Островитяне - Мэри Элис Монро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Передо мной расстилался океан — бескрайний и черный, как чай. Да, было совсем темно. Я погрузил ладони в мелкую воду. Теплая, совсем как кровь. «Могут ли акулы выплыть на мелководье?» — гадал я. Вдохнул поглубже, сделал шаг вперед. Вода дошла до лодыжек… до голеней… до колен. Пока все в порядке.
Я нагнулся, стал наполнять бутылку. У ног плескалась вода, ступни погружались в мягкий песок. Я уже закручивал пробку, и тут — БАМ!
— Ай-й-й-й-й! — Лодыжку пронзила слепящая, добела раскаленная боль.
Я взвыл и выскочил на берег. Увидел сквозь слезы, что Лоуви с Мейсоном бегут мне на помощь.
— Что такое?
— Тебя акула укусила?
— Нога! — выкрикнул я. — Горит огнем! — Я шлепнулся на сухой песок и ухватил себя за лодыжку, задрав ее в воздух. — Жжется! — Я скрипнул зубами.
Мейсон направил на мою ногу свет фонарика.
— У тебя вся нога красная.
Лоуви включила налобный фонарик.
— Но это не кровь.
Я опять завыл, хватаясь руками за ногу.
— Джейк, — сказала Лоуви, — похоже, это медуза.
Я с трудом заставил себя взглянуть. В узком луче света я увидел на ноге ярко-красные полоски, будто меня хлестнули кнутом.
— Что делать? Больно! Очень больно!
Я видел, что они перепугались не меньше моего.
— Я как-то читал, что нужно делать при ожоге медузы. — Мейсон присел передо мной на корточки и сказал гораздо тише: — Только тебе не понравится.
— Мне плевать! — простонал я, перекатываясь на спину. В ногу мне будто впивались тысячи раскаленных иголок.
— Лоуви, отвернись, — скомандовал Мейсон.
Лоуви выпучила глаза.
— Ой, нет. Ты правда собираешься сделать то, о чем я думаю?
— Не хочется, но, если это поможет, я готов, — сказал Мейсон.
— Ты что собираешься делать? — спросил я, сморщившись.
— Писать на твою ногу.
На полсекунды я забыл про боль.
— Обалдел, да? — выкрикнул я.
— Поможет. Обещаю.
Лоуви покачала головой.
— Бред какой-то. И гадость.
— Зато помогает.
— Народ! — завопил я. — Хватит уже скандалить! Мне больно! Давай, ну!
— Ну вот что… не то вы делаете. Мама брала уксус — я просто говорю! — вмешалась Лоуви, а потом повернулась спиной и спрятала лицо в ладонях.
Я отвернулся и крепко зажмурил глаза. Было так больно, что я забыл про все остальное.
— Ладно, давай.
На ногу полилась теплая струйка. Не знаю, что было хуже: боль от ожога или мысль о том, что на меня писают.
— Ну как? — спросил Мейсон. — Полегчало?
Я надеялся, что поможет, но жечь стало сильнее прежнего.
— Только хуже! — прохрипел я. — Сейчас орать буду!
Лоуви схватила водяной пистолет Мейсона.
— Тут ведь вода с уксусом, да? — спросила она.
Мейсон растерянно кивнул.
— Ага.
Лоуви подошла поближе и без единого слова вылила воду с уксусом мне на ногу. Боль не прошла, но немного утихла.
— А теперь будем вытаскивать колючки, — сказала Лоуви.
— Нет! — взревел я. — Не трогай! Не прикасайся!
— Нужно же их вытащить.
— По-моему, это неправильная идея, — с сомнением проговорил Мейсон.
Лоуви повернулась к нему.
— Написал на друга, а теперь еще и выступает!
— Народ! — заорал я, чтобы они перестали скандалить. — Я хочу домой! Хани чего-нибудь придумает.
— Я тебя отвезу, — вызвалась Лоуви.
— Я здесь один не останусь, — заявил Мейсон.
— А кто будет дежурить?
— Вот ты и дежурь, — предложил ей Мейсон. — А я отвезу Джейка.
Я больше не мог их слушать. Кое-как поднялся на ноги и захромал по берегу.
— Можете дальше ругаться. А я пошел.
Лоуви и Мейсон перестали скандалить и побежали за мной следом.
Операция «Койот» началась не слишком удачно.
Когда мы рассказали обо всем Хани, она долго хохотала.
Я сидел на краю ванны, Хани со мной рядом. Она уже довольно долго лила мне на ногу воду с уксусом. Лучше не становилось. Я скрипел зубами, сдерживаясь, чтобы не заплакать. Ведь рядом друзья. Я оглянулся через плечо. Мейсон с Лоуви стояли в дверях с широко раскрытыми глазами.
— Боль нешуточная, — согласилась Хани, продолжая поливать меня уксусным раствором. — Хорошо, что у вас был при себе уксус. Стоило, конечно, с этого лекарства и начать, — добавила она, усмехнувшись и качнув головой.
— Но я слышал, что это действительно помогает, — вставил Мейсон.
— Это, дитя мое, называется «старушкины бредни». Как вот, например, что нельзя купаться сразу после еды.
— То есть это неправда? — удивилась Лоуви.
— Полнейшая. — Хани отставила воду с уксусом, вытерла руки. Бросила на меня твердый взгляд. — Так, Джейк. Ты как себя чувствуешь — голова не кружится? Не тошнит?
Я покачал головой.
— Поначалу тошнило, но, наверное… — я бросил косой взгляд на Мейсона и Лоуви и заговорил потише: — Я просто испугался. А теперь все в порядке. Вот только болит по-прежнему. Очень сильно. — Я скривился.
Хани похлопала меня по плечу.
— Сочувствую. Болеть еще будет около часа. Причем здорово — не буду тебе лгать. Но я сейчас смажу вот этим кремом, должно помочь. Только сперва давай вытащим колючки. Хватит запаса храбрости еще ненадолго?
Я стиснул зубы и кивнул.
Хани надела очки для чтения, взяла кредитную карточку, которую заранее положила на край раковины.
— Можешь положить ногу мне на колено? Да, вот так. — Хани с кредиткой в руке склонилась над моей ногой. — Ага, некоторые даже видно. — Она жестом велела Мейсону с Лоуви подойти поближе. — Медуза воткнула тебе в ногу сотни этих колючек, но вода с уксусом помогла. Ты молодец, Лоуви. И в следующий раз — хотя хочется надеяться, что следующего раза не будет, — возьмите сырого песка, положите на место ожога. А потом найдите что-нибудь плоское вроде кредитки и осторожно соскоблите песок с кожи. Большинство колючек вы удалите. Вот, смотрите. — Она стала водить краем кредитки по ожогам, будто бы брила мне ногу.
Я закинул голову и стиснул зубы, но надо сказать, что было не сильно больнее, чем от самого ожога.
Мейсон и Лоуви стояли рядом, глядя во все глаза.
— Готово! — воскликнула Хани. — Видишь, ничего такого уж страшного, правда? Колючки мы вытащили. Скоро полегчает.
Хани заставила меня поставить ногу в ведро с теплой водой.
— Посиди так минут десять, — велела она. — Я скоро вернусь.
В кухне она опять рассмеялась. Вернулась со стаканом воды.
— Вот, держи. — Она протянула мне таблетку ибупрофена.
