Невеста на один день - Лэндиш Лорен

– Ну почему, может и сработать. Но у меня есть подозрение, что просто показать ему сиськи будет куда эффективнее, чем крушить чужую собственность. К тому же, не стоит забывать, что ноут можно просто купить. Тебе не приходилось слышать, что на мед летит больше мух, чем на уксус?

– Об этом я как-то не подумала… – Вчера я была готова заплатить Мануэлю сколько угодно, а сегодня у меня вдруг появилось желание надрать кому-то задницу. С чего бы это?

– Давай сперва попробуем мой план, – говорит Коннор и вылезает из машины, не дожидаясь ответа. По-джентльменски открывает мне дверь, пусть даже не считает себя джентльменом.

Внутри ломбард производит такое же впечатление грязного запустения, как и снаружи. Большая часть товара, лежащего на полках, не стоит даже места, которое занимает, не говоря уже о цифрах на ценниках. Ассортимент обычный: камеры, телефоны, на одной стене стойка с ружьями, музыкальные инструменты и разная электроника.

Мы входим в дверь под треньканье бронзового колокольчика. Хозяину на вид лет сорок пять, у него толстая шея, щетина и грязные пятна на тесной рубашке поло с логотипом «Ломбард Пита» на спине. Он поворачивается к нам и приглушает звук телевизора, где идет какое-то игровое шоу. По всем законам иронии, приз в игре – как раз навороченный ноутбук.

– Привет, ребята! Добро пожаловать. Чем могу помочь? – Получше рассмотрев нас, он улыбается и включает «режим продавца» на полную катушку. – А – а, давайте я угадаю… вам нужны обручальные кольца! Я мигом!

Он проворно спрыгивает с табурета, на котором сидел, и бросается открывать одну из витрин.

– Нет-нет, мы не за… – Я безуспешно пытаюсь остановить его.

Он твердо решил, зачем мы к нему зашли, и видит перед собой цель. Мужчина и женщина вместе означает обручальные кольца!

Жаль, что мы пришли не за этим. Мне бы мои гигабайты, а не бриллианты. Пока я смотрю на выложенные ряды колец, мой мозг автоматически начинает сочинять разные истории, ведь каждое из этих колец – нарушенное обещание, отношения, которые должны были быть долгими и счастливыми, а вместо этого закончились слезами, чувством вины – и несколькими долларами за возможность больше никогда не видеть этот символ.

Питу подобные депрессивные мысли явно не приходят в голову. Он достает из витрины кольцо с огромным бриллиантом:

– Вот это идеальный вариант. Только посмотрите, какое красивое!

Я отмахиваюсь от кольца. Во-первых, камень настолько же настоящий, как и состязания по реслингу. Во-вторых, я пришла за кремнием, а не за углеродом.

– Нам нужно…

– Слишком большое? Я понимаю. Хотите что-то поменьше? – Он поглядывает на Коннора, явно решив, что меня пугает цена большого камня.

Коннор только усмехается, наклоняясь поближе к витрине. Я, пожалуй, забеспокоилась бы, что он оставит отпечатки пальцев, но эту витрину не мыли столько лет, что можно ничего не опасаться.

– Что стоишь, примерь кольцо.

Я не ослышалась? Это что, и есть его план? Мы впустую тратим драгоценное время. Я было собираюсь выпалить, что меня интересует только компьютер, но тут замечаю смешинки в его глазах. А когда он улыбается своей ослепительной улыбкой, я одновременно таю и скрежещу зубами от раздражения. Ситуация явно его забавляет. Невыносимый придурок!

Я чуть не спотыкаюсь, когда Коннор подталкивает меня к прилавку, где Пит по-прежнему держит кольцо. Пит по-своему понимает мою неловкость:

– Прямо ослепительная штучка, не правда ли?

– Я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя, – торжественно произносит Коннор, словно дает клятву, а не удерживает меня от падения на грязном ковролине, который лет сто не пылесосили и не мыли.

Я мысленно напоминаю себе снять кроссовки за порогом, когда вернусь домой, и помыть их. С хлоркой. Может, просто сжечь. Я не хочу заносить в дом здешнюю коллекцию микробов. А то, глядишь, мои собаки заполучать какую-нибудь венерическую болезнь. Как я буду объяснять ветеринару, что они привыкли плюхаться на ковер пузом, вытянут ноги назад, а я занесла домой устойчивую к антибиотикам заразу с пола ломбарда?

Коннор берет мою руку и протягивает Питу. Тот, разумеется, с ним заодно и спешит надеть на мой палец это кольцо с гигантским бриллиантом.

– Оно просто потрясающе смотрится на вашей руке! – драматически ахает Пит.

Судя по забитым барахлом полкам и отсутствию других покупателей, дела у него идут совсем не блестяще. Он начинает нести всякую непонятную ерунду про караты, блеск и тому подобные вещи. А у меня в голове начинает расцветать фантазия, где любовь, смех и настоящие бриллианты… и счастливый конец.

Но сейчас это не то, что мне нужно.

Коннор не дает мне вставить ни слова:

– Может, лучше рубин? Мне кажется, он больше тебе подходит.

Я начинаю было возражать, но тут Коннор обнимает меня, притягивает к себе, нежно целуя в висок, и от его прикосновения все мои доводы улетучиваются, как пух с одуванчика.

Разумеется, он играет роль, как играл роль охранника – но все это кажется настоящим.

Тут я вижу протянутую руку Пита и соображаю, что нужно снять кольцо и отдать ему. Как ни странно, мне ужасно жаль его снимать. Я ведь тоже играю роль. Роль невесты Коннора. Настоящей невесты, а не подделки. Я не уверена, что это все еще игра, а не что-то большее.

Пит протягивает мне другое кольцо, и я замираю на месте при виде рубина. Понятия не имею, настоящий ли он, но кольцо прекрасное.

Камень овальной формы куда меньше, чем тот базарного вида бриллиант, но кольцо смотрится элегантно и изящно.

Оно просто неповторимое.

«Может быть, как и я сама?»

Скорее, какой мне хочется быть. Алерия сейчас заявила бы, что кольцо персонифицирует мое стремление достичь совершенного «я», моей идеальной внутренней сути. Я только понимаю, что оно должно быть моим.

Пит, сообразив, что рыбка заглотила крючок, буквально растекается похвалами в желании продать кольцо:

– Я много колец продал и много повидал в своей жизни, и я вижу, что вы просто созданы друг для друга.

Он протягивает кольцо Коннору, который бережно держит его на ладони и осматривает со всех сторон. Но сейчас нет ни малейшей надобности обсуждать караты, цвет и прочие технические детали.

Хотя с первого раза лавчонка показалась мне очень унылой, в ней нашлось кольцо, созданное для меня.

Коннор берет меня за руку и торжественно надевает кольцо на левый безымянный палец:

– Ну, вот и все.

Не самые романтичные слова для этой ситуации, но сейчас это не важно. Мы стоим в грязном ломбарде, потный толстяк смотрит на нас, как на двух доверчивых простофиль, мы пришли сюда не за кольцом, а за ноутбуком… и все это сейчас не имеет ни малейшего значения.

Мы Коннор и Поппи, мы пара. Нам предстоит узнать друг друга, помогать друг другу и, вероятно, еще что-то большее? Мы смотрим друг другу в глаза. Не может быть, чтобы я одна это чувствовала. Не может же он не чувствовать, что между нами разгорается пожар, готовый спалить этот убогий ломбард, хотя Коннор и говорил, что разгромить это заведение – не самый лучший план.

Пит хлопает в ладоши, и очарование проходит:

– Замечательно, я обожаю этот момент! Вы можете поцеловать невесту!

– Но мы не… – начинаю я, но Коннор кладет мою руку себе на грудь и, наклонившись, целует меня.

Нежным глубоким поцелуем, совсем не так, как прежде. Я словно растворяюсь в нем, а он изучает каждый мой уголок… я имею в виду не дырки в зубах, а мою душу. Он читает меня, словно карту. Не знаю, понимает ли он, что это палка о двух концах. Я чувствую, как с каждой секундой рушатся его стены, и я проникаю в его душу. Больше нет никаких масок, никакой лжи, которую он твердит себе и миру. Я чувствую его таким, какой он есть.

Наконец мы отодвигаемся друг от друга, чтобы вдохнуть, и Коннор пригвождает меня мрачным взглядом, словно пытаясь понять, что сейчас произошло.

– Я тоже… – говорю я, не имея ни малейшего понятия, на что я сейчас соглашаюсь. Без разницы, я согласна на все. На что угодно.