Берегись вурдалака - Елизавета Абаринова-Кожухова

– Ну и где же Длиннорукий? – не вытерпел воевода.

Вместо ответа Херклафф еще немного поколдовал над тарелочкой, и изображение приблизилось – теперь лица обеих женщин занимали чуть не весь "экран".

– Точно Длиннорукий, – изумленно выдохнул Альберт. – Вот эта, что слева. А вторая… Кто же вторая?

– О, херр Петрович! – обрадованно вскричал Херклафф. – Вот кого я хотель кушать, но так и не скушал. Ничефо, еще успею…

– Но что они делают на болоте? – возмутился Альберт. – Их место в королевском замке.

– А еще лучше – у меня ф желудке, – расплылся людоед в плотоядной ухмылочке.

Консультант "Шушекса" по международным связям Герхард Бернгардович Мюллер занимал небольшой кабинетик, где на прибитой к дверям табличке так и значилось: "Герхард Бернгардович Мюллер, консультант по международным связям". Будучи добросовестным работником, Герхард Бернгардович добросовестно просиживал в кабинете все рабочее время, но собственно по специальности работы у него было, увы, совсем немного: новая глава банка Ольга Ивановна Шушакова только входила в курс дел и до международных связей руки у нее пока что не доходили. Правда, это не значило, что господин Мюллер бессмысленно протирал штаны и считал ворон за окном или на экране компьютера; как человек общительный и широко эрудированный, Герхард Бернгардович готов был дать консультации кому угодно и по любому вопросу.

Так что скучать господину консультанту не приходилось – в его закутке постоянно кто-то "ошивался". Сама Ольга Ивановна нередко запросто заходила, чтобы обсудить с Герхардом Бернгардовичем, тонким ценителем дамских и прочих мод, что теперь носят в Германии, да и вообще в просвещенной Европе. А поскольку Ольга чуть не всякий раз сводила разговор на фасоны подвенечных платьев, то Герхард Бернгардович мог сделать вывод, что уважаемая банкирша собирается в недалеком будущем связать себя узами Гименея. Не менее частой гостьей бывала и журналистка Надежда Заметельская, ставшая уже почти своим человеком в банковском закулисье. Надя забегала к консультанту просто поболтать о том, о сем, а заодно и подправить свои навыки в немецком наречии. Иногда наведывался и сам Григорий Алексеич Семенов. Не забыв поинтересоваться, не получал ли Герхард Бернгардович новых "людоедских" анонимок, управляющий развивал перед ним свои проекты расширения и углубления банковского дела, встречая в господине Мюллере внимательного и доброжелательного слушателя, всегда готового тактично направить прожектерство Григория Алексеича в реалистическое русло.

Вот и нынешний день прошел в столь же разнообразных хлопотах, причем особое разнообразие придал визит поэта-переводчика Игоря Ивановича Лабазова, с которым Герхарда Бернгардовича сдружила общая любовь к творчеству Гете, Шиллера и Зюскинда. Игорь Иванович засиделся у Мюллера чуть не до вечера, обсуждая сходства и различия в гетевских переводах Василь Андреича Жуковского, Михал Леонидыча Лозинского и Игоря Иваныча Лабазова, а когда гость откланялся, Герхард Бернгардович обнаружил, что его рабочее время давным-давно закончилось. Однако, едва он оделся и убрал все лишнее со стола, как в дверь постучали.

– Битте, заходите! – крикнул Герхард Бернгардович, предполагая, что это или Ольга Ивановна, или Вадик-Хлестаков, с которым они частенько обсуждали предстоящую премьеру "Ревизора". Однако в кабинет проскользнул какой-то незнакомый лысоватый человек с тараканьими усами, а следом за ним – господин с вьющимися волосами и бородкой.

Мюллер выжидающе уставился на гостей.

– Альберт Альфредович, – представился усатый. – А это – мой коллега господин Каширский.

Тот, кого назвали господином Каширским, молча кивнул и столь пристально глянул на Герхарда Бернгардовича, что тому даже стало малость не по себе.

– Тшемм могу быть полезный? – учтиво осведомился хозяин.

– Видите ли ли, почтенный Герхард Бернгардович, мы представляем фирму "Каннибал", – торопливо заговорил Альберт, – и хотели бы с вами…

– Простите, какую фирму? – изумленно перебил Герхард Бернгардович.

– "Каннибал", – повторил Альберт. – Это сокращенное от "Канторович и Балашов". Нас к вам посоветовал обратиться Григорий Алексеич, он рекомендовал вас как большого знатока бизнеса…

– Вообще-то их бин знаток в финансен унд банкен, – вежливо уточнил Герхард Бернгардович. – Бизнес не есть мой основной специализацион, однако, битте, излагайть ваше дело.

– А дело в том, что наша фирма производит столовые принадлежности, всякие вилки, ножи, поварешки и прочее, – засуетился Альберт Альфредович, – и мы хотели бы завести взаимовыгодные контакты с коллегами в Европе и, в частности, в Германии. И если бы вы взялись стать нашим посредником…

– Нет-нет, либе херрен, я в такое дело понимать немного, – решительно отказался Мюллер. – Но у меня есть хороший фреуде в Штутгарт, а его дер швагер занимается всякий… как это, шахер-махер, купить-продать эт цетера, эт цетера. Настоящий дер Шпекулянт! – Последние слова Герхард Бернгардович произнес с немалым пиететом, ибо вообще уважал людей, способных на что-то, к чему сам способностей не имел. – Я вам дать его адрес, телефон и эмейл, вы может с ним завязаться.

– Да-да-да, большое вам спасибо, Герхард Бернгардович, вы нас очень выручили, – рассыпался в благодарностях Альберт, старательно переписывая из записной книжки консультанта реквизиты "дер швагера". Его же коллега Каширский во все время переговоров не проронил ни слова, лишь буравил Мюллера немигающим взглядом серых глаз и что-то бормотал себе под нос.

Наконец, гости покинули кабинет, а следом за ними, аккуратно заперев дверь на ключ, удалился и хозяин.

Уже на улице, законопослушно пересекая пешеходный переход на зеленый свет, Герхард Бернгардович заметил своих визитеров, что-то оживленно обсуждавших на автобусной остановке. Мюллер вежливо приподнял шляпу, бизнесмены приветливо заулыбались. Однако, если бы герр консультант каким-то чудом смог подслушать, о чем беседуют его новые знакомые, то он был бы весьма озадачен.

– Господин Каширский, а вы точно дали ему установку? – с подозрением спрашивал Альберт.

– Ну разумеется, дорогой барон, – спокойно отвечал Каширский. – Другое дело, что для начала установка дана была очень умеренная, к тому же в режиме долговременной протяженности. Я заложил ему в сознание пока еще не убежденность, а только сомнения в том, кто он на самом деле – банковский служащий Герхард Бернгардович Мюллер, или чародей и людоед Эдуард Фридрихович Херклафф. При следующем сеансе я постараюсь расшевелить его подсознание, а уж только потом можно будет конкретизировать: кого, когда и где кушать. И лишь тогда можно будет приступить к третьему, заключительному этапу…