The Pirate Adventure - Mel

Всё это было очень странно...странно, что подобные вещи увлекали пирата.

— Хорошо, я слышу, — внезапный голос, подобно грому после часовой тишины, ударил по ушам Френсис. — Моё терпение на исходе.

Определённо говорил Посланник. Но с кем это он разговаривал? Наверное, кто-то из матросов пришёл к нему в каюту обсудить состояние корабля? Френсис и не заметила, как из-за своего проклятого любопытства перешагнула через порог. Уж слишком близко она подобралась к логову врага.

Но почему матрос не ответил. Френсис затаила дыхание. Нет, тишина. Слишком тихо.

Внезапно, из-за угла вышел Посланник. Френсис быстро отстранилась обратно к двери, едва не выдав себя скрипом. Страх обнаружения растекался по ней, как горячее масло. Но, к счастью, Артур её не заметил. Он повернулся к ней спиной, чтобы взять что-то со столика, что стоял у карты. Он был по пояс обнажён, его блестящая, бледная кожа светилась при ночнике — так ярко и необычно. Хотя, Френсис привлекло кое-что другое, отнюдь не свет.

Кто-нибудь вообще знает таких людей, у которых на теле после сильных побоев не остаётся ни царапинки, ни синяка, ни шрама? Ладно, усложним задачу — кто знает человека, который сначала ходил с открытой раной, которая без помощи хирурга заживать планируется медленнее ползущей улитки, а потом через короткий промежуток рана неожиданно исчезает, и на коже не остаётся ни следа?

Нет, это человек не ящерица, для него заживление – процесс более трудный. Любая глубокая рана оставляет после себя след — возможно и не такой большой и не всегда заметный, но он есть.

А у Посланника таких следов на теле должно было быть неслыханное количество. Френсис видела их сама — своими глазами — глубокие раны, нанесённые сплошными полосами на его спину вдоль и поперёк — подарок от французской тюрьмы. Она помнила это, и на этот раз она знала, что то был не сон, не игра света. Это была реальность. Но здесь...Френсис с силой протёрла глаза и ещё раз взглянула на Посланника. Ни одного рубца, ни одной царапинки. Кожа такая же чистая и нетронутая, как...у младенца.

"Это чепуха....я схожу с ума..." — забормотала девушка, продолжая протирать глаза.

Между тем, Посланник взял кусок обычного мелка, и, повернувшись лицом к карте, начал водить им по её поверхности. Линия пронеслась со стороны мелких островков, свернула с юга, пошла на север, в сторону Исландии. Причем и здесь он вёл себя не так, как можно было бы ожидать — пока его рука чётко водила по карте, голова его лежала на груди. Как будто Артур страдал приступами лунатизма. Как же ещё можно было объяснить то, что его рука жила своей жизнью?

— Цыц, — цокнул языком Посланник, и его голова резко повернулась в сторону застывшей девушки. Отбросив мелок, Посланник быстро приблизился к француженке. На его лице играла довольная усмешка. А Френсис принялась отступать.

"Проклятье! Где дверь? ГДЕ ДВЕРЬ?!" — орал голос в голове девушки, пока её руки лихорадочно искали ручку. Но было уже поздно, пират находился в нескольких сантиметрах от своей жертвы, ухмылка его стала в разы шире и изощрённее. Френсис готова была разрыдаться от бессилия.

" Его глаза! Что с ними?!"

Вместо обычных белков, она видела лишь два чёрных круга. Будто бы глаз и не было вовсе. И это давало повод заорать пуще сирены, Френсис и не стала упускать такой возможности. Страх окончательно захватил над ней власть, сильнейший пытался сковать её тело.

Ну, уж нет.

"Ага, дверь!" — девушка впилась пальцами в ручку и собралась было её крутануть, но голос — низкий, повелительный — голос Посланника — оборвал все её желания, надежды выбраться из того ада, в который она сама себя и заключила.

— Куда же ты собралась, моя ночная гостья? Раз уж ты не поленилась явиться к нам в такой поздний час, то мы просто обязаны угостить тебя чаем, — только в его предложении не прозвучало ни капли любезности. Из его уст веял только холод. — Идём же.

Мужчина круто развернулся и направился обратно в комнату. Френсис неожиданно решила, что у неё появился шанс сбежать...но не тут то было. Что-то не ясное обхватило девушку за руки и за ноги и поволокло её вдоль коридора. Френсис чувствовала лишь, как пальцы её босых ног касаются мягкого ковра. Она следовала за посланником, а между тем дрожало всё её тело. Из глаз невольно потекли слёзы. Ручьи слёз.

— П...пожалуйста... — вымолвила она.

— Сидеть! — рявкнул уже нечеловеческим голосом Артур, и Френсис упала на стул. Сила, что крепко держала её, покорно испарилась. Француженка с напуганным до смерти видом оглядела круглый столик, на котором стояла фарфоровая посуда.

— Я....н...не х...хочу, — заикаясь проронила Френсис. Уж лучше бы она дальше сидела взаперти в трюме с приправами. Такого ужаса она не предвидела. Что тут вообще происходит?

— Нет, хочешь! — заверил Артур, садясь напротив девушки. Френсис не могла даже в глаза ему взглянуть, так как не видела их. А глядеть в чёрные пустышки у неё не хватало духу. Её трясло так, как будто с ней собирались не чай пить, а кожу с неё сдирать. Хотя, кто знает...

Посланник машинально ухватился за чайник и начал рассеянно разливать заварку по чашкам, порой проливая и мимо. Он себя совсем не контролировал.

Последняя попытка. Жалкая, но всё же...

— У...умоляю, — заскулила она, больно стискивая собственные колени. — Н...не н...над...до. Я…я никому не скажу! Честно!

Артур молча тряхнул в её сторону чайником, облив её белое лицо заваркой. Френсис попыталась сдержать в себе вопль. Нет, вода не была горячей, просто такое неадекватное поведение вызывало в ней новую истерику.

— Не люблю, — промолвил Посланник, раскидывая по чашкам кусочки лимона. — Очень не люблю, когда к нам приходят без стука. Но мы же джентльмены, мы должны себя вести хорошо, ведь так?

Кажется, он обращался к ней. Френсис не могла понять, куда он смотрит — глаз же у него не было. Но и ответить она ему не могла, так как просто не знала, что сказать ему. Всё, что он говорил, казалось сущим бредом. Артур поставил чашку себе и Френсис, на этом его движения закончились. Он застыл, словно марионетка, как будто чего-то выжидая. Френсис неосознанно начала повторять за ним — она положила руки на колени и, подрагивая, глядела на пирата. Точнее на его медленно вздымающуюся грудь. Она не могла заставить себя смотреть на его лицо, боялась снова увидеть эту чёрную, зловещую пустоту. Она больше не ревела, словно сумасшедшая, как минуту назад, слезинки сами по себе медленно скатывались по её белым щекам и исчезали под подбородком. Она молчала.

— Пей, — процедил Посланник. — Мы что, зря старались? Создавая атмосферу гостеприимства?