На острие: часть вторая (СИ) - "crazyhead"

— Вот бы джинн прибил этого Макара! — пробурчал про себя дракон. — Хоть бы свезло!

Видимо, удача сегодня им с Русланом не сопутствовала: в спину ударило горячим, дракона мотнуло, высота резко снизилась, да и скорость начала стремительно падать. Чешуя на том месте, куда пришелся удар, болела невыносимо. Через несколько взмахов крыльями боль обожгла все тело, Федор успел сообразить, что нужно снижаться и даже наметил себе зеленую зону для аварийной посадки, но тут в глазах помутилось, крылья враз ослабли, и с отчаянным ревом он рухнул на плоскую крышу многоэтажки. Перекувырнувшись несколько раз, затормозил лапами у самого бортика.

— Ничего себе! — ошалело произнес Федор сам себе, точнее — собирался сказать сам себе, потому что вместо слов из глотки вырвалось гневное «мяу!».

***

В себя Федор пришел уже в сумерках. В первые минуты, когда он осознал, что дурацкий джинн превратил его в кота, все существо дракона захлестнула паника. Он метался по крыше и мяукал, с ужасом ожидая, что вот-вот забудет себя так же, как несчастный Руслан. Спустя некоторое время, Федор вспомнил о, собственно, Руслане. То есть сейчас-то саламандре, конечно. Так как саламандра — существо магическое, удар о поверхность крыши повредить ей был не должен, но куда же она, в смысле — он (это же мальчик, верно?) делся?

Саламандр обнаружился на парапете — он преспокойно расположился на чуть теплом бетоне и с интересом наблюдал за хаотичными перемещениями кота. Федор с возмущением уставился в янтарные глаза, разделенные щелью зрачка, и попытался передать всю глубину своего гнева громким подвывающим мявом. Ведь это именно из-за самоуверенности некоторых они попали в весьма непростое положение! Саламандр не впечатлился. Даже коготком не дернул. Даже хвостом не повел.

Федор уж было хотел куснуть оранжевый бок, но вовремя одумался — вспомнил, что саламандр — суть огонь. А он, Федор, сейчас, судя по всему, обычный кот. И значит эта самая саламандра может нехило так его обжечь.

— Ну ты хоть меня понимаешь? — почти без надежды промяукал Федор.

Саламандр неподвижно пялил на него свои прозрачно-желтые глаза, и Федор сообразил, что с превращением ящерки обратно в джинна возникнут некоторые сложности.

Федор сел на зад, поерзал, принимая удобное для хвоста положение и начал обдумывать ситуевину. Итак, себя он помнил. Почему, кстати? А, так кот же больше ящерицы. И чуть потолковей огненного элементаля. Поэтому соображение и память не отшибло начисто. Но, как выяснилось после усиленных размышлений, воспоминания все-таки не вполне уместились в кошачьей голове. Многое тонуло в тумане, теряя подробности. Наверняка и интеллектуальные возможности сильно снизились.

Некоторое время Федор отстраненно придумывал способ, как понять, что стал тупее. И стал ли? Может, нет? Ничего не придумалось. «Наверное, это и есть ответ!» — понурился Федор. Но долго грустить было некогда. Федор вспомнил о том, что где-то в многоквартирном доме бушевал случайно выпущенный гений. Эта мысль его взволновала, но через некоторое время он сообразил, что тут уж ничего не поделаешь. Колдовать не получалось — Федор пробовал. Ничего. Только немного шерсть посветилась. Видимо, кошачий организм был не приспособлен для ворожбы.

Лишенному силы дракону оставалось лишь надеяться, что гений не станет устраивать сильных разрушений, удовлетворившись мелкой пакостью. Кот покрутил головой, выискивая взглядом зловредного джинна, и даже принюхался — запахов было много, но к возможному преследователю они отношения не имели. Наверное, гений не стал за ними гнаться. Уже хорошо.

Следующий момент, о котором подумал кот — цепочка с камнем. Она все еще была на нем. Федор задумчиво почесал лапой шею, зацепил когтем металлические звенья, яростно завертелся — внезапно захотелось стянуть с себя неприятно стягивающую цепочку. Сразу не получилось, а потом Федор утомился, застыл и… понял, что вообще-то снимать с себя кулон — плохая идея. Ведь тогда саламандр не станет его слушаться. Хотя… Он вроде, и так не слушается.

Или все же слушается? Это надо было проверить. После нескольких экспериментов выяснилось, что команды, подаваемые мявом, саламандр игнорирует. Скорее всего просто не понимает. Однако, если сосредоточиться и мысленно пожелать чего-либо, например, чтобы ящерка подпрыгнула вверх или покрутилась на месте — исполняет.

Федор немного успокоился — это значит, что Руслан, по крайней мере, не потеряется. А то еще убежит на поиски пропитания… кстати, а чем питаются саламандры? Федор немного посидел, ожидая, когда же на него привычным образом снизойдет знание, но ничего подобного не происходило. Шерсть не светилась — он пристально смотрел на свои лапы и не пропустил бы даже легкого свечения. Кот совсем по-человечески вздохнул и скосил взгляд на саламандра. Ящерка нервно пошевелилась и высунула раздвоенный язык.

Неожиданно на Федора накатило ощущение сосущего голода, кот вскочил, топорща шерсть на загривке — чувство явно было не его собственное, а… чье-то.

Чье? Кого-то, с кем он связан! Наверное, так. А с кем он связан? Неразлучники? Нет, он никогда не ощущал то же, что и они. Может, саламандр? Видимо, да.

Федор с некоторой неуверенностью пожелал, чтобы голодный элементаль сам нашел себе пищу. А потом вернулся. Ящерка повела головой, взвихрилась бездымным пламенем и… исчезла.

Федор еще немного потоптался на месте, пытаясь понять — верно ли он поступил? Сможет ли саламандр найти его, если он уйдет с крыши? Вдруг — нет? Поспать, что ли — все равно же больше делать особо нечего… Голода Федор пока что не чувствовал, да и нечего было есть на крыше. Разве какую неосторожную птицу поймать. Мысль о птице причиняла Федору некоторый дискомфорт — почему-то сразу подумалось про клещей и возможность других болезней. Лучше было бы, конечно, съесть что-нибудь более традиционное. Кусочек говядинки подошел бы. С этими мыслями Федор свернулся клубочком, устроившись около бортика так, чтобы тот прикрывал от ветра, и заснул.

Проснулся глубокой ночью. Отчего-то было тепло, хотя осень же. Вскоре обнаружилась причина необычной погоды — около Федора вытянулась огненная ящерка. От саламандра шел жар, как от печки. Федор тихо порадовался этому полезному качеству бывшего джинна и снова заснул, проигнорировав тянущее чувство в животе — разыскивать пищу было откровенно лень.

Однако, на следующий день проблема с питанием встала в полный рост. Живот подводило, он тихонько бурчал, настроение было отвратительным. Каким образом добывать пищу - коту было непонятно. Вот, человек-Федор мог бы купить еду. Или зайти к другу… К другу? А что — это идея! Может, если дойти, скажем, до Матрены или лоддера, то и расколдоваться удастся? Федор призадумался над тем, к кому еще может обратиться за помощью и… почему-то никого не вспомнил. Либо действительно у него не было знакомых, друзей или же сослуживцев, либо он благополучно их забыл. Последнее предположение немного пугало, но Федор рассудил, что пока придется работать с тем, что есть, а не печалиться о пустяках. Лучше покумекать над тем, как слезть с крыши.

Проблема выхода оказалась серьезной — это ведь только кажется, что кошки куда угодно могут залезть и пролезают в любую щель. На деле же Федор недоуменно поскреб лапой плотно прилегающий к бетону тяжелый люк, с тоской оглядел далеко отстоящие соседние крыши и пришел к выводу, что так и будет куковать на верхотуре, пока не сдохнет с голодухи. Тишину утра прорезало душераздирающее мяуканье — помирать во цвете лет, да еще так глупо не хотелось.