Черный человек - Даша Игоревна Пар

— Это было невозможно раньше, — я обнимаю её за плечи и притягиваю к себе. — Девочка, но также нельзя! Нельзя сдаваться, ведь тогда Чёрный человек победит. Тогда это будет означать, что он забрал вас обоих.

— Я хочу домой, — просто говорит она, отстраняясь.

Черты лица меняются, платье как вода стекает на песок, обнажая разноцветную майку и порванные джинсы. Теперь передо мной сидит взрослая Марго. По её щекам катятся крупные слёзы, она кривит губы, сдерживаясь.

— Наступит новый день. Всё будет иным. Это жизнь. Кто-то справляется, кто-то сдаётся. Но время идёт, песчинки падают, и мы просыпаемся по утрам, встаём и живём дальше. Тебе будет больно. Очень больно. И эта боль заполнит тебя с головы до пят. Но она пройдёт. Каждый рассвет будет сбрасывать с тебя и утрату, и злость, и обиду. Чувства уйдут, а что придёт взамен — тебе решать. Ты сделаешь выбор, как жить дальше — как пустая оболочка, или же как человек, не побоявшийся найти меня и войти в зеркало, чтобы попасть сюда. Что ты выберешь Марго?

— Я не знаю, — она закусила губу и сжала пальцы добела. — Не знаю.

— У нас будет время выяснить это, — улыбаюсь криво, а затем поднимаю и отряхиваю от песка зеркальце. — Сейчас я должна вытащить тебя отсюда. Всё остальное — потом.

— Как мы это сделаем? Тем же путём, что и в прошлый раз?

— О нет, так уже не получится.

Я вновь протягиваю ей зеркало.

— Марго, тебе же снятся сны?

— Чёрно-белые.

— Без разницы. Сейчас ты должна вспомнить самый яркий сон. Представить его от и до, всё, что ты делала, что чувствовала. Постарайся сделать это настолько реальным, насколько это вообще возможно. Как только поймёшь, что получилось — повтори, глядя на своё отражение.

— Зачем это?

— На Изнанке нет зеркал. Слишком опасно, поэтому Харон уничтожил все, что были. Раньше призраки могли с их помощью попадать в человеческие сны, с помощью зеркал, они путешествовали по Зазеркалью и, поверь на слово, это было чертовски опасно, как для мира живых, так и для мира мёртвых. Однако для тебя сейчас это единственный способ вернуться в своё тело живой и здоровой, — криво улыбнулась.

— А как же ты? — девушка быстро смекнула, что к чему.

— Мне придётся идти на поклон к Харону. Надеюсь, он не прибьёт меня за то, что я пронесла зеркало сюда.

— Ты не можешь перейти вместе со мной потому, что иначе зеркало останется здесь? — сразу догадалась она.

— Да, это так.

— Я должна извиниться за то, что сделала. За то, что поддалась…

— Это бессмысленно. Ты сделала то, что должна, иначе не была бы человеком, — мягко улыбнулась, касаясь её плеча. — Будь у нас больше времени, я смогла бы объяснить тебе, что к чему. Смогла бы научить, как бороться с Изнанкой и её обитателями. Но времени у нас не было. Марго, ты должна гордиться собой. Ты выжила и скоро будешь дома. А сейчас делай, что говорю — времени и правда очень мало.

Глава 9

Чёрные волны мерно набегали на белоснежный лёгкий песок и откатывались назад, забирая с собой мельчайшие песчинки и камни пастельных оттенков. Этот звук убаюкивал, успокаивал, настраивал на минорный лад.

Я смотрю на небо и вижу звёзды невозможных, невероятных созвездий, как рубины, горящих сквозь изумрудное северное сияние. Мне слышатся хрустальные переливы, как будто бы сотни подвесок играют, создавая удивительную музыку ветра.

Расслаблена, мне спокойно. Марго смогла уйти, теперь можно дышать. Есть время о многом подумать. О том, что случилось и о том, что будет дальше. Не бывает так, чтобы призраки похищали людей. Это нонсенс, случается только в сказках. В реальности мёртвые слишком озабочены своими проблемами, чтобы осуществлять нечто подобное. Когда это случилось со мной, то было понятным, учитывая кто я и кто он. Но произошедшее с семьёй Чернышевских не укладывалось ни в какие рамки. Это было ненормальным, отчего никак не приходило на ум, что происходит. Теперь иначе видится моё прошлое. Мысль, что за этим стоит нечто большее, чем болезненная привязанность умерших к таким, как я, принимает всё больше очертаний. Но что задумал Клаус? И… Михаэль?

На плечо опускается мужская рука.

— Давно не виделись, Элли.

— А ты совсем не изменился, Белый человек.

Я улыбаюсь, смотрю на него, любуюсь.

Он такой же высокий, как и прежде. С волосами до лопаток, белоснежными, как серебро, сверкающими неоновыми вспышками, отражающимися от сияния неба. Тревожная маска на лице, но взгляд глубоких серых глаз безмятежен, как рассветный океан. Черты внешности как будто бы стали острее на фоне бескровных мягких губ, бесцветных тонких и длинных бровей. Он выцветшая картинка, которую мне лишь единожды удалось наполнить теплом. Одетый в длинный серый сюртук с пастельно-белым галстуком, свободные брюки и ботинки под цвет его глаз.

Он белый, кристально свежий и умиротворённый. Уверенный в своих силах и целях. Мне никогда не удавалось застать его врасплох вопросом или действием. Михаэль слишком хорошо контролировал себя, чтобы могла его поймать.

Такими были и наши отношения. Мне сложно вспоминать о том, что произошло. До сих пор сложно поверить, что человек, которому мама доверила меня, оказался двуличным. Он обманул, завлёк в ловушку и только действия Харона и Института спасли меня от смерти. От того, чтобы остаться с Михаэлем в посмертии навсегда.

— А ты выглядишь не так хорошо, как я надеялся.

Опустившись рядом со мной на песок, берёт за руку, скрещивает пальцы так, как мы всегда делали раньше. От близости щемит в груди и я вырываюсь, чуть отстраняясь. Он молча принимает это, но знаю — только что сделала больно. Как и всегда.

— Как ты нашёл меня? — задаю единственно важный вопрос.

— Когда узнал, что ты забрала Марго, то сразу понял — ты не уйдёшь, не поговорив, а это единственное место, о котором никто другой не знает.

— Умирающая фантазия Ловца. Я так и не смогла его найти, а значит он всё ещё где-то здесь, — говорю с улыбкой, вспоминая, как впервые попала сюда и увидела сказку.

Здесь ничего не изменилось, а значит душа ещё не приблизилась к свободе. Но Ловец силён, когда-то он мечтал покорить Антарктиду. Он умер далеко от неё, по глупости, случайно, и после смерти нашёл свой север, север невиданной красы.

— Не думал, что ты решишься остаться здесь. Ты ждала меня, — утвердительно сказал он, глядя на меня да так пристально, так жадно, так, как никто другой никогда