Лунь - Марьяна Куприянова

Но трудно было не волноваться, когда мужчина, в которого Лена влюблена, изъявляет желание обнять ее и пригреть у себя на груди.

Лунь шагнула к Илье, и он прижал ее к себе, накрыв полами куртки, будто крыльями. «Пышет жаром, – подумала девушка. – Как это невозможно – прижиматься к нему!» Голова ее потерялась где-то на уровне ключицы Ильи Алексеевича. Они молчали, согревая друг друга и будто прислушиваясь каждый к своим новым ощущениям.

– Вам неуютно, Лунь?

– Как раз наоборот.

– Не сочтите за наглость мою заботу, я не держу на уме ничего пошлого. Я просто не хочу, чтобы Вы ощущали неудобства.

– Понимаю, – ответила Лена, упираясь носом в черный свитер.

Она слышала запах его кожи. Неловкость в данной ситуации испытывала только Лунь. Илья Алексеевич действовал из чистых отеческих побуждений и не видел в происходящем ничего необычного. Ему хотелось погладить ее по волосам, как дочь, но он не стал этого делать. Затем он проводил ее домой, игнорируя назойливые звонки жены.

Неделя встреч сменила другую. Они условились, что будут видеться так часто, как могут: два раза в неделю уже недостаточно им обоим. Лунь была безумно счастлива. На фоне высокой и статной фигуры Ильи Алексеевича, доброго брюнета с голубыми глазами и волнистыми волосами, щетиной и характером ребенка, все остальное просто теряло очертания. У девушки появились силы в одиночку поднимать на ноги брата, терпеть будущие выходки матери, искать новую работу, одновременно справляться с учебой. Будущее уже не пугало ее. Проблемы, конечно, не испарились, но смириться с ними стало гораздо легче, и, стиснув зубы, Лена улыбалась, потому что теперь у нее был повод жить.

Илья Алексеевич… бочка меда, превратившая все остальное в небольшую ложку дегтя, которую девушка охотно съедала. Возможность видеться и общаться с Вилиным выбелила жизнь Лены. Она чувствовала неподдельный интерес к своей персоне, и пока был жив этот интерес, была жива надежда сблизиться с Ильей еще сильнее, возможно, даже добиться его…

Сначала ослепленная счастьем, Лунь и не помышляла о том, в каком русле будут развиваться их отношения в будущем. А затем все чаще начала спрашивать себя: «Что будет дальше? Так и будем видеться и общаться – неделю за неделей, месяц за месяцем?.. Год за годом? Что – дальше? Дальше должно что-то быть…» И понимала, что во имя этого «чего-то», некого изменения между ними, она должна сделать шаг, но каков должен быть этот шаг? Очевидно одно: ей нужно во что бы то ни стало удерживать Илью около себя, чтобы он привык и привязался к ней еще сильнее, чем сейчас. Нужно, чтобы он без нее не мог.

Лена видела, что Илья обожает ее как дочь, но надеялась, что отцовские чувства перерастут в нечто большее. Нужно только дать время, и Вилин полюбит ее, обязательно полюбит, потому что она достойна его любви больше, чем кто-либо. Они ведь просто созданы друг для друга, так неужели все может кончиться на дружбе? Да, он уже женат. Что с того?..

Нужно только запастись терпением, постоянно быть рядом с ним… Терпение – вот, чего ей всегда не хватало. Сидя по вечерам у зеркала, расчесывая волосы и покусывая губы, Лена, сама того не сознавая, выстраивала целую стратегию поведения с целью завоевания сердца Ильи. И это было очень на нее не похоже.

Глава 11. Ревность и лесть

«Я чувствую опасность. Если вы знаете, что под полом вашей комнаты живет ядовитая змея, то вы не можете быть спокойным. Не правда ли? Она ни разу не выползала, и вы знаете, что нигде нет щелей, через которые она могла бы выползти, но… Но одно то, что она там, под вашим полом, будет пугать и мучить вас».

Н. Нароков «Могу!»

«Ревность – такая штука, что, в общем-то, ее не победишь. Никогда. Сколько бы ты ни старался. Бывают сильные люди, которые могут победить все что угодно – врагов, друзей, одиночество. Но с ревностью тут другой разговор. Надо просто взять и вырезать себе сердце. Потому что она живет там. А иначе каждое твое движение все равно будет направлено против тебя. Как будто в болоте тонешь. Чем больше стараешься выбраться, тем быстрее уходишь в трясину».

А. Геласимов «Жажда»

«Я теряю его. Я почти уверена в этом. Спрашивать что-то у него – бессмысленно. В отличие от меня он счастлив. Я слышу это даже в его дыхании перед сном. Когда мы ложимся спать и лежим рядом в тишине, я слушаю, как он дышит, медленно погружаясь в сон. Спокойно и ровно. Так дышит человек с чистой совестью. Его ничто не беспокоит. Не беспокоит, что его семья разрушается.

Наши с ним жизни разделились. Я даже не заметила, в какой момент это произошло. Благо, что постель все еще одна. Хотя от этого ничего не меняется – он все равно давно не обнимает меня… Я упускаю из вида нечто важное. Я не способна это обнаружить, а оно меняет мою жизнь в худшую сторону. С ним что-то происходит. Он окрылен, воодушевлен. А я? Разбита.

Служебный роман? Но может ли он изменять мне и совсем не терзаться? Ведь в его взгляде нет вины, а в голосе не звучит фальши. Нет, здесь что-то иное. Что-то, что он сам не считает преступлением границ. Но если это не измена, то почему он не рассказывает мне? Он ничем со мной не делится… Иногда мне кажется, последняя нить, которая нас связывает – это Глеб.

Нет никаких ссор и скандалов, измен и обманов, а брак все равно разваливается. Все тихо, мирно, со стороны можно подумать, что даже идеально. Он хороший мужчина и муж, но что происходит? Дело во мне? Между нами гуляет холодок, и если я хочу назвать его нежно, ласково коснуться или что-то еще, я вижу, что это выходит у меня неестественно… и мне становится противно, когда я думаю, что он тоже это ощущает, эту наигранность, будто на публике. Когда это появилось между нами?.. Как исправить? Все это ужасно, и я уже просто не знаю, что с этим делать. С каждым днем Илья все глубже уходит в себя: я вижу, там он действительно счастлив, в своих мыслях и воспоминаниях. О ком же он вспоминает, о ком он думает? Женщина ли это?»

Ксения закрыла блокнот, спрятала под матрас, поправила волосы и отправилась кормить сына. Слез было немного, и высохли они очень быстро. Бытовые дела осушают любую печаль. Но молодая женщина, вполне привлекательная, была не в настроении. Тревога сжимала ей сердце. Ильи снова не было дома. Ксения приезжала домой