Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению - Юрий Дроздов

Однако вернемся к псевдопатриотам.

«Что получила страна за свои стратегические уступки в Европе, за вывод советских войск из ГДР, Чехословакии и других стран? — так начинает свой совет Путину политолог С. Павленков. — По существу, за произведенный нами пересмотр в одностороннем порядке итогов второй мировой войны Россия получила кредиты в 15 млрд долларов». После столь эффектного приема привлечения внимания к своей идее он приводит выкладки: Япония давно готова за 4 острова Курильской гряды выложить России 400 млрд долларов! Зачем великой России унижаться, стоять с протянутой рукой у дверей Запада, МВФ и Всемирного банка, канючить о реструктуризации и списании части советских и новейших долгов, если можно, оказывается, все проблемы решить одним махом?!

Далее Павленков детально расписывает свой план: как Япония вместо прямых кредитов сперва выкупит все мировые долги России, как она затем построит серию заводов по производству современных предприятий для России «под ключ», с новейшим технологическим оборудованием, и другую часть своей компенсации предоставит уже в виде «натуры», чтобы коррумпированные чиновники не разворовали и этих богатств и т. д. По сути, это откровенный зондаж степени патриотичности самого президента Путина: авось клюнет? — ведь очень соблазнительно дать стране быстрый результат, а оперативность — одна из базовых черт Путина.

По поводу этого и других аналогичных «рецептов» можно привести некоторые исторические примеры. Когда, при подобных просьбах руководства пограничных с Россией государств о пересмотре границ императору Николаю II говорили: «Ну зачем вам этот кусочек земли, ведь у России такие колоссальные пространства!», он отвечал: «Потому и много земли у России, что никому не отдавала». Во время длительной конфронтации СССР с Китаем по поводу острова Даманский и других «спорных территорий» секретарь ЦК КПСС К. Катушев на одном из совещаний в ЦК в сердцах сказал: «Да что нам, в самом деле, цепляться за эти клочки, давайте отдадим их китайцам, зато отношения сразу улучшатся!» Отпор был таким дружным и решительным, что инициатор смущенно признался: «Уж и глупость сказать невозможно?» Вспомним и загадочное на первый взгляд, появление в «третьем круге» упоминавшейся выше доктрины «Херитидж Фаундейшн» именно островов Курильской гряды — американские стратеги не случайно и давно сделали ставку на обострение отношений России и Японии по этим «спорным территориям». Хочется надеяться, что подобные провокации как зарубежных, так и доморощенных «советчиков» не пройдут.

Показательно, что многие «демократы» не только пугают друг друга и общество угрозой тоталитаризма, якобы возрождаемого Путиным, но и пытаются представить его самого в качестве «творения олигархов». Например, политолог А. Пионтковский из Центра стратегических разработок пишет:

«Путин несколько месяцев назад был никем. Он был создан ельцинской «семьей» и олигархами, близкими к ней. Олигархи предвидят возможность ущемления их возможностей и имеют сценарий для обеспечения лояльности Путина».

Впрочем, «сценарий» этот не раскрывается.

Право-демократические круги всерьез озабочены тем, что в случае нового провала либерал-монетаристского курса Путин «может пойти по пути Сталина» и «приступить к демонтажу ельцинского НЭПа», — но уже без них. При этом прогнозируются усиление роли репрессивных органов, авторитарного начала, впрочем, под аккомпанемент популистских лозунгов. В качестве противовеса таким сценариям звучат заверения социологов в том, что у Путина нет имиджа «революционера», который намерен все кардинально изменить, что-де только 9 процентов респондентов уверены в существенных переменах, которые произведет в ближайшее время новый президент, а 40 процентов полагают, что эволюция будет плавной.

А. Шохин[134] был уверен: Путин привлечет к сотрудничеству в новом правительстве правых и либералов, хотя те фактически проиграли и парламентские, и президентские выборы. Он прогнозировал что президент внесет на утверждение Госдумой «более радикальный и рыночный проект Земельного Кодекса».

КПРФ высказывала пожелание чтобы новый курс России под руководством Путина приближался к «китайской экономической модели». Такие пожелания диктовались тем, что за Г. Зюганова проголосовал едва ли не каждый третий избиратель, а это многие миллионы человек, — и президент должен с ними считаться.

Некоторые «независимые» аналитики, сопоставляя достаточно противоречивые слова и действия и. о. президента во время предвыборной кампании, его уступки в правительстве различным лоббистам — финансово промышленным группам (топливно-экономическому, военно-промышленному комплексу, военным спецслужбам, Центробанку и др.), Хотели бы склонить Путина к корейской модели госкапитализма», которая предусматривает опору на жестко централизованный бюрократический аппарат, восстановление законности и порядка, привлечение в страну зарубежных инвестиций, создание сильной политической организации с единой идеологией.

Вот мнение Российского отделения американского Фонда Карнеги (Петров, Шевцова): «Мы наблюдаем стремительный рост роли армии и спецслужб, рост контроля со стороны государства над СМИ, рост контроля над обществом».

Что ж, тем хуже для Фонда Карнеги, — тем лучше для России!

Глава 4

Какое наследие получил Путин

Если Андропов после Брежнева унаследовал застойную и деградирующую экономику, то Путин после 10 лет псевдореформ Ельцина, проведенных по западным и американским рецептам, принял загнивающую страну — как в экономическом, так и в морально-нравственном, политическом, социальном и других планах.

Одним из первых об этом заговорил политолог А. Кива в «Парламентской газете»: «Наследие Путина — архитяжелое. 10 млн чел. живут впроголодь, а 40 млн — за чертой бедности. Разграбленная страна. Разваленная экономика. Насквозь коррумпированный олигархический режим. Теневая власть в лице пресловутой «семьи». Размежевание Путина с «семьей» неизбежно».

За все годы, прошедшие после распада СССР, Россия получила всего лишь 25 млрд долларов внешних инвестиций. Такой же объем — для сравнения — КНР осваивает ежегодно. По сообщению Минфина (А. Кудрин), только за 1999 год сумма внешнего долга РФ возросла с 156,6 млрд долл. до 158 млрд — по состоянию на 1 января 2000 года. Иными словами, внешняя задолженность сравнялась с объемом ежегодного валового внутреннего продукта (ВВП) всей страны.

Между тем в 1999 году российская экономика продемонстрировала весьма неплохие результаты. Валовый внутренний продукт вырос на 3,2 %, и в текущих ценах составил 4 трлн 476 млрд. рублей. Прирост промышленного производства — 8,1 %, сельскохозяйственного — 2,4 %. В 1999 году инфляция составила 36,5 %.

Главными факторами экономического роста стали девальвация рубля, после финансового кризиса 1998 года, благоприятная конъюнктура мировых товарных рынков и проводимая правительством жесткая финансовая политика. Необходимость погашения государственных обязательств по внешнему долгу и связанная с этим покупка иностранной валюты на рынке повысили спрос на иностранную валюту и, следовательно, понизили валютный курс. Это означает, что в 1999 году погашение внешнего долга стало одним из факторов, усиливающих инфляцию.

Частично сдерживать денежную эмиссию, вызванную валютными интервенциями ЦБ России, удавалось лишь за счет изменения норм обязательных резервов. Из-за отсутствия ликвидных государственных ценных бумаг. Несколько улучшилось состояние фондового рынка после достижения соглашений о долгах бывшего СССР в феврале 2000 года.

В 1999 году не произошло главного — структурных изменений в экономике, не был преодолен платежный кризис, не заработала банковская система, инвестиции не пошли в экономику в должном объеме. Реальные доходы населения с августа 1998 года сократились более чем на 50 процентов.

Дальнейший рост ВВП вряд ли будет возможен без институциональных и законодательных реформ. Несмотря на рост производства в экспортных отраслях, структура российского экспорта так и осталась сырьевой.

Одной из главных проблем остается проблема внешнего долга. Несмотря на договоренности М. Касьянова о списании части долга и его реструктуризации.

Долги наши…

Официальная оценка соглашения правительства России с Лондонским клубом сводится к тому, что Россия выходит из состояния неплатежеспособности, и заново обретает возможность вернуться на рынки заимствований.

Лондонский клуб в отличие от Парижского клуба — это коммерческие кредиторы. Они прекрасно сознают, что ни одной стране не под силу обслуживать или выплачивать по внешнему долгу больше, чем 3–4 % от ВВП в год. Модель выплат России по Лондонскому клубу, изначально предусматривала списание определенной части долга.