Мыльная сказка Шахерезады - Дарья Донцова

«Инвалид» бодро сел в постели, уставился в камеры и зафонтанировал:

— Меня зовут Кирилл Лагутин. Я мечтаю сняться в главной роли в небольшом фильме, серий на пятьсот. Я очень талантлив! Пригласите меня, пожалуйста!

Вадим остолбенел, журналисты быстро защелкали фотоаппаратами. Лиза выскочила на середину комнаты:

— Господа, прошу вас проследовать во двор, под навес, там накрыт фуршет.

— У нас вопросы к мальчику! — крикнула девушка в ярко-зеленом платье.

— Вы же видите, ребенок болен, находится под воздействием лекарств, он несет чушь, проявите понимание и сострадание, — нашлась Елизавета.

— Мы хотим мимиков подснять, — загудел парень с камерой и, не дожидаясь разрешения, велел: — Вадим, возьмите игрушки в руки.

— Нет, — заорала Лиза, — никогда!

Но Полканов уже успел взять фигурки.

— Люди, вас ждет угощенье, — надрывалась Елизавета, — селедочка-водочка.

Пресса гурьбой повалила на выход, а я пошла в кухню и снова налетела на рыжего Ваню с ноутбуком, теперь рядом с ним стоял Марат и говорил:

— Заканчивай с этой ерундой. Узнает Нинка, пошлет тебя далеко-далеко.

— И как она поймет? — произнес парень. — Это безопасный маневр. А я зато теперь в курсе. Во врунья! Мне набрехала, что к матери подалась, мол, та заболела, а сама с подружками в СПА намылилась. Приеду туда и посмотрю на ее хитрую рожу.

— Дурак ты, Ваня, — с укоризной сказал Марат. — Вот тогда Нинка точно скумекает, что ты в ее компе шаришь.

Иван ничего не ответил, он с утроенной скоростью застучал по клавишам. Стилист повернулся ко мне:

— Хоть ты ему объясни! Он очумел от ревности, поселился у своей девчонки в ноуте, каждый ее шаг проверяет, боится, что она от него слиняет! Только хуже будет! Сообразит Нина про слежку и пошлет Ваню со всей своей крестьянской простотой и пролетарской прямотой на три веселые буквы.

— Не стоило забирать тайком у любимой ноутбук, — вздохнула я, — лучше верни его на место, пока она не обнаружила пропажи. Иначе, боюсь, предположения Марата оправдаются.

Иван соизволил оторвать взор от экрана.

— Ничего я не тырил. Это моя машина.

Я удивилась:

— Но ты только что уличил Нину во вранье!

— Верно, — покраснел Ваня, — во! Зачитываю! «Девчонки, не опаздывайте, баня заказана на десять, сеанс до полуночи». Мне поет про больную маму, а сама в парилку попрет!

— Лучше перестань, — буркнул Марат, — рано или поздно Нинка о шмоне узнает! И некрасиво это, в чужих файлах рыться. За такое канделябрами по фейсу можно получить. Потом не проси, чтобы я вас помирил.

— Да нужен ты мне, — отмахнулся Иван.

— Пошел на… — выругался Марат и ушел.

Я села на пол около парня.

— Если ты не стащил компьютер Нины, то как смог прочитать письмо, которое она сбросила подругам?

— Я сижу в ее ноуте, — протянул Ваня.

Я попыталась разобраться в ситуации:

— У вас с Ниной общий комп? Да она глупышка! Неужели не понимает, что любимый мужчина мгновенно поймает ее на лжи?

— Нина нормальная! — сказал Марат, возвращаясь из кухни. — Это Ваня дебил. Он тайком к ней в ноут влез и шарится без спроса.

— Вали отсюда, — цыкнул Иван на стилиста, — я не нуждаюсь в советчиках.

Марат поджал губы.

— Отличненько, ты сжег мосты. Я тебе больше не друг.

— Много вас, таких дружков, — насупился Ваня.

Марат, гордо задрав голову, величаво удалился.

— Прыщ, — бросил ему в спину Иван.

Я схватила парня за плечо.

— Ты можешь вломиться в чужой компьютер без ведома владельца?

— И чего? — сразу кинулся в атаку юноша. — Полно идиотов, которые из дома убегают, а Интернет не отключают. Если безлимитная оплата, то им по барабану, пусть пашет. Так они считают, кретинье! Все письма, которые им на почту пришлют в это время, потом вскрывают! Таких хакнуть сам бог велел, будет им наука! Вырубай, дебилино, агрегат, если из дома упер! Не лезь в непонятные депеши, ползуном обзаведешься.

— Ползуном? — спросила я. — Это кто?

— Ползун, — пожал плечами Ваня, — иначе не скажешь.

Но он, наверное, оценил мою растерянность и решил прочитать мне курс молодого бойца.

— Ты из квартиры свалила, а Интернет пашет, если компьютер не выключила. Вернулась домой, а в почте письмишко не пойми от кого. Что тупой делает? Ну, ты, например?

— Непременно прочту послание, — честно ответила я, — из любопытства.

— Во-во, — засмеялся Иван, — главное, тему правильно найти. Ты чем увлекаешься?

Я начала загибать пальцы.

— Собаками, кошками, птицами, криминальными романами, детективными сериалами.

— Увидишь сообщение: «Наш сайт предлагает новые фильмы о псах и ленты на полицейские темы за умеренную плату, доставка в день заказа, оплата при получении», и непременно его откроешь, — заржал Иван, — увидишь какую-нибудь ссылку «„Кинушка. ру“ вас ждет» и пойдешь, а там ничего интересного. Закроешь послание и забудешь о нем, но программка, которую тебе в письме заслали, уже тайно поселилась в ноутбуковых мозгах и начала работать. Я со своего компа теперь в твоем что угодно делать могу.

— И хозяин ничего не узнает? — прошептала я. — Это же катастрофа! А безопасность государства? Этак можно все военные секреты узнать!

Ваня с хрустом потянулся и начал вертеть шеей.

— В хорошо защищенный угол не так-то легко пролезть, а вот к обычному дебилино запросто. Хотя любую защиту можно сковырнуть. Но тебе зачем столько знать? Запомни две штуки: ушла из компа, выплыви из сети, отключи Интернет. И никогда не вскрывай никаких писем от незнакомцев! Просто, но помогает.

Я вскочила и, забыв поблагодарить Ивана, бросилась на второй этаж в свою спальню. Желание прямо сейчас, немедленно, сию секунду позвонить Кузе толкало меня в спину железным кулаком.

Глава 22

Из сна меня вырвал громкий звонок телефона. Я подскочила, схватила трубку и осипшим голосом спросила:

— Манюня, все в порядке? Который час в Париже?

— Машка дрыхнет, — ответил Кузя, — во Франции четыре утра, у нас шесть.

— Фуу, — выдохнула я, — ненавижу ночные звонки.

— Почему? — задал глупый вопрос Кузя.

— Пугают, — прохрипела я. — Как-то не принято сообщать людям после полуночи хорошие вести. Тебе кто-нибудь звонил в два часа с известием: «Кузенька, ты выиграл в лотерее миллион»? С радостной информацией подождут до утра.

Кузя издал звук, похожий на хрюканье.

— Шесть часов уже утро. Если не хочешь по ночам болтать, выключи трубку.

Я завернулась в одеяло.

— Ага, а вдруг что-то важное пропущу, потом себя изругаю.

— Наилучший образец женской логики. Боюсь звонков по ночам, но не хочу отключать телефон, боюсь пропустить известие, которое боюсь услышать, поэтому не отсоединяюсь от сети, но продолжаю бояться звонков по ночам. Супер. Ладушки. Пока.

— Эй! Зачем ты меня разбудил? — возмутилась я.

— Хотел рассказать, какую рыбу я добыл из садка Булгакова, но ты, похоже, не выспалась, вот я и отложил беседу, — заботливо произнес Кузя.

— Издеваешься? — зашипела я. — Немедленно вываливай, весь сон пропал! Если разбудил, говори. Ты смог влезть в ноут к психиатру?

— Ну да, — ответил парень. — У этого Владимира одни рабочие файлы, ничего личного.

— Меня это не удивляет, — перебила его я, — психотерапевт использует ноутбук исключительно для хранения историй болезни.

— Нет личных писем, поздравительных открыток от приятелей, фото с вечеринок, — словно не слыша меня, бубнил мой помощник, — так не бывает.

Я повысила голос:

— Булгакова интересует исключительно профессиональная деятельность. Ты обнаружил следы Ирины Соловьевой?

— Да, — подтвердил Кузя.

— Озвучивай по порядку, — приказала я и легла на бок, — я вся сплошное внимание.

Некоторое время назад Ирина Соловьева обратилась к Егору Булгакову. Психотерапевт после первой консультации завел на нее карточку, в которой указал: «Повышенная тревожность. Страх. Нежелание общаться с людьми. Сильные боли в голове, желудке, ночные судороги в ногах. Была обследована в поликлинике, диагноз: здорова, легкое переутомление. Выражает желание покинуть Москву, „уйти, куда глаза глядят“, тяготится общением с дочерью, оценивает материнство как каторжный труд. Эмоционально закрыта, находится в оборонительной позиции по отношению ко всему миру. Увлечений нет, работу не любит, это лишь способ заработка. На предложение сменить службу ответила: „Поздно. В моем возрасте умирать пора. Я заслужила наказание, мне его следует покорно нести“. Огромное недовольство жизнью. В результате лечения хочет: „Быть как все, навсегда забыть о своих ошибках (что и когда совершила, рассказывать отказалась), полюбить дочь так, как любят детей все родители“. Определена в группу. Состав: Светлана Кускова, Алена Новгородцева, Евгений Красюк, Любовь Малахитова (мало мужчин).