Клевета на Сталина. Факты против лжи о Вожде - Игорь Пыхалов

В том, что это не так, легко убедиться, что и сделал московский историк Е. Ф. Дриг, не поленившийся проверить биографии упомянутых Резуном командиров.

Выясняется, что если насчёт судьбы комкора Л. Г. Петровского ещё могут быть сомнения — он был уволен из армии, но, по-видимому, не арестовывался, то Я. С. Фоканов не только не арестовывался, но даже не был уволен из во время чистки 1937–1938 гг. До августа 1937 года Фоканов командовал 57-м отдельным пулемётным батальоном Рыбницкого укрепрайона, затем исполнял обязанности командира 259-го стрелкового полка 87-й стрелковой дивизии. С ноября 1937 года находился на учёбе на курсах «Выстрел», по их окончании в августе 1938 года назначен командиром 16-го стрелкового полка этой же дивизии. В январе 1939 года направлен из Киевского в Прибалтийский военный округ на должность командира 61-й стрелковой дивизии. Очевидно, что в такой биографии места для репрессий не найдётся. Не присвоили ему генеральское звание потому, что в момент их введения Я. С. Фоканов находился на должности командира всего лишь 18-й запасной стрелковой бригады.[276]

А вот ещё целый ряд якобы репрессированных, а затем освобождённых комдивов и комбригов.[277]

Комбриг М. С. Ткачёв — не арестовывался, из армии не увольнялся, на момент введения генеральских званий вот уже два с половиной года находился на должности заместителя командира 10-й кавалерийской дивизии. Был представлен к генеральскому званию во время дополнительного опроса в сентябре 1940 года, когда уже командовал 106-й стрелковой дивизией (с 16.07.1940), но тогда присвоение не состоялось.[278]

Комдив А. Д. Соколов — не увольнялся из армии, не был под следствием и не отбывал наказания. С 1937 года последовательно занимал должности: начальник штаба и командир 3-го стрелкового корпуса, с сентября 1938 года находился в распоряжении Управления по начсоставу НКО СССР, с февраля 1939 года старший преподаватель Военной академии им. М. В. Фрунзе, с ноября — начальник штаба 9-й армии. За неудачные действия армии во время советско-финляндской войны был снят с должностей ряд командиров, включая и комдива Соколова, который был назначен командиром 615-го армейского запасного полка. В мае 1940 года направлен в академию им. М. В. Фрунзе на должность старшего преподавателя. Причиной неприсвоения генеральского звания, таким образом, явилась занимаемая им в тот момент должность — командир полка.[279]

Комдиву Г. А. Буриченкову просто не повезло: в мае 1940 года, когда в наркомате обороны вводились генеральские звания, он находился в распоряжении Управления по начальствующему составу другого наркомата — военно-морского флота. Уже в июне 1940 года Буриченков вернулся в армию на должность помощника командующего войсками Харьковского военного округа по военно-учебным заведениям, но, как говорится, «поезд уже ушёл».[280]

«Комбриг М. В. Хрипунов — начальник отдела в штабе Московского военного округа. Штаб, как мы знаем, после ухода всех командиров на румынскую границу был занят чекистами, которые в военных делах не очень понимают. Вот в помощь себе беднягу Хрипунова из ГУЛАГ а и выписали».[281]

Действительно, начальником 4-го отдела штаба МВО был комбриг Михаил Васильевич Хрипунов. В этой должности он находился с 22 мая 1938 года. Не арестовывался. Летом 1940 года не прошёл переаттестацию, остался в звании комбриг.[282]

«Этот эшелон комплектуется «лесорубами», вот и командиров сюда таких же… Из трёх дивизий корпуса, двумя командуют комбриги Я. С. Фоканов и B.C. Раковский, Третьей дивизией командует полковник H.A. Прищепа. Не комбриг — но… сидел».[283]

Как мы уже убедились, комбриг Я. С. Фоканов вовсе не жертва репрессий. Точно так же ими не являются ни комбриг B.C. Раковский, ни полковник H.A. Прищепа.[284]

Ошибку Резуна повторяют и другие авторы. Например, иркутский историк И. И. Кузнецов:

«Некоторые освобождённые из заключения командиры даже не успели аттестоваться на новые генеральские звания. Они вступили в войну комбригами, комдивами и погибли, как и не став генералами. Среди них командир 37-г о стрелкового корпуса Юго-Западного фронта комбриг С. П. Зыбин, погибший в окружении в начале августа 1941 г. в районе с. Подвысокое на Украине, командир 16-го механизированного корпуса того же фронта комдив А. Д. Соколов, командир 196-й дивизии комбриг Д. В. Аверин, погибший в плену от пыток и истязаний в районе с. Новоукраинка Кировоградской области в том же августе 1941 г.»[285]

Что комдив Соколов не подвергался репрессиям, мы уже выяснили. Отсутствует в списках репрессированных[286] и комбриг Д. В. Аверин. Мало того, погиб он на год позже, чем указывает И. И. Кузнецов:

«Дмитрий Васильевич Аверин 19-летним парнем добровольно вступил в Красную Армию и был в составе Первой Конной армии Будённого кавалеристом-разведчиком. После гражданской войны — служба в строевых частях, учеба в Академии имени М. В. Фрунзе. В должности командира дивизии участвовал в 1939 году в освободительном походе Красной Армии в Западную Белоруссию.

С первых дней Великой Отечественной войны — на фронте. В июле 1941 — го был назначен комендантом Киевского укрепрайона, в августе — командиром 199-й стрелковой дивизии.

И вот, простившись в Староверовке с дивизией, которую провел через, казалось бы, непреодолимые преграды, комбриг Аверин отбыл в Чкаловскую область формировать 196-ю стрелковую дивизию. В 1942 году это соединение было выдвинуто на донские рубежи.

В ходе наступления немецко-фашистских войск на Сталинград и их выхода к Дону в районе Калача-на-Дону 196-я стрелковая дивизия оказалась в окружении. И вновь Аверину, как ранее под Полтавой, пришлось вести свои части на прорыв. 7 августа 1942 года командир 196-й стрелковой дивизии комбриг Аверин погиб смертью храбрых. Тело отважного командира-коммуниста покоится близ хутора Плесистов Суровикинского района Волгоградской области».[287]

И действительно, согласно данным ОВД «Мемориал», командир 196-й стрелковой дивизии Аверин Дмитрий Васильевич убит 7 августа 1942 года.[288]

Многие слышали о героическом подвиге лётчика М. П. Девятаева. 13 июля 1944 года старший лейтенант Девятаев был сбит и попал в плен. Через некоторое время он оказался в концлагере на острове Узедом. 8 февраля 1945 года группа из 10 советских военнопленных совершила дерзкий побег, захватив немецкий бомбардировщик «Хейнкель-111». После двух часов полёта самолёт, пилотируемый Девятаевым, сел в расположении советских войск.[289]

Рассказывая о подвиге Девятаева, нынешние СМИ нередко добавляют, что вернувшись к своим, он якобы попал в ГУЛАГ и был освобождён только после смерти Сталина. Вот что говорит по этому поводу сам Девятаев:

«— Михаил Петрович, а правда, что вы после побега из плена пятнадцать лет сидели? — иногда задают мне вопрос.

Что же? Такие толки породили годы безгласности. Нет. Я не сидел в тюрьме. Эти слухи пора развеять. Но сразу же после побега мною, моими друзьями по экипажу особо не восторгались. Скорее наоборот. Мы подверглись довольно жестокой проверке. Длительной и унизительной».[290]

И действительно, пройдя проверку, в ноябре 1945 года старший лейтенант Девятаев был уволен в запас. С 1946 года он работал в Казанском речном порту.[291] Причём вовсе не грузчиком, как утверждают некоторые авторы:

«Потом все же взяли меня в речной порт; дежурным по вокзалу. Всякое было, пленом этим мне то и дело тыкали. А с 49 года я уже ходил капитаном на катере».[292]

К сожалению, подвиг Девятаева действительно не был своевременно оценён по заслугам. Лишь 15 августа 1957 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.[293] Тем не менее, репрессиям он не подвергался.

Среди «жертв» виртуальных репрессий встречаются не только военные, но и сугубо штатские люди. Откроем, например «Большой энциклопедический словарь»:

«Кафенгауз Лев (Леон) Борисович (1885–1940), экономист. Автор одного из первых исследований по монополизации российской промышленности (1910). Работал в ВСНХ (1919-30) начальником Центрального отдела статистики. Организатор выпуска статистических ежегодников «Промышленность СССР» (1921-28), ежемесячного бюллетеня ВСНХ (1923-30). В 30-е гг. — исследования в области производства и потребления чёрных металлов в СССР. Репрессирован; реабилитирован посмертно».[294]

Казалось бы, всё ясно. «Репрессирован, реабилитирован посмертно» — значит либо расстрелян «сталинскими палачами», либо, в лучшем случае, умер в заключении. Тем более, и год смерти подходящий.