Беспредел - Валерий Поволяев

Он потом довольно цинично и открыто заявил следователю Фатину:

- Самый надежный способ убийства - перерезать человеку горло. Это наверняка.

Девчонку (ее фамилия Солодухина) тоже убили - свидетелей Болдырев не оставлял никогда.

Бриллианты не нашли - "наводка" оказалась ложной, в доме Малаховой их вообще никогда не было. Взяли какую-то не самую лучшую бижутерию, несколько "цацек" из золота и серебра, немного денег, и все. И вот что показательно все это было испачкано кровью.

- Не беда, - сказала Валя Краснихина мужу, - это мы быстро исправим.

Налила в тазик теплой воды, бросила туда пачку денег, "цацки". Бижутерию завернула в старую газету и отдала мужу:

- Это утопи в реке Белой.

- Чего так?

- Дерьмо! - коротко произнесла Валентина. Добавила: - Максимум на что годится - на шею собаке повесить.

Болдырев хотел было прикрикнуть на жену, но сдержался - живот у нее был уже большой, поэтому Болдырев побоялся испугать будущего ребенка. Где-то он слышал, что это очень просто сделать - испугать ребенка, находящегося в чреве матери. Потом родится уродец...

Тем же вечером Болдырев выкинул сверток в реку. "Цацки" жена припрятала, а деньги отмыла, высушила и сходила за выпивкой, чтобы отметить первое дело. Болдырев смотрел на нее с восхищением: "Молодец, баба!"

- Не горюй, что первый блин комом, - сказал он за столом напарнику, мы свое еще возьмем. Есть у меня одна мысля - квартиру мебельной директорихи пощупать. Там наверняка урожай должен быть.

Надо заметить, что, когда Болдырев вернулся из лагеря, разные официальные чины отнеслись к нему, скажем так, прохладно - на работу его не брали. Нигде. Все-таки десять лет провел в зоне и сидел по статье серьезной - за "взлом мохнатого сейфа", как принято в уголовной среде называть изнасилование. Сжалилась над ним директор мебельной фабрики Валентина Васильевна Гончарова, взяла на работу электриком. Пожалела: Болдырев был худой, заморенный, синюшный.

Так вот Болдырев и решил отблагодарить Валентину Васильевну за это доброе дело. Недаром учит Библия: содеявший добро подставляй спину для наказания.

Болдырев тщательно изучил все подходы к директорской квартире, расписание жизни самой директрисы, привычки ее старой матери, чем живет и дышит девятнадцатилетний сын Гончаровой - Игорь.

Бабушка хоть и старая была, но жила в основном у себя дома, поэтому ее скоро исключили из "списка"... Чего ее "планировать", когда она только раз в неделю бывает у дочки.

Игоря Болдырев решил убить. Убить ради ключей от квартиры.

Болдырев дождался, когда Валентина Васильевна уехала отдыхать в Железноводск, в тамошний санаторий, и уже на следующий день дал команду напарнику: "Пора начинать операцию!" К операции подключили еще одного человека - Аведиса Арутюняна, имевшего свою "иномарку" - довольно шустрый "Запорожец". На машине подъехали к дому Валентины Васильевны, вызвали ее сына:

- Выйди на пять минут, тут один вопрос с твоей девчонкой возник. Решить его надо.

Игорь вышел. Его стремительно скрутили, сунули в тесный "Запорожец", там малость придавили, чтобы не кричал, и вывезли на реку Белую, шальную от продолжительных горных дождей, в земляной мути и пузырях.

На берегу реки парня обыскали, изъяли ключи, связали ноги, заломили за спину руки, связали и швырнули в крутящуюся заводь. Через полчаса Игоря вытащили из воды, уже мертвого, раздели до трусов и положили на берегу утонул, мол...

Сели в арутюняновскую "иномарку" и укатили. Когда нашли Игоря, то сотрудники милиции первоначально так и решили - утонул парень. Но когда материалы посмотрел прокурор республики Михаил Васильевич Прихленко, то не согласился с выводами милицейского следователя:

- Это убийство. И вообще, я сомневаюсь, чтобы молодой сильный парень утонул сам... Ему помогли утонуть. Это убийство!

К этой поре была убита и бабушка Игоря Л. В. Скосырева. Она приехала в квартиру, чтобы немного прибраться, и по обыкновению начала ворчать, не обнаружив внука дома. "Рано начал по девчонкам бегать, рано... Ах, Игорек, Игорек!" - и обрадовалась, когда услышала скрежет поворачиваемого ключа.

- Ну, наконец-то, явился! Садись, сейчас ужинать будем!

Но на пороге стояли двое незнакомых худощавых мужчин с жесткими глазами и какими-то мстительными улыбками.

- А вы молодые люди, не ошиблись дверями? - спросила она.

- Нет, бабка, не ошиблись.

- Вы к кому, к Игорьку?

- Ага, к Игорьку. - Болдырев сделал несколько стремительных шагов вперед, ударил старую женщину свинцовым кастетом по голове.

Та упала, захрипела.

- Во, умирать не хочет! - удивился Болдырев. - Крепкая старуха! Метнулся к дивану, схватил одну из подушек, придавил ею бабку, та дернулась один раз, другой и затихла. - Так-то лучше, - констатировал Болдырев.

Выпрямился, отряхнул руки.

- Ну что, друг Витек, теперь можно и осмотреться. Мешать нам никто не будет.

Тонких оттащил бабку в сторону.

- Как никто мешать не будет? А бабка? На дороге лежит, ноги о нее спотыкаются.

На этот раз они нашли бриллианты - взяли довольно дорогое украшение, которое ювелиры на своем профессиональном языке называют "бахчой". "Бахча" - это когда в центре украшения расположен один крупный бриллиант, а вокруг него сеевом разбросаны мелкие алмазные сверкушки, - украшение редкое, стоит немало. Взяли серьги с хорошими каменьями, а вот дальше уже по мелочи - дезодоранты, французские духи. Тонких позарился на книгу Пикуля "Фаворит", которая потом и сыграла роль улики. Но это было потом.

Когда уходили, Болдырев внимательно ощупал голову старухи - череп был цел, и тогда он вложил ей в руку таблетку валидола - скончалась, дескать, от сердечного приступа...

Хитрый, изворотливый, жестокий человек был Болдырев - не человек, а оборотень, нелюдь, упырь, уж и не знаю, как его назвать.

Через несколько дней сообщники приобрели наган - довольно справный, с хорошим боем. Продавец, краснодарский наркоман Юрий Зимаков, хвалил свой товар:

- Товар - перший сорт! Берите - не пожалеете!

И полилась кровь... Много крови!

После налета на квартиру Валентины Васильевны Гончаровой решили работать по-крупному - брать кассы.

Недалеко от Майкопа, в Теучешском районе, есть аул Понежукай - наши герои решили туда наведаться и взять сберкассу. Для начала запустили в аул разведку - тяжелую, с огромным, клином выступающим животом Валентину Краснихину. Та поехала, все высмотрела и нарисовала схему, в которой все точно обозначила - и места, где стоит сейф и где контролер сидит, и какие подходы есть - в общем, все, все, все...

Добрым весенним утром - дело уже происходило в марте - Болдырев и Тонких пошли на рынок - совершили прогулку вдоль рядов, чтобы их увидело побольше людей, потом отправились на железнодорожный вокзал, к стоянке частных такси.

Присмотрели "Ниву" - ладную, ухоженную, за рулем которой сидел парень с узкоглазым лицом. "Кореец", - догадались они.

Сели в машину, один рядом с водителем, другой сзади.

- Куда? - спросил кореец.

- В Понежукай!

По дороге, среди полей, Болдырев достал наган и выстрелил корейцу в затылок. Кореец даже не охнул, свалился на руль. Тонких рванул наверх тормоз-ручник, останавливая "Ниву".

Вдвоем они отволокли корейца - это был Николай Тю, в канаву, там Болдырев перерезал ножом ему горло. Мало ли что - а вдруг он с пулей в голове оживет? Дальше Болдырев на попутной машине вернулся в Майкоп - алиби надо было поддержать, а Тонких сел за руль и двинулся дальше, в аул Понежукай. Там он с наганом в руке, в капроновом чулке, натянутом на голову, заявился в сберкассу и изо всей силы ударил кулаком по крохотному прилавку, за которым сидела кассирша:

- Деньги на стол!

В сберкассе в этот момент оказался местный почтальон, пожилой адыгеец Ереджип Мешлок, он стремительно схватил что-то со стола и швырнул в Тонких.

Тонких в ответ два раза выстрелил, тяжело ранил почтальона. На следующий день Мешлок скончался в больнице.

Схватив брезентовый, опечатанный сургучом мешок, Тонких прыгнул в машину и покинул аул.

По дороге пересел в попутную машину и вернулся в Майкоп.

А у Болдырева большая радость - дочка родилась!

Естественно, гульнули широко, с дорогими напитками и едой, да, кроме этого, Болдырев расстарался - преподнес жене дорогой подарок...

А следствие в это время работало над брошенной "Нивой", над телом убитого Николая Тю и - вот ведь как - над арестованным в Краснодаре наркоманом Зимаковым. Тот уже признался, что продал Болдыреву и Тонких наган.

С руля "Нивы", с приборного щитка, с дверей и корпуса были сняты отпечатки пальцев и переданы краснодарскому эксперту Федотову. Федотов установил: это не Болдырев и не Тонких.

Ошибка эксперта привела к тому, что позже были убиты еще семь человек. Вот во что обошлась федотовская ошибка. Тем не менее Болдырева - ради профилактики, - вызвали в местный уголовный розыск.