Дом незнакомцев - Вайолет Уинспир

— Что вы хотите от меня, Эррол?

Он обернулся, чтобы взглянуть на нее, и она увидела, что его лицо вдруг осунулось.

— Я хочу вас, Марни, — произнес он.

Она отодвинулась от него, лунный свет мерцал на ее волосах и подчеркивал нефритовую зелень глаз, хрупкую белизну горла.

— Понятно. — Она говорила достаточно спокойно, но сердце ее бешено колотилось. — Я… я боюсь, что не могу пойти на легкомысленную любовную связь, Эррол.

Она услышала, как у него перехватило дыхание.

— Вы думаете, я прошу вас об этом? — воскликнул он.

— А разве нет?

— Милая, нет! — Его жилистые пальцы нашли ее руку и стиснули ее. — Наверное, вы обо мне очень низкого мнения, если думаете, что я хочу легкой любовной связи. С вами! Разве вы не знаете, что я могу стать ангелом из-за любви к такой, как вы?

Она смотрела на него, такая юная и растерянная. Потом он поднес ее руки к своим губам. Через мгновение она была в его объятиях и его прерывистый шепот терялся в ее волосах.

— Маленькая Марни… маленькая хрупкая снежинка! — шептал он. — Я вновь чувствую себя чистым, просто оттого, что вы рядом. Боже, как мне хотелось снова почувствовать себя чистым, как ветер над зелеными холмами Ирландии… зелеными, как ваши глаза!

Взволнованный поток слов сделал Марни беззащитной, она не могла оттолкнуть, причинить ему боль. К тому же было некое странное утешение в том, что кто-то хочет ее так сильно, как, казалось, хотел Эррол.

По дороге домой в такси он заговорил о кольцах. Заговорил быстро, будто не хотел дать ей время опомниться и подумать. Когда они доехали до клиники, он снова обнял ее у дверей.

— Выходите за меня поскорее замуж, — умоляюще проговорил он, — потому что я одинок. Более одинок, чем вы думаете.

Его слова об одиночестве растрогали Марни до глубины души, потому что она сама не раз испытывала муки одиночества после смерти родителей.

— Я знаю, каково чувствовать себя одиноким, — сказала она.

— Милая, от этого мужчина может превратиться и в черта, и в дьявола.

Она нежно коснулась его лица, почувствовав его тонкие черты, всегда придававшие ему вид человека с фрески времен Возрождения. Он стоял спокойно под робким прикосновением ее пальцев, потому что давно знал: женщины любят дотрагиваться до его лица. Он принимал ласки, но сами по себе они мало что для него значили, коль скоро красивое лицо помогало получить то, к чему он стремился. Но сейчас все было по-другому! Он трепетал от прикосновения пальцев Марни, когда их прохладные кончики скользили вниз по его скулам, пока не достигли контуров губ совершенной формы.

— Ну? — прошептал он.

— У вас лицо античного красавца. Вы до отвращения прекрасны, Эррол.

Он засмеялся и уткнулся лицом в ее волосы:

— Хорошо. Мы будем самой красивой парой из всех, кто когда-либо расписывался в свидетельстве о браке.

— О, я совершенно обыкновенная, — запротестовала она.

— Ну нет, по красоте с вами может сравниться разве что Илена Жюстен.

Он вдруг странно затих, потом его руки с мучительной силой обвились вокруг тоненькой фигурки Марни.

— Давайте не говорить о других, — сказал он срывающимся голосом. — Давайте даже не думать о них.

— Эррол… — Сила его эмоции испугала ее, и она попыталась вырваться.

Потом с соседнего дерева слетела летучая мышь. Марни подскочила, когда большие крылья коснулись ее волос, и она вынуждена была снова прижаться к Эрролу. Он завладел ее губами; когда он, наконец, отпустил ее, она невидяще отвернулась иубежала в клинику.

В день рождения Джулии Брелсон сестры устроили в бунгало небольшую вечеринку,

— Мне было слышно, как вы чудно проводили время, — сказал Пол Марни утром в понедельник.

— Надеюсь, мы вам не мешали, — ответила она.

— Вовсе нет. Я всегда наслаждаюсь вашей игрой, Марни.

Он начал читать утреннюю почту, и Марни подняла глаза от машинки, когда Пол издал негромкий возглас удивления.

— Послушайте, я получил письмо от адвокатов Ады Баррингтон, — сказал он ей. — Знаете, что сделала наша великая старуха? Она оставила маленькому Джинджеру пять тысяч фунтов. Похоже, что она добавила этот пункт в завещание совсем недавно и назначила меня его душеприказчиком.

— Как прекрасно она поступила! — Марни отбросила свою сдержанность в отношения Пола. Она обежала его стол и стала вместе с ним читать письмо, в котором дальше говорилось, что миссис Баррингтон хочет, чтобы ребенок пошел учиться в хорошую школу, а впоследствии этих денег будет достаточно, чтобы он получил образование и профессию.

— Если только Нелл Фарнинг услышит об этом, она постарается забрать мальчика к себе, — сказал Пол. — Но видит бог, она его не получит! — Он постучал по письму. — Это, Марни, следует хранить в секрете, пока не пройдет операция. Когда я перестану думать о ней, буду в лучшей форме, чтобы сразиться с этим существом. Послушайте, как чудесно, что старая добрая Ада сделала такую великолепную вещь. Это по-настоящему здорово с ее стороны, правда?

— Никогда не слышала о более добром поступке.

Марни стояла рядом с Полом, и он, почти не задумываясь, обнял ее за талию. Потом взглянул на нее.

— Сколько вы весите? — поинтересовался он.

— Ну… около восьми фунтов.

— Вы очень исхудали, девочка. — С внезапно проснувшимся профессиональным любопытством он оценивающе оглядел ее. — Скорее семь фунтов, чем восемь. Вы хорошо питаетесь?

— Конечно.

Она попыталась отодвинуться от него, но он только крепче сжал ее.

— Марни, вы не очень хорошо выглядите. Вас что-то тревожит? Может быть, вы переживаете из-за Джинджера?

— Да. — Она ухватилась за это предположение. — Да, думаю, что переживаю.

— Ну, еще пара дней, и с этим будет покончено. Вы завтра идете на Чардморский бал, так ведь? Отлично! Веселье и танцы отвлекут вас на некоторое время от мыслей об операции. — Он отпустил ее, и она вернулась за стол. Через секунду-другую он перестал перечитывать письмо, касающееся Джинджера, и слегка улыбнулся. — Между прочим, кем вы будете? Я хотел бы пригласить вас на танец. Я знаю, что вы будете прелестно выглядеть.

Марни не могла поднять на него глаз, потому что до корней волос покраснела от обиды. Ей не нужны его комплименты; она хочет, чтобы их отношения оставались чисто деловыми, на чем настаивала Илена в разговоре с ней.

— Вы не хотите добавить кодеин к этому заказу на лекарства, мистер Стиллмен? — сухо проговорила она.

— Что — кодеин? Да, вполне можете добавить. Обычное количество. — Он коротко улыбнулся ей поверх письма, почувствовав, что сегодня утром она немного нервна и не в настроении. Ему казалось, что он знает причину, и изо всех сил старался показать ей, что между ними прежние дружеские отношения и ей не надо его бояться. — Ну ладно, — поддразнил ее он, — скажите же, какое лесное существо вы будете собой олицетворять на этом вечере у леди Чардмор?