Пантера. Начало - Наталья Корнилова

— Ну… Я имел в виду, что… — он смутился и покраснел. — В общем, ты поняла. Давай делай что нужно, и пора сваливать.

— Выпьешь со мной? — Я достала из сумочки две рюмки и поставила их вместе с бутылкой на столик у памятника.

— Нет, нельзя мне, — твердо ответил он и отошел в сторонку от соблазна.

— Опустившись перед холмиком, украшенным свежими цветами, на колени, я возложила свой букет, перекрестилась и замерла с закрытыми глазами. Мне почему-то казалось, что здесь, на могиле великого предсказателя, я смогу каким-то образом перенять его чудесные способности или хотя бы понять, как он получал эти видения. Долго стояла я на коленях, внушая себе, будто что-то чувствую, что-то необычное и таинственное, но мне так ничего и не пригрезилось. Видимо, слишком много прошло времени после его смерти, и дух его, нетленный и загадочный, уже улетучился с бренной Земли покорять невидимые пространственные сферы Вселенной. На Земле он выполнил свой долг, предупредил людей об опасности прихода к власти демократов, хотя и не дали ему это сделать вовремя, бедняге. Что ж, спасибо и на этом, спи спокойно, дорогой наш Петр Васильевич Ванилин.

Поднявшись, я отряхнула коленки, подошла к столику, открыла бутылку, плеснула в рюмки, поставила одну на тарелочку на холмике, рядом с уже имеющимся стаканом, и молча выпила свою. Мне было тоскливо на этой могиле, словно и вправду тут был похоронен мой дед. Хотя что может навеять кладбище, кроме смертельной тоски живых, завидующих мертвым? Правда, они не осознают этого, но душу-то ведь не обманешь, она невольно сжимается, словно находится близко от входа в другой, закрытый от нее, гораздо более счастливый и достойный мир по ту сторону земной жизни.

— Ну, закончила? — нетерпеливо спросил Леонид, подходя ко мне. — Поехали обратно, пока кто-нибудь не заявился.

— А что, вы кого-то боитесь? — удивилась я.

Он занервничал и сказал:

— Никого мы не боимся, черт бы тебя побрал! Просто не хотим, что бы ты узнала у кого-нибудь, где находишься, ясно? И потом, не нужно, чтобы кто-то видел, что на эту могилу незнакомые люди приходят. Потом вдове расскажут, та нервничать начнет… В общем, не зли меня, поехали!

Он крепкой рукой взял меня за локоть и грубо потащил к машине, которую не было видно за оградками.

— Подожди ты! — воскликнула я. — Бутылку забыла!

— Оставь! Другую купишь! — не глядя на меня, рявкнул он.

— Ну уж нет, я не такая богатая!

Вырвав локоть из его клещей, я не очень сильно ударила локтем же по его горлу. Он остановился, открыл рот и удивленно уставился на меня широко распахнутыми глазами. Из глотки вырвался свист, и он схватился за нее обеими руками, не понимая, что произошло.

— Это тебе за бутылку, — тихо пояснила я и два раза ткнула ладонью, которой легко пробивала не очень толстую жесть, не говоря уже о накачанных мышцах, под сердце сбоку. —

Отдохни пока.

Глаза его закатились, и он упал на тропинку с быстро синеющим лицом. Осмотревшись, я пошла к машине с беспечной улыбкой на безмятежном лице. Игорек сидел за рулем и читал какую-то книжку. Увидев меня, он положил ее между сиденьями, вылез из машины и удивленно спросил, ища глазами своего товарища:

— А где Леня?

— Он там кого-то встретил у могилки, — сказала я, подходя к нему вплотную. — По-моему, самого Ванилина.

— Что?! — Он напрягся, отступил на шаг и выставил руку. — Что ты несешь? Где он?

Откуда я знаю? — пожала я плечами. — Говорю же, встретил кого-то и треплется, а мне сказал, чтобы я шла к машине.

Игорек был гораздо крепче своего друга и намного подозрительнее. Белая рубашка лопалась на его мощном торсе, и в каждом движении чувствовалась скрытая сила и отработанная реакция. С ним у меня не было шансов справиться в открытой борьбе. Он бы прикончил меня одним ударом, если бы, не дай Бог, попал. Мне нужны были неожиданность и расслабленность противника, иначе я рисковала обломать ногти или отбить руки об этот монолит, который уже надвигался на меня, не поверив, как видно, ни одному моему слову. Мотнув бычьей головой, парень выбросил вперед руку, рассчитывая схватить меня, слабую и беззащитную девушку, за плечо. Я отскочила и оскалила зубки, бросив сумочку, чтобы не мешала, на землю. Теперь мне предстояло отключить его раньше, чем он хоть раз сумеет достать меня своими громадными кулачищами. Он уже понял, что что-то случилось, был готов к бою, и возможность напасть первой улетучилась. Слишком быстро, на свою беду, соображал этот крутой боевик. Мне не хотелось его калечить. Если бы он просто встал передо мной, как Леонид, я бы ласково отключила его и он бы потом и не вспомнил, как все случилось. Жаль, конечно, но что поделаешь, главное, чтобы меня саму не покалечили.

— Ты что, стерва? — он попер на меня. — Что задумала?

— Ничего, стервец, — простодушно ответила я, следя за его движениями.

Неожиданно резво он прыгнул, словно тигр, рассчитывая накрыть меня своим телом. Я опять легко отскочила. Развернувшись, Игорь окинул меня презрительным взглядом и процедил:

— Я ж тебя убью, дура! Чего ты дергаешься?

— Не верю я тебе, обманешь ведь, не убьешь, — покачала я головой. — Не сможешь.

Видимо, он действительно думал, что перед ним легкая добыча, которая только прыгать и умеет, как кузнечик, поэтому решил просто меня догнать. И припустил за мной по проселочной дороге молча, как годовалый бычок. Я же, легкая, как лань, неслась впереди, пока мне все это не надоело. Развернувшись, я побежала на него. От неожиданности он выставил перед собой руки, раскрыв для меня все свое сильное тело, и я не преминула этим воспользоваться, — метнувшись в сторону, долбанула его ногой в живот, а потом, с разворота, пяткой по затылку. Он не знал, что в пятке туфли у меня свинчатка, и, наверное, подумал, что на него упал с неба «БМВ». Тяжело, так, что содрогнулись и зазвенели железные оградки на кладбище, он рухнул на дорогу и зарылся носом в песок. Усевшись на него, я немного отдышалась, потом достала из сумочки скотч, связала его, заклеила рот и оттащила тяжеленную тушу в пшеницу. Затем то же самое проделала с Леонидом, который все еще не пришел в себя. Только его не хотелось далеко тащить, поэтому я замаскировала его между оградками могил так, чтобы с дороги не было видно. После этого, довольная и счастливая, села в машину и поехала искать таинственную вдову в незнамо какую деревню.

3

Деревня вынырнула из-за леса. Небольшие опрятные домики теснились на косогоре, прячась под разлапистыми деревьями от солнца. Разноцветные крыши напоминали самотканое лоскутное одеяло. Единственная проселочная дорога, ведущая к ней от кладбища, скрывалась в переплетье узеньких улочек между невысокими крашеными заборами, и мне даже показалось, что на машине там проехать нельзя. Однако, когда я подъехала поближе, дома словно расступились, приглашая в гости, и я свободно покатила по песчаному Бродвею. Куры и прочая живность нагло таращились на меня, не думая убегать с дороги, поэтому, не желая вступать в конфликт с местным населением, уже высунувшим свои носы из окон и калиток, я остановилась у ближайшей лавочки, на которой аккуратненькая бабуся щелкала семечки. Выйдя из машины, я спросила:

— День добрый, не подскажете, где проживает гражданка Ванилина?

— Добрый, добрый, — прошамкала она, рассматривая меня подслеповатыми глазами. — А на кой она тебе сдалась?

— А вот сдалась.

— А я енту машину уже видела, — она уставилась на «БМВ». — Ты из издательства, что ль?

— Вы прямо Пинкертон, бабушка! — рассмеялась я. — Нет, не из издательства, просто машины, наверное, похожи.

— Как же, и номер похож?

— Так вы и номер запомнили? — я замерла в восхищении. — Вы же не видите, по-моему!

— Не я, а оно, — она провела рукой по груди. — Чует мое сердце, что не к добру ты, девонька, сюда заявилась. Хотя сама ты вроде девка путевая, добрая. Только чужой силы в тебе много. Ты не давай ей себя перебороть, держи ее на поводке.

— Да вы прямо колдунья!

— Я и есть колдунья, — невозмутимо прошамкала она. — Хошь, сглазию?

— В другой раз. Так где Ванилины живут?

— На том конце, крайняя хата с желтым забором, там у них еще петух с порватым гребнем на нем завсегда сидит, увидишь. Только к ней не пущают никого, охрана из Москвы, ядрена коромысло! — лихо выругалась она и хитро прищурилась. — Так что ты машину-то лучше здеся оставь, я покараулю.

Подивившись такой сообразительности немощной старушки, я взяла из салона сумочку и пошла по дороге через всю деревню. Перевалив через бугор, сразу же увидела желтый забор на отшибе. На нем чернел петух. Около калитки, на лавочке, сидели два парня и лузгали семечки. Они заметили меня издалека, один поднялся, приложил руку ко лбу и начал меня разглядывать. Это наверняка были охранники, хотя и одеты были по-простому, в спортивные штаны и майки. Видимо, жили они тоже здесь, не отходя от вдовы ни на шаг ни днем, ни ночью, и, естественно, знали местных жителей наперечет.