Поэзия кошмаров и ужаса - Владимир Максимович Фриче
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Над страной амахаггеров царит загадочная женщина, Она, «та, которой все повинуются».
Много веков назад она из ревности убила своего возлюбленного, сама же она – бессмертна, ибо выкупалась в чудодейственном огне, пылающем в центре земли. Красота ее настолько ослепительна, что на нее больно смотреть. При виде молодого Лео Винсея она все более приходит к тому убеждению, что он и есть ее воскресший, некогда ею убитый любовник. Желая и ему даровать вечную юность, она приводит его к подземному огненному столбу. Юноша боится войти в пламя, тогда она показывает ему пример мужества, и вдруг с нею случается что-то странное – выпадают волосы на голове, лицо покрывается морщинами, она вся съеживается и превращается в маленькую, уродливую обезьянку.
В рассказе испанского писателя Луиса Альфонсо «La cena de Sarah Whim» («Ужин Сары Уим» в сборнике «Cuentos Raros») молодая американка ставит ухаживающему за ней испанскому барону условием ее благосклонности: совместный ужин в – клетке львов.
Барон принимает условие и вступает в переговоры со сторожами.
В условленный час барон и американка приезжают в зоологический сад, входят в пустую клетку, богато убранную, и садятся за стол, уставленный роскошными блюдами и винами.
По данному знаку с обеих сторон столовой ниспадают железные решетки и к порогу подходят – около него – лев, около нее – львица. Несмотря на жуткость обстановки молодые люди, на вид хладнокровные, приступают к ужину на глазах ошеломленных зверей.
Сара просит барона налить ей еще шампанского.
«Барон поднялся, схватил левой рукой из холодильника бутылку, а правой взял руку Сары, лежавшую на кружевах платья, как белая чайка на пене волн, и поцеловал ее:
«Почти одновременно со звуком поцелуя раздался рев и сдавленный крик.
– Что такое? – спросила, поднимаясь, Сара.
– Пустяки! Просто ревность льва.
И между тем как барон наливал правой рукой вино, из левой на скатерть сочилась – кровь!»
Молодые люди окончили ужин, снова поднялись решетки, барон и Сара спокойно покинули ужасную столовую: только много лет спустя барон признался Саре, что он подкупил сторожей, и те дали львам вместе с утренней порцией мяса – дозу опиума[166].
В последнее время большой спрос на страшные рассказы замечается в Германии и Австрии.
В сборнике рассказов венского писателя Вассермана[167] «Золотое зеркало», написанном в подражание «Serapionsbriider»[168] Гофмана «многогранная, великая и богатая жизнь» также отражается лишь как сказка ужасов и безумия.
В первой новелле («Чума в Винчгау») обезьяна занесла в округ Винчгау чуму. Каждый, кто встретится с ней, кто хоть издали увидит ее из окна, заболевает и умирает.
В двух соседних деревнях жили парень и девушка, жених и невеста. Они дали друг другу слово зажигать по вечерам в мансарде под крышей факел в знак того, что они еще живы.
Однажды вечером парень увидел, к своему ужасу, что факела нет. Опрометью бросился он в соседнюю деревню. Оставалось сделать еще несколько шагов до дома невесты.
И вдруг факел засветился.
Парень бросился наверх, в светелку, и видит: на полу, задушенная, обнаженная, лежит его невеста, а обезьяна, смешно причмокивая губами, высовывает факел из окна.
Парень в ужасе упал на пол, а обезьяна, бросив факел, точно играя, переломила ему позвонки.
В последнем рассказе сборника («Аврора») компания мужчин очутилась на Крайнем Севере, в царстве вечных льдов и полугодовой ночи.
Слабо мерцающий свет, царящий в шалаше, раздражает их зрение, давит их мозг. Безмолвие природы вызывает такое состояние, что им хочется кричать, лишь бы нарушить его. Грохот тишины наполняет их уши, превращает биение их сердца в рев какой-то неведомой машины, и этот вой вызывает в мозгу страшные видения. Они перестают выносить звук собственного голоса и ждут, точно звери, случая, чтобы растерзать друг друга.
И один за другим они сходят с ума.
В рассказе Эверса[169] «Die Spinne» в одной из комнат меблированного отеля все жильцы неизменно вешались – в пятницу, в шесть часов.
Ни материальная необеспеченность, ни семейный разлад не могли быть – по наведенным справкам, – причиной этих загадочных самоубийств.
Когда из петли вынимали последнего из повесившихся, то заметили, что по рукаву пробежал какой-то паук. Ничего другого странного не бросилось в глаза.
Так как никто не желал снимать эту таинственно-страшную комнату, то хозяйка гостиницы предлагала ее наконец даром, а в придачу обещала еще кормить жильца.
Соблазненный такой перспективой, в комнате поселился студент.
Так как полиция также была заинтересована в пролитии света на эту загадочную историю, то между префектурой и комнатой был проведен телефон, и студент мог в любой момент, как только случится что-нибудь особенное, вызвать на помощь начальника полиции.
Студент вел дневник, куда заносил все свои впечатления и переживания и, благодаря этому обстоятельству, пал некоторый свет на загадочную комнату.
Вскоре после своего переезда, студент заметил у окна противоположного дома девушку в лиловом с черными пятнами платье и неизменно в черных перчатках. Она сидела у окна и ткала какую-то тонкую, как паутина, ткань.
Между студентом и девушкой скоро установились оживленные сношения. Объяснялись они мимикой и жестами. Сначала студенту казалось, что она повторяет его движения, но потом он убедился, что, напротив, он делает лишь то, что подсказывает она.
Первая неделя прошла благополучно.
Чем ближе подходила следующая пятница, тем все большее беспокойство охватывало студента, беспокойство превращалось в нервную тревогу, в невыразимый страх. Его тянуло к окну, он чувствовал, что должен совершить то, что сделали его предшественники, а девушка в окне проделывала какие-то жесты, и как они ни были страшны, студент невольно подчинился их гипнозу. Вот он спешит к телефону и перерезает проволоку. Страх разрастается в ужасный кошмар. Студент садится к столу и, чтобы не смотреть на противоположное окно, принимается писать свое имя – раз – два…
И вдруг дневник обрывается.
На следующий день студента нашли повесившимся, а между зубами торчал огромный паук, лиловый с черными пятнами. Студент повесился в пятницу, ровно в шесть часов.
Прочли его дневник и, естественно, прежде всего обратили внимание на таинственное окно противолежащего дома.
Никакого окна там не оказалось.
Студент сделался жертвой галлюцинации, навеянной паутиной, сотканной ядовитым пауком в его же собственной комнате.
В рассказе Габеленца «Der gelbe Schadel»
