Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала - Глэдис Митчелл

четверг, то маловероятно, чтобы он снова забыл об этом в пятницу. Разве не так? А мы знаем, что кресло было на стадионе в ночь с пятницы на субботу.

— Херрингу могли дать взятку, чтобы получить ключи, — произнесла мисс Кэддик приглушенным, экстатическим тоном.

В звуковом кино, которое она видела в Лондоне, показывали подобную ситуацию.

— Не исключено, — кивнул инспектор.

— Или сам Херринг… — продолжила мисс Кэддик, представив другую, еще более волнующую и будоражащую возможность.

— Нет! — неожиданно воскликнул инспектор.

От удивления она едва не подпрыгнула, а когда пришла в себя, он уже исчез.

Блоксхэм нашел Херринга в огороде, где тот рыхлил картофельные грядки.

— Кто вам разрешил давать кому-либо ключ от сарая, где хранится кресло? — грозно спросил инспектор.

Джозеф отвел глаза.

— Меня никто не спрашивал, — раздраженно ответил он, — и я никому ничего не давал.

— Нет? — уточнил Блоксхэм неприятным тоном; подождал несколько секунд, но, поскольку Проныра не пожелал добровольно выдать еще какую-нибудь информацию, он продолжил: — Полагаю, некий умный Али-Баба просто встал у двери и сказал: «Сезам, откройся». И она открылась! А теперь не будь глупцом, Херринг. Кто получил ключ в четверг, семнадцатого апреля, и в пятницу, восемнадцатого апреля?

— Никто ничего не получал, — упрямо ответил Проныра.

— Покажи мне сарай, — велел инспектор.

— Ключ в кухне. Вам придется добыть его самому, инспектор, поскольку там внутри эта каракатица, и она оторвет мне башку, если только я суну ее внутрь в это самое время.

— Ключ! — рявкнул инспектор, бесцеремонно подталкивая его в спину.

Проныра быстро удалился.

— О, два кресла, — сказал инспектор, когда ему наконец удалось заглянуть внутрь сарая. — Одно почти не использовалось, я вижу. А вот этим пользуются постоянно, так? Вытащи его наружу, и давай посмотрим на него. Жаль, что оно не может говорить. — Он выпрямился и посмотрел на Джозефа. — Ну что, ты запоешь уже или нет?

— Не о чем мне петь. — Голос Херринга звучал мрачно. — Я запер сарай в четверг, и я запер сарай в пятницу, и больше мне нечего сказать. Наверняка кто-то сделал восковой отпечаток с ключа, а потом изготовил копию…

— Итак, либо ты сообщишь мне то, что знаешь, либо я зацапаю тебя сейчас как лицо, способствующее укрывательству преступника. Понимаешь, что это означает?

— А. — Джозеф откашлялся с умным видом. — Типа соучастие в убийстве.

— Точно. И ты получишь за это пожизненное заключение. В общем, выкладывай факты, и быстро, не трать мое время.

— Ну, я не знаю, правда. — Джозеф прочистил горло снова и плюнул в поилку для птиц, повешенную мисс Кэддик. — А что насчет мистера Энтони?

Инспектор исчез едва ли не раньше, чем последнее слово вылетело изо рта Проныры. Блоксхэм нашел Энтони в спортивном зале, где тот упражнялся на шведской стенке, но вид у него был мрачный.

— Я хочу, чтобы вы одолжили мне свой ключ от заднего сарая, — небрежно произнес инспектор. — Херринг засунул свой неведомо куда.

— Ключ? — удивился Энтони. — У меня нет такого, что подойдет к сараю. Простите.

Инспектор злобно посмотрел на него.

— Попробуйте снова, — сказал он.

Энтони покачал головой и повторил:

— Простите.

— Итак, если у вас нет ключа, то как вы вытащили кресло из сарая вечером в четверг и вечером в пятницу?

— Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, — пожал плечами Энтони.

— Господи! — воскликнул Блоксхэм.

После короткой паузы Энтони спрыгнул со стенки и на этом завершил свои упражнения.

Инспектор же опять отправился к мисс Кэддик.

— Что бы вы сказали, мисс Кэддик, — начал он, — если бы я сообщил вам, что мистер Энтони получил доступ к сараю и вытащил кресло наружу?

Она нервно заморгала.

— Ну, раз уж вы завели об этом речь со мной, инспектор, то я должна заметить, что не удивлена. Не удивлена ни в малейшей степени! Ужасающе недостойный молодой человек во всех отношениях. У меня нет сомнений, что у него в мыслях было сделать так, чтобы дорогая миссис Паддикет умерла от простуды, чтобы он мог унаследовать ее состояние, которое, согласно новому завещанию, он определенно получит, если она умрет раньше, чем кто-либо из ее внучатых племянников станет международным чемпионом.

Инспектор воззрился на нее.

— Повторите это, — тихо попросил он.

Мисс Кэддик с охотой исполнила просьбу.

— Конечно, мое маленькое наследство в безопасности, — добавила она. — У меня есть слово дорогой миссис Паддикет по этому поводу. Так что, надеюсь, инспектор, вы понимаете, что у меня нет мотива для совершения любого преступления.

Блоксхэм внимательно посмотрел на нее.

— А теперь, — сказал он, — что вы делали между девятью и одиннадцатью тридцатью в вечер убийства?