висках начало пульсировать. Иди спать, Джеймс, просто иди, блядь, спать.

— Я действительно наслаждалась сегодняшним вечером, — продолжила она. — Очень.

— Я тоже.

Я открыл дверь своего номера, а она продолжала стоять и смотреть на меня, теребя пальцами ключ-карту. Поворачиваясь к ней, чтобы попрощаться, я притворился, что не заметил этого. Лидия выглядела разочарованной, ее щеки пылали. Она продолжала теребить ключ-карту, пока та не выпала из ее рук. Тихо шепча проклятия, она наклонилась, чтобы поднять карту. Ее юбка приподнялась, обрисовывая сквозь ткань великолепную задорную попку.

Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.

Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.

Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.

Я всмотрелся в тишину своего номера: застеленная кровать, не распакованный чемодан на комоде, милый маленький кофейный столик, спутниковое телевидение, а затем, по глупости, обернулся назад и взглянул на своего зеленоглазого котенка.

Она все еще смотрела на меня, дверь ее номера была наполовину открыта.

— Спокойной ночи, Джеймс, — прошептала она.

— Спокойной ночи, Лидия, — сказал я, но не сдвинулся с места.

Мы смотрели друг на друга, воздух в коридоре словно сдавливал легкие, так чертовски сильно, что я едва мог дышать. Наконец, она исчезла в своем номере, оставляя за собой только скрип двери, как символ того, что путь закрыт.

Я открыл дверь ее номера еще до того, как щелкнул замок.

Она повернулась, шокированная от моего внезапного вторжения, но не успела ничего сказать, потому что в следующий момент я уже прижимался губами к ее горячему и грешному рту. Я подталкивал ее назад, пока она не потеряла равновесие и не врезалась в стену. Она застонала, открывая для меня свой прекрасный ротик. Ее язык слился в танце с моим без остатка, без ограничений, словно она ждала этого момента весь вечер. Возможно, так и было.

Как чертовски великолепна она была на вкус.

— Это ошибка, — прорычал я, не отрываясь от ее рта. — Огромная гребаная ошибка.

Она сжала мои волосы в кулаке.

— Некоторые ошибки следует совершить, — прохрипела она.

Кожа на ее шее пахла розами и белыми лилиями. Я лизнул ее шею, и она вздрогнула, наклоняя голову назад, тем самым предоставляя мне лучший доступ. Я провел языком влажную дорожку к ее уху, зубами ухватившись за серьгу. Прикусив мочку, я услышал ее стон, наслаждаясь этой краткой, скрипучей песней ее дыхания.

— Да… — простонала она. — Пожалуйста… мне нравится пожестче.

Я крепче прижался к ней, ее сиськи оказались плотно прижаты к моей груди.

— Насколько жестко?

Она опустила глаза, рассматривая пол.

— Я, эм, как раз пытаюсь это выяснить.

— Позволь мне помочь тебе с этим.

Пальцами она сжимала мои плечи, откинув голову назад, пока я покусывал ее шею. Она застонала от моих прикосновений, выгибаясь и моля о большем. Сладкий гребаный Иисус. Жаждущий найти тепло внутри ее киски, мой член дернулся в штанах.

Я отстранился достаточно, чтобы обхватить ее грудь, будто созданную для моих ладоней. Возбужденные твердые сосочки так и молили о моих укусах. Я опустил голову, посасывая их сквозь ткань блузки.

— Используй зубы… пожалуйста, — прошипела она.

И в этот момент словно что-то вспыхнуло перед глазами, зверь во мне дико завопил. Я укусил ее так сильно, как смог, мой рот был полон нежной плоти, молящей о боли. У нее перехватило дыхание, и она вздрогнула, выгибая спину, предлагая мне все больше и больше.