Рваные чувства - Владимир Колычев

Но и этот выпад Илья пропустил мимо ушей.

– Я ничем не могу помочь твоему мужу, – с упором на последние два слова отчеканил он. – А если ты вдруг окажешься на улице, я назначу тебе содержание. Как матери моего сына. Алексей ни в чем не будет нуждаться.

– Алексей! – передразнила его Кристина. – Раньше ты называл его Алешкой!

– Алексей вырос, он уже взрослый.

– Вырос! Хоть бы поинтересовался, как он рос…

– Интересовался.

– Да уж! Исчез, как в воду канул! Хоть бы раз с сыном встретился!

– Зачем? – поморщился Илья. – Алексей считает Штагова отцом, зачем ему разрываться между ним и мной? Зачем наносить ребенку душевную травму?

– Какой ты заботливый!.. – ехидно заметила Кристина.

– Да, заботливый. Когда Штагов закончится, Алексей узнает, кто его настоящий отец.

– Когда Штагов закончится?!

– Думаю, ему осталось недолго.

– Кто тебе такое сказал?

– У него слабое здоровье, он долго не протянет.

– Какой же ты!.. – Она хотела назвать его подонком, но удержалась.

– Да, я такой. И меня уже не исправить.

– Ты наказываешь не только Штагова, но и меня.

– Я не имею никакого отношения к вашим проблемам.

– Ну да, конечно!

Илья поднял правую руку, спокойно глянул на часы и сказал:

– Извини, мне пора!

Сейчас он встанет, уйдет, и она никогда его больше не увидит.

– Неужели ты можешь так просто взять и уйти? – с надрывом проговорила она. – Мы же любили друг друга! Я – мать твоего сына!

– Любили, – кивнул он, делая нажим на прошедшее время.

– Я и сейчас тебя люблю!

– Это все слова.

– Нет, это правда!

– Это уже не имеет значения.

– Почему?

– У тебя своя жизнь, у меня своя. У тебя муж, у меня жена. У тебя дети, у меня дети.

– Жена?.. Да, мне говорили, что ты живешь с какой-то малолеткой.

– Ну, Лена уже не малолетка, – улыбнулся Илья.

И голос у него смягчился, и взгляд потеплел, но Кристину это лишь еще больше расстроило. Илья подобрел, когда речь зашла о Лене, значит, он любит ее, а семьей своей дорожит.

– Да, конечно… Интересно знать, как ты жил без меня?

– Жена у меня, двое детей. Бизнес.

– Штагов мне про тебя ничего не говорил. Я знала только, что ты с Леной на мельнице жил.

– На мельнице жил, крутиться ее заставил. А она крутила, молола… Все перемолола – и прошлое, и всю ту любовь, которая там была…

– Не перемолола. – Кристина пыталась сдерживать слезы, но рука полезла в сумочку за платком. – Если бы перемолола, ты бы не стал мстить Штагову.

Илья хотел что-то сказать, но вдруг нахмурился, резко поднялся из-за стола и ушел, даже не глянув на Кристину на прощание. Казалось, не уходил он, а убегал…

Глава 17

Темная туча тяжело нависла над землей, солнце не могло пробиться сквозь нее, но яркими своими лучами, будто пальцами, хваталось за пушистые края.

Кристина вздохнула, глянув на небо. Туча или уползет, или просто развеется, и солнце по-прежнему будет светить ярко и беззаботно. А здесь, на земле, далеко не все так просто. С каждым днем становится все хуже. Вчера приезжали судебные приставы с предписанием. В счет оплаты долга банк забирал все, даже дом и квартиру. Охранники уже все поняли, поэтому из четырех человек на работу сегодня вышел только один. И прислуга начала разбегаться. Конечно, можно обходиться и без охраны, а с домом Кристина управится сама, но удручал сам факт. И недвижимость арестована, и банковские счета, зарплату людям платить нечем. Это не беда, а самая настоящая катастрофа.

Штагов к приставам не вышел и к себе не пустил. Лежит в спальне, как живой покойник, даже к столу не выходит. А под лежачий камень вода не течет, нужно что-то делать, хотя бы ради детей.

Не хотела она обвинять его в своих несчастьях. Может, он и сподвиг Римму на подлость, да и у самого рыльце в пушку, но сейчас не время бить его под дых. И сама Римма куда-то исчезла. Семен дома, а ее нет. Он пьет с горя, а она где-то пропадает. Вроде бы бизнес у нее в Черноземске… Интересно, на чьи деньги она его открыла? Семен помогал?..

Кристина поднялась со своей любимой скамейки, направилась к дому. Каждая березка, каждый кустик здесь как часть души. Дом уйдет с молотка, и все исчезнет. Ощущение такое, как будто жизнь остановилась. Может, Штагов знает, как вернуть утраченное? Он что-то говорил про сбережения, вдруг они смогут выкупить дом? Пусть не сразу, но потом, когда шумиха с долгами уляжется… Или же просто уедут – туда, где их не знают. Возможно, за границу. Куда угодно, лишь бы не жить в нищете. Она-то, может, и готова, а дети – нет… Хотя нет, не готова. Не в том она возрасте, чтобы относиться спокойно к бедности. Да и не тот с ней мужчина. Был бы Илья…

Но Илья обещал содержать ее и Алешку, а Диана будет с ними. Если так, зачем щадить Валеру? Сказать ему все, выплеснуть свои обиды, может, и не выдержит его сердце. Даже Илья знает, как он плох…

Кристина невольно ускорила шаг, собираясь устроить скандал, но вдруг остановилась. Сердце учащенно забилось, в ушах зашумело, рука невольно схватилась за сердце. Что это с ней? Как можно так думать? Штагов, конечно, сволочь, но нельзя же так оскотиниваться!..

Она постаралась успокоиться, взять себя в руки. Нет, не станет она убивать мужа… Но сказать ему про встречу с Ильей нужно. Может, это его встряхнет и вернет к жизни. Клин клином вышибают…

На площадке перед гаражом она увидела кроссовер «Лексус», на котором ездила Римма. Все-таки вернулась блудная невестка.

Семена нигде не было, а Римму Кристина увидела в малом холле. Она спускалась по лестнице с подносом в руках. Волосы в свежей укладке, деловой костюм, юбка чуть короче среднего. И поднос. Нелепица какая-то. Она сроду никому кофе не подавала, даже мужу.

– Ты откуда? – спросила Кристина.

– Не важно, откуда я, важно, где тебя черти носят. Валерий Семенович зовет, зовет! – ехидно усмехнулась Римма. – А дома никого!

– Ты к Валерию Семеновичу ходила?

– А что, нельзя?

– Почему нельзя? Можно. Тем более вам есть о чем поговорить. Например, как вы Илью подставляли… Сколько он тебе заплатил?

Римма, ничуть не смутившись, лишь махнула в ответ рукой и пошла дальше.

Кристина не стала ее останавливать. Какой с нее спрос? Ей заплатили, она сделала…

Штагов сидел на кровати – небритый, нечесаный. И бледный. Дыхание тяжелое, прерывистое. И чашечка кофе в руке. Кристина покачала головой, глядя на него. Нет, не скажет она ему ничего.

– Кофе захотел? – спросила она, натягивая на лицо веселую улыбку.

– Да вот, Римма подала… – Он сделал глоток, медленно и осторожно поставил чашечку на тумбочку. Рука подрагивает, движения неловкие.

– Приставы сегодня были. Ты вроде говорил про какие-то сбережения.