Магистр тайного ордена - Александр Алейников

Ролиньер чуть подался вперед.

–После этого сна, Адам, я перестал верить в тех богов, в которые верил, находясь в ордене, я понял, что они меня не спасут, как-то обещают гроссмейстеры. Поэтому, в следующий раз, когда ты скажешь, что мне так легче и поэтому я плыву по течению, ты вспомни о моем сне и знай, все наши поступки известны, мы сами их фиксируем в себе. Можно обмануть весь мир, но мы никогда не сможем обмануть Разум, какими бы мы не были умными и хитрыми. Потом же, когда ты предстанешь перед ним, смотри, чтобы тебе не было страшно и стыдно, также как мне.

–У вас еще пятнадцать минут, - сказал оператор, - Эфир!

Бледный как полотно Адам не слышал этих слов, он лишь прошептал:

–Я хожу в церковь раз в месяц, я исповедую свои грехи…

– Я сделал много зла, но я никогда не дарил никому надежду. Они же дарят ее вам и в этом весь ужас происходящего. Сколько бы миллионов людей не делали то, что они делают, если бы они знали, что прощение любого святого не имеют никакого смысла для Вселенной.

–Откуда вам об этом знать?

–Есть уверенность. Только если человек меняется сам, не надевает маску, не идет на сделку с богом, постоянно обманывая его, как кощунственно это ни звучит, тогда у него появляется шанс.

–Что же нужно делать?

–Каждый должен решить сам, здесь не может быть никакой техники, или системы. Если это будет идти от разума, ответ придет сам собой, если же это очередные игры мыслей, тогда человек попадет в новую ловушку. Я помню одну свою близкую знакомую, которая была жената, но очень любила секс и меняла любовников и любовниц чаще, чем я блюда за столом, мы как-то заговорили о боге, и она была сильно поражена, что я не ходил в церковь, не исповедовался. Она мне сказала: я хожу каждую неделю, священник исповедует мои грехи, и я живу спокойно до следующей исповеди.

Адам потупил взгляд.

–Наверное, многие в этом ее поступке узнают себя, - тихо произнес Адам, - боже, как же это ужасно.

–Вот именно, Адам. Мы любим показывать на других пальцами, хотя сами не являемся эталоном порядочности. Мы изменяем своим близким, а сами подсматриваем за действиями соседских половин, и потом вдвоем обсуждаем это за вечерней трапезой.

–Реклама! - закричал оператор, - Адам, после рекламы у вас еще будет пять минут.

–Ладно,- бросил Адам.

Ролиньер отпил немного сока из стакана.

–Можем мы встретиться с вами завтра? - спросил Адам.

–Нет, завтра у меня важная встреча.

–А после завтра?

–Тебе лучше созвониться со мной.

–Время так быстро пролетело, я хотел о многом у вас спросить, но…

–Эфир!

–Господин Ролиньер, время нашей встречи подходит к концу. Мне хотелось спросить, так почему вы вышли из ордена, тем более понимая, что вас не оставят в покое и заставят замолчать.

–Мы все, начиная жить, видим перед собой прекрасный мир, который нас окружает. Со временем, столкнувшись с реальностью, мы понимаем, что это не совсем так. Орден, до определенного момента, подарил мне новую реальность, не вступи я в него, возможно, что меня бы уже и не было в живых. Я долго верил в его идеалы, пока не осознал, что это тоже одна из форм иллюзий. Когда речь идет о физической безопасности, орден необходим, в мире экономики и политики это одна из важнейших форм выживания. Но если орден вмешивается в вашу психологическую свободу, это уже ловушка. До моего сна, умер один из гроссмейстеров, которого я хорошо знал и долгое время был под его началом. Перед самой своей смертью, он сказал: мне страшно, когда я думаю о смерти, страшно оттого, что я мог ошибаться. Тогда я его не понял, так как был убежден, что мы не можем ошибаться. Теперь я уверен, что мы сильно ошибались во многом, что мы делали…

–Хотелось бы верить, что к вашим словам прислушаются…

–Если хотя бы один человек из ордена поймет, что я говорил, мне стоило прийти сюда. Людям всегда хочется иметь кого-то, кто бы им помог, на кого они смогли бы опереться. У одних это муж, или жена, у других дети, работа, или положение в обществе. Но чувство внутренней неудовлетворенности есть у всех, и оно периодически дает о себе знать. Многих такое положение вещей вполне устраивает, а некоторые, в глубине понимают, что не все так однозначно, но стараются уйти от этого с помощью различных техник, молитв, или медитаций. Я не говорю что это плохо, но это очередная форма бегства, бегства от самого себя. Весь наш трагизм заключается в том, что мы слишком привыкли доверять книгам, телевизору, привыкли получать ответы на все свои психологические вопросы, забывая, что ответы эти нам дают люди, которые тоже могли ошибаться, а то, что их называли великими, еще ровным счетом ничего не означает.

Не слушайте никого, не верьте тому, чему вас учат. Когда вам дарят надежду, вам дарят иллюзию, только она не является истиной и не приведет вас ни к чему. Вам не нужно мысленно бежать куда-то, или искать учителей, все в вас, вы можете это наблюдать в самом себе, когда слышите голос своего Разума.

–Реклама! - закричал оператор, - Сняли!

Адам повернулся к Ролиньеру.

–Спасибо вам за интервью, это было нечто, словно я беседовал с человеком из другого измерения…

–Пожалуйста,- ответил Ролиньер, подымаясь с кресла.

Роман направился к двери, обгоняя Ролиньера, который быстро пошел на выход.

–Мы выходим,- произнес Юань в рацию,- проверка всех постов.

Пройдя по коридору, они направились к дверям лифта, дверцы уже были открыты и двое охранников внутри ждали, когда Ролиньер зайдет во внутрь.

Роман "видел" что на крыше шахты находилась бомба на дистанционном управлении.

Юань остановился около лифта, не входя в него, он развернулся, глядя как Ролиньер приближается.

До лифта оставалось несколько шагов, внутри Романа пронеслись десятки мыслей.

"Если мы сядем, я могу не уловить импульс, и тогда нас уничтожат. Но если я остановлю Ролиньера, они узнают за бомбу и тогда тот же Люсьен может у меня спросить: откуда ты мог знать об этом? Может все же попытаться остановить импульс?"

–Стойте,- приказал Юань.

Роман резко остановился и произнес в микрофон:

"Люсьен, задержи Ролиньера"

Юань стоял в некотором замешательстве, двое агентов, которые находились вверху, возле шахт лифтов, не отвечали.

Роман сделал шаг назад, на лице Адама отразилось недоумение, Ролиньер стоял посреди коридора, охрана вопросительно смотрела на Юаня.

Романа резко выбросило вперед, он "увидел" шесть человек, которые вышли из комнаты располагавшейся на верхних этажах. Мужчины были одеты в черные костюмы охраны и у них были пропуска, которые имели телохранители Ролиньера. В ухе каждого из них располагался микрофон.