Магистр тайного ордена - Александр Алейников

–В этом плане хотелось бы вам задать вопрос по выборам. Например, на выборах баллотируются три кандидата, от различных партий. Возможно ли, что все трое, члены одного и того же ордена?

Ролиньер улыбнулся.

–Будьте уверены, что те кандидаты, которые пройдут первые туры голосования, члены одного ордена, ну может быть двух, и они смогут между собой договориться.

–Иными словами, хотя мы выбираем разных с виду и политических программ кандидатов, все они управляемы из одного центра?

–Конечно.

–Но позвольте с вами не согласиться, разные партии имеют свои политические лозунги.

–Это так,- кивнул Ролиньер,- только все они, когда оказываются у власти, об этих лозунгах забывают. Каждый политик кричит о коррупции власти, но придя туда лишь наводят маскарад и все остается по старому. Новый кандидат утверждает, что выметет метлой всех бюрократов и лентяев. Только кроме перетасовки колоды ничего не делает. Все твердят, что станут заботиться о своем народе, только барыши, как и прежде, получают определенные финансовые воротила. Вот и выходит, что ордена то может быть и разные, да поступки одинаковы, методы идентичны, а раз так, выводы делайте сами…

–Я читал в одной из книг, что любой руководитель которого ставят из ордена проходит жесткий отбор, и случайных людей там нет. То есть тех, кто мог бы повести себя неадекватно и, скажем послать своих фактических хозяев.

– Даже если это и происходит, в чем я сомневаюсь, они все равно получат выгоду. Можно даже утверждать, что они намерено его туда всунули, чтобы он все развалил. В ордене подчиненность лучше даже чем в армии.

–По-вашему, случайности для гроссмейстеров не случаются?

–Обычно нет, как управлять марионетками они знают еще с младенчества, когда получают генетическую память своих предков.

–А ваш случай?

–Это одна из случайностей,- улыбнулся Ролиньер.

–Реклама! - услышали они голос оператора.

–В этот раз у тебя получается лучше,- заметил Ролиньер.

–Спасибо, - кивнул Адам, - Артуа, есть ли какой-нибудь вопрос, который бы вы хотели, чтобы я задал?

–Задай тот, который интересует тебя.

Адам потупил взгляд, немного помолчал.

–Он слишком личный,- признался Адам,- я право не знаю.

–Тогда жди следующего случая.

–А он наступит?

Ролиньер покосился на смотревшего на него Романа, и тихо сказал.

–Может быть.

–Эфир! - услышали они голос оператора.

–Артуа, - продолжил Адам,- касаясь власть имущих, правда ли, что любой человек в правительстве обязан вступить в какой-нибудь орден, иначе он не сможет там работать? То есть, действительно ли есть такая обязанность?

–Обязанность, это насилие, во вступлении в орден насилия нет. Поверьте, люди которым предлагают вступить в орден, очень этим гордятся. От самого ордена, от того, кто это предлагает, зависит и ваша карьера. К тому же, я уже говорил, что это в первую очередь безопасность, это связи, сохраняющиеся на всю жизнь, это секта неприкасаемых, тронуть которых, без санкции самого гроссмейстера никто не может. Люди очень гордятся этим. Поэтому обязанность не то слово, скорее это необходимость.

–Необходимость?

–Конечно.

–Но почему? Кого боится бизнесмен, если он ведет честный бизнес, или политик, не связанный с криминалом?

–А такие политики есть?

–Я не знаю.

–Я таких политиков тоже встречал всего пару раз. Разберем бизнес транснациональных компаний. Между ними идет настоящая война, за рынки сбыта, за дешевую продукцию, за лоббирование именно своих интересов посредством покупаемых ими политиков. На сегодняшний день ТНК и ТНБ способны противостоять любому правительству, они сами себе правительство. Понятие честность их директорам и не снилась, им нужны прибыли, а ради них они готовы на все. Финансовые выгоды, основа любого принимаемого правительствами решения, будь то помощь бедным странам, или санкции против непослушных.

–Вы и против этих компаний.

–Разве я это сказал? Нет, я отлично понимаю, что движет всеми этими господами. Миром правит чей-то интерес, только у домохозяйки он один, у банкира другой, а у директора фирмы третий.

–Но тогда получается несуразица, перед этим вы сказали, что все управляемы из одного центра, а теперь вы утверждаете, что между ТНК и ТНБ идут настоящие войны. Если они все сделаны из одного теста, зачем им воевать?

–Не из одного, и вам это известно. Я только знаю с пол сотни орденов, причем цели у гроссмейстеров этих орденов различны. Но есть костяк, скажем десять-пятнадцать гроссмейстеров, вот они и решают все вопросы. Причем, каждый из них представляет свою ветвь, свои интересы. Директора ТНК и ТНБ делают огромную работу. Сражаются с конкурентами, отстаивают свои интересы, а сверху за ними наблюдают.

–Значит наш мир однополярный?

–Нет, я бы назвал его четырех-пяти полярным, но отнюдь не однополярным. Если бы он был однополярным, я бы здесь не сидел и не давал такое интервью, а уже давно исчез бы с лица земли.

–То есть пять сил…

–Адам, - перебил Ролиньер,- зачем тебе эти ответы, трех-четырех, десяти полярный. Людям все равно кто правит миром, зачем оно им надо?

–Мы не понимаем, почему вашим гроссмейстерам прятаться, почему им самим не выйти из тени?

–А зачем?

–Чтобы мы узнали их, а не политиков, чтобы мы с них спросили за то, что твориться в нашем мире.

–Вот ты куда хватил,- усмехнулся Ролиньер.

–А что?

–Они стараются думать на много лет вперед. Обычное проклятие посылаемое в адрес кого-то, легко достигнет цели, если человек очень зол в этот момент. Теперь представь тысячи проклятий, которые посылаются людьми по конкретному адресу, это же серьезнейшая психофизическая травма. Она оседает в генетической памяти этого человека и остается в генах его потомков.

Когда политик радуется своему избранию, он даже не догадывается об этом. Он принимает нужные решения и, конечно же, ущемляет немалую часть своего электората, те злятся. Они посылают проклятия на его голову. Проклятия копятся, а потом все равно дают о себе знать. В виде смерти близких, болезней самого человека, неприятностей, которые сопровождают всю его жизнь, и дальнейших его отпрысков, но, а цветочки ожидают его уже после смерти.

–Неужели они этого не знают?

–Некоторые нет, другие верят что боги их спасут, третьи слишком любят саму власть, чтобы думать о таких мелочах…

–Получается, что ваши гроссмейстеры это ужасные люди.

–Кто ужаснее, ты, режиссер, который отснял серьезный материал, или твой редактор, запретивший тебе с этим материалом выходить в эфир, и ты с этим согласившийся?