Я знаю, на что ты смотришь (СИ) - Хилл Алекс

Ни за что!

— Ну, надо же… — смотрю перед собой и не верю. — Ты позаботился о завтраке?

— Я ни разу не видел, чтобы ты ела, — говорит Максим, разворачивая фольгу, в которую упакованы бутерброды.

— Ты видел мою задницу. Я не страдаю анорексией.

Хлеб, напитавшийся соусом, закрывает мне рот. Приходится кусать и жевать. На вкус даже неплохо.

— Это, конечно, не сердечки младенцев, но есть можно, — произношу я, вспоминая, что Максим иногда зовет меня ведьмочкой.

— Сделаю из тебя человека, — говорит он и поднимает вверх коробку с соком, чтобы выдуть сразу половину.

— А ты не лопнешь, деточка?

— Ха-ха… Ты спросонья такая смешная. Обрыдаться.

Улыбаюсь и тянусь за бутербродом. Мне нужно больше бодрости и сил, чтобы сделать первый, но очень важный шаг. Рассказать. По крайней мере, то, к чему я готова.

Тетя Груша вчера была в ударе.

Ева, ты не предаешь свои чувства и человека, к которому их испытываешь, если ловишь себя на симпатии к кому-то другому. Это не выбор, это данность, и только тебе решать, что с ней делать. Если Дем по-настоящему любит тебя, то, поверь, он будет только счастлив, что ты не одна. И если он когда-нибудь сможет вернуться к тебе, то он будет рад увидеть твою улыбку, рад узнать, что ты была окружена вниманием и заботой. Поставь себя на его место. Если бы ты могла наблюдать за его жизнью, но не могла бы в ней участвовать, что ты хотела бы увидеть?

Ева, ты не должна так держаться за прошлое. Помни о нем, люби, но позволь себе двигаться вперед. Ведь ты не можешь вернуться, но можешь идти дальше, и, возможно, ваши пути снова пересекутся, а, возможно, ты обретешь нечто большее, что затмит твои воспоминания, но не изменит их ценность.

Никто не просит тебя отказываться от самой себя и своих чувств, но ты должна дать шанс другим людям войти в твою жизнь. Если, конечно, ты этого хочешь.

И я хочу…

Очень…

— Интересно, о чем ты думаешь? У тебя такой вид, словно ты собираешься…

— Откусить кому-нибудь член? — подсказываю Максу, чтобы он не вздумал подобраться к правде.

Иногда его проницательность меня пугает.

— Типа того… — отвечает он, сканируя меня взглядом.

Ох, блин… Я уже и забыла, как это, разговаривать на серьезе или откровенно.

— Ты хотел узнать… Кто я здесь и почему меня не вышвырнут?

— Хочу. Я хочу это узнать.

Хватаю коробку с соком и делаю несколько глотков, а потом возвращаю ее Максиму, который выглядит так, словно готов закрыть меня от пули или наоборот - пристрелить.

— Я работала здесь. Сначала официантом в ресторане, потом старшим официантом. Дослужилась до управляющей. Мне нравилось это место. Оно стало мне домом. Мои родители развелись. Мать укатила в Италию, отец женился второй раз. Я с ними в нормальных отношениях, просто у них своя жизнь, а у меня своя…

— Но сейчас я не видел, чтобы ты работала…

— Теперь у меня другая должность.

— И какая?

— Аниматор-ебанатор. Развлекаю народ.

— Ева… — строго произносит Максим, не оценив шутку.

— А если серьезно, то… Несколько лет назад была тяжелая ситуация. Я особо не вникала, какие-то проблемы с поставщиками, то ли алкоголя, то ли мяса. Сезон был не очень, а долг вырос охренеть какой. Короче, мой отец помог с деньгами. И, получается, выкупил небольшую долю бизнеса, вложившись в него. Ему он нафиг не нужен, так что… — развожу руками. — Этот кусочек пирога теперь мой, и он меня кормит.

Я пыталась вплести в эту историю максимум правды, опустив лишь тот момент, что на самом деле долг отцу Мирон вернул, а доля мне досталась от Демьяна, когда он исчез. Но о нем я пока не могу рассказать Максу. Это слишком трудно… Я еще не готова.

— У меня еще один вопрос, — как-то загадочно произносит Максим.

Мурашки спускаются вниз по спине, а кровь стынет в венах. Неужели не поверил? Что не так?

— Какой?

— Почему ты это скрываешь? Все считают, что…

— Мне похер, что и кто там считает! Их сюда приезжает херова туча. И что, мне каждому предоставлять подробный отчет о своей жизни, чтобы они не считали меня грязной тварью?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Воу, остынь. Я не это…

— А что? Теперь ты начинаешь переживать о своей репутации? Может, нарядишь меня в паранджу и заставишь носить табличку «Я не шлюха»?

— Ева, угомонись!

— А может мы с тобой будем просто встречаться ночами здесь и трахаться, чтобы тебе не было стремно, с такой как…

Максим заваливает меня на спину, ударяя своим лбом о мой и впечатывая мои руки по разные стороны от головы.

— Да замолчи ты! Хули завелась? Я ничего такого не сказал. Это ты все время здесь прячешься. Ты никого к себе не подпускаешь. Ты…

— Что я? — смотрю прямо ему в глаза, боясь услышать правду.

Но вместо ответа Максим целует меня, выключая мысли и опасения. Стирая память и мир вокруг нас. Остаются только его губы. Сильное тело на моем. Запах, что кажется родным. Дыхание, которое наполняет меня смыслом.

— Ева… — тихо произносит Максим, все еще касаясь моих губ. — Я никогда сам бы не выбрал себе такую девушку, как ты, но мы и не выбираем. И если я решил, чего хочу… А я решил. То последнее, о чем я буду думать, так это о мнении окружающих, сплетнях и прочем дерьме. Меня волнуешь ты. Твои мысли, слова, поступки и чувства. И я еще нихера не понял, а ты совсем не облегчаешь задачу.

— Зато ты уже научился успокаивать меня и затыкать, — мурчу я, потому что наслаждение от его слов круче любой ласки.

— Но я хочу понимать тебя, а для этого… Тебе придется научиться разговаривать со мной.

— Я попытаюсь.

— Вот и договорились.

Следующие несколько дней, я словно заново учусь ходить. Падаю, спотыкаюсь о собственные ноги, но у меня есть тот, кто каждый раз меня ловит. Не буду врать. Ругаемся мы с Максом часто. Очень часто. Но ссоры остаются позади, как только между нашими губами не остается пространства, чтобы продолжить орать друг на друга.

Весь персонал потихоньку привыкает к нашей паре. Гоше приходится смириться с тем, что я могу влезть на барную стойку, чтобы добраться до своего парня и поцеловать его, если мне не хватает внимания или его слишком много у улыбчивого бармена от всякого рода куриц. С Тосей, Настей и Колей мы уже почти кореша. И я могу сказать, что даже счастлива, но это состояние не длится постоянно. На меня все еще накатывают волны паники, страха и ужаса, и в такие моменты я хватаю телефон и звоню Тете Груше, чтобы услышать ее успокаивающий голос, говорящий правильные вещи, о которых я знаю, но не могу никак принять.

Пока не могу…

Вечером после крайней дневной смены мой сладкий бармен решает устроить мне сюрприз, к которому я оказываюсь не готова.

— Э-э-э… Что это?

— Сюрприз, — произносит Максим, довольно улыбаясь, и заталкивает меня в номер.

— Я ожидала всего, что угодно. Свечи, лепестки и шампанское, но никак не… — все еще не могу поверить, что он действительно откопал где-то игровую приставку и целое ведро крылышек из «KFC».

— Ты хотела бы свечи и шампанское? Может еще и ванну с пеной?

— Так! Ванну с пеной не трожь, это святое.

— Да? — Максим подходит к двери ванной комнаты и открывает ее.

У меня невольно округляются глаза. Вот и ванна, полная ароматной пены, а вот и свечи, что создают имитацию звездного сияния на мыльных пузырьках.

— Выбирай, — усмехается Максим, глядя на меня с нескрываемым обожанием.

Я люблю этот его взгляд. Он делает меня маленькой девочкой, что хочет хохотать и кружиться на месте, демонстрируя новый наряд от малоизвестного и редкого бренда «Счастье».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я хочу все, — признаюсь смело.

— Я Ева, и я хочу все и сразу, — кривляется он.

— Так и есть. И в первую очередь одного симпатичного бармена.

— Ого. Это не входило в список.

— Как? Это должно было стоять на первом месте.

— Правда?