Бархатный ангел - Джуд Деверо

— Несмотря на высокомерие моих братьев, — заявил Майлс, — они готовы отдать за меня жизнь, точно так же, как и я за них. Терпеть не могу тех, кто выступает против своей семьи.

— Это как раз то, что ты советуешь сделать мне, — парировала Элизабет. — Ты умоляешь меня оставить моих братьев и отдать тебе свое тело и душу.

В глазах Майлса сверкнул злой огонек. Он вышел из комнаты, оставив девушку в одиночестве.

Элизабет подошла к окну взглянуть на людей, толпившихся внизу во дворе. Она испытывала странное ощущение оттого, что могла спокойно прогуливаться по двору, не опасаясь приставаний. Ей не надо было бояться, что придется бороться за свою жизнь. И, хотя у нее не было большого желания проверить это на практике, все равно было приятно просто думать об этом.

Мимо окна прошел Мак-Грегор, и она чуть не рассмеялась, завидев важную, тяжелую походку этого великана. Самолюбие Мак-Грегора было уязвлено сначала тем, что ему пришлось пожать руку Бронуин, а затем и Элизабет. Поэтому, когда Майлс просто вытолкнул Элизабет навстречу владельцу замка, Мак-Грегор лишь скользнул по девушке взглядом. Так с ней еще никто не обращался, и, прежде чем Элизабет осознала, что делает, она буквально забросала его вопросами, склоняя к беседе. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы понять: она может вить из него веревки. Ему нравились хорошенькие женщины, но он был уже немолод и начал сомневаться, нравится ли он им. Элизабет удалось довольно быстро развеять его сомнения.

Позже Майлс посмотрел на нее даже с некоторым возмущением:

— Однако ты быстро превратилась из пугливого кролика в опасную искусительницу.

— Думаешь, из меня выйдет неплохая совратительница? — поддела она. — А что? Лахман Мак-Грегор — вдовец. Может…

Она не успела закончить фразу, потому что Майлс с такой силой впился в ее рот, что у нее онемели губы. Коснувшись кончиками пальцев нижней губы, она смотрела на широкую, мощную спину удалявшегося Майлса и улыбалась. Она начала догадываться о своей власти над ним, хотя и не знала ее границ.

Пока она смотрела в окно, во двор въехали мужчины со знаками отличия Мак-Арранов. Казалось, Мак-Грегоры восприняли их появление равнодушно, но Элизабет заметила, что руки всех мужчин легли на пояс, поближе к мечу. Из замка вышел Майлс и заговорил с Мак-Арранами.

Элизабет смотрела на них еще какое-то время, а затем, вздохнув, вернулась в комнату и начала собирать вещи Майлса. У нее не было никаких сомнений, что они скоро уезжают.

Открыв дверь, Майлс слегка замешкался, но, увидев, чем она занимается, принялся помогать ей.

— В Лэренстон приехал мой брат Гевин.

— Вместе с Роджером? — быстро спросила она, не выпуская из рук бархатного плаща.

— Нет, твой брат сбежал.

Она, развернувшись, заглянула ему в лицо:

— Живой и невредимый?

На мгновение глаза Майлса расширились.

— Насколько я знаю, все при нем. — Он поймал ее за руки. — Элизабет… Она вырвалась.

— Пожалуй, тебе лучше воспользоваться услугами одной из местных красавиц Мак-Грегора и попросить ее помочь собрать твои прекрасные вещи. — С этими словами она скрылась на лестнице за гобеленом.

Глаза Элизабет наполнились слезами. Споткнувшись в кромешной темноте, она едва удержалась, чтобы не упасть, затем устало опустилась на каменную ступеньку, нарушив покой крыс, выразивших свой протест громким писком.

Она сидела и плакала, словно жизнь ее подошла к концу, понимая в душе, что причин для слез не было. В отличие от нее, Роджер вырвался из плена целым и невредимым. А теперь в замке появился Гевин Монтгомери, чтобы, несомненно, заставить младшего брата освободить ее. Завтра в это же время она, возможно, будет на пути к дому. Она не будет более пленницей, а получит свободу и сможет отправиться домой, к семье.

Звук, раздавшийся где-то на верху лестницы, заставил Элизабет обернуться, и, хотя ничего не могла разобрать в темноте, она догадалась, что это Майлс. Инстинктивно Элизабет протянула ему навстречу руки.

Майлс сжал ее с такой силой, что, казалось, у нее хрустнули ребра, но она лишь крепче прижалась к нему. Они походили на двух прячущихся от родителей детей, напутанных грозящим завтра наказанием в стремящихся извлечь максимум возможного из сегодняшнего дня.

Для них не существовало ни пыли, ни грязи, ни злобных маленьких глаз, наблюдавших за ними. Срывая друг с друга одежду, они слились в долгом, страстном поцелуе. Необузданность их чувств приводила Элизабет в смятение. Она уже успела привыкнуть к тому, что Майлс обращается с ней нежно и ласково, но, когда в порыве страсти она ногтями впилась в него, он, казалось, совершенно обезумел. Ступеньки больно упирались в спину девушки, когда Майлс, приподняв ее за бедра, со слепой, почти звериной яростью овладел ею с такой страстью, о которой она могла только мечтать. Уперев ноги в ступени, Элизабет со всей силой своего молодого тела резко выгнулась.

Пронзившая обоих молния опустошила тела любовников. Дрожа от возбуждения и поддерживая друг друга, они не смели разжать руки, словно опасались умереть от лишнего движения.

Первым пришел в себя Майлс.

— Нам надо идти, — устало прошептал он. — Нас ждут внизу.

— Хорошо, — согласилась Элизабет. — Большой брат зовет… — Даже в темноте она почувствовала на себе взгляд Майлса.

— Не бойся Гевина, Элизабет.

— В тот день, когда представитель рода Чатвортов испугается Монтгомери… — начала было она, но Майлс прервал ее речь поцелуем.

— Это то, что мне нравится в тебе! А теперь, если сможешь держаться от меня подальше достаточно долго, мы отправимся в Лэренстон.

— Ах ты… — набросилась она с кулаками на Майлса.

Не давая ей опомниться, он взлетел по ступенькам наверх. Элизабет попыталась последовать за ним, но, встав на ноги, поморщилась от боли.

Из-за висевшего на стене гобелена она появилась, держась за поясницу.

Сдавленный смешок Майлса вынудил девушку выпрямиться, невзирая на боль.

— Ну почему именно женщинам приходится все время лежать на спине… — огорченно выпалила она и осеклась, заметив Мак-Грегора, прислонившегося к комоду.

— Я только хотел сказать… Надеюсь, вам понравилось у нас, леди Элизабет.

Глаза этого громадного человека так весело искрились, что, пытаясь скрыть смущение, девушка принялась укладывать вещи. Намеренно игнорируя присутствие Мак-Грегора, она настолько увлеклась, что не заметила, как он подошел к ней. Когда он коснулся плеча девушки, от неожиданности она, наверное, подскочила бы на месте, если бы Майлс не придержал ее за руку, предупреждая глазами.

— Вы доставили нам удовольствие своим присутствием, — сказал Мак-Грегор и, отстегнув от платья девушки простую медную застежку, заменил ее серебряной, круглой формы, с гербом Мак-Грегоров.