Велейская империя. 2. Враг, который не забудет (СИ) - Елисеева Валентина

Заставив себя отвернуться от мирно спящего мужчины, Алеся поела и прибралась на кухне, надела свой камзол, повязала платок и собралась уходить: пациенту заметно лучше, помощь она вызовет, как только дойдет до жилья, так что хватит изображать из себя добрую самаритянку. У Хальера то и дело пищит амулет связи, так что он, когда очнется вновь, может и сам подкрепление вызвать. А вот ей еще предстоит зарядить собственный амулет, поскольку тот безнадежно разряжен.

За порогом хижины мерцал и переливался на солнце магический защитный купол, накрывающий дом непроницаемым колпаком, пропускающим только солнечные лучи. Алеся обошла хижину, убедилась, что «дверца» в защите не предусмотрена. На удачу она ткнула пальчиком в радужную пелену, как две кали воды похожую на ту, что окружила ее поздно вечером на дороге в Кресси. Ее не ударило током, не отбросило назад, магия будто обрадовалась ее приходу и ласково обтекла ладонь, согревая ее и чуть щекоча. Весь купол заволновался, замерцал, но не исчез и наружу ее не выпустил, а вокруг запястья Алеси сформировался магический полупрозрачный браслетик.

– Пропусти, а? – жалобно попросила Алеся, обращаясь к магии, как к живому существу.

Магический радужный браслет крутнулся  на запястье и недовольно замерцал, выражая отказ, а за радужной стеной послышался грозный рык большого зверя и мелькнула его большая тень. Потом еще одна тень и еще одна.

«За порогом неспокойно. Поберегись», – говорил ей Хальер.

Алеся попятилась. Полоска магии соскользнула с ее руки и впиталась в защитный купол, и девушка побежала обратно в хижину. Ворвавшись под защиту крепких бревенчатых стен, она, натужно пыхтя, заперла дверь на пудовую массивную задвижку. Уж лучше сидеть под арестом, но живой, чем быть совершенно свободной в зубах у зверей.

Делать в единственной комнате было решительно нечего, кроме как таращиться на спящего мужчину и вспоминать, как мягки были его губы, забирающие кусочки печенья из ее пальцев, как он улыбался ей, словно близкому человеку, как ночью... Но про это лучше не вспоминать, он наверняка опять целовал ее с холодным расчетом найти какой-нибудь яд или, пользуясь ее неадекватным состоянием, выведать великие тайны спрятанных формул и ее «огромного магического потенциала». Непонятно только, что с ним самим произошло к утру. Махнув рукой на домыслы, Алеся отправилась на кухню: неизвестно, сколько им тут еще куковать, пока Хальер не встанет с постели, ей отсюда не выбраться.

День она потратила на то, чтобы наварить картофельный суп из вяленого мяса, натушить овощного рагу с копченой домашней колбасой, заварить чай из висевших на стене кухни сушеных трав и обнаруженных на полке сушеных лесных ягод. Всем этим она кормила Хальера, поднося еду к его рту, как малому ребенку, вытирая полотенцем губы, принося воду в миске для умывания и следя, не поднимается ли температура. Она помогала ему усаживаться на постели и потом укладывала спать: молча, старательно не смотря в глаза и напоминая себе, что перед ней враг, способный убить ее товарищей и сомирников с Земли. Хальер безропотно подчинялся ее ухаживаниям, с аппетитом съедал все, что приносилось, и тоже молчал, хоть периоды его бодрствования становились все продолжительней, к вечеру он даже попросил передать ему амулет связи и долго разговаривал с кем-то, но слов было не слышно: этот гад воспользовался звукозаглушающим заклинанием. Алеся гордо удалилась на кухню: она и так не любительница подслушивать!

Она вернулась обратно в комнату, когда летнее солнце опустилось за горизонт и стало темно. Магических светильников здесь не нашлось, но в кухонном шкафчике лежали свечи, а на столе в комнате стояли подсвечники. Освещая себе путь огоньком свечи, Алеся приблизилась к постели и увидела, что ее пациент уже мирно спит, подложив руку под голову.

– Замечательно. В домике нет второй постели, а спать на полу как-то не хочется, – осмотрелась Алеся, но на пятнадцати квадратных метрах комнатки действительно не имелось других спальных мест, кроме единственной узкой кровати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Решив, что у нее нет оснований подозревать Хальера в намерении воспользоваться ее беспомощностью, раз он до сих пор ей не воспользовался, Алеся решительно разделась, оставив рубашку, и улеглась на своей половине кровати, потянув на себя край покрывала. За ее спиной повернулся Хальер, сгрёб ее испуганно застывшее тельце к себе под жаркий бок и пробормотал сонно в распущенные волосы:

– Не дергайся, не съем. Спи.

И умиротворяюще тихо задышал над ухом. От мужского тела шло приятное тепло, тяжесть чужой руки на груди не пугала, а наоборот – позволяла чувствовать себя под надежной защитой от всех и вся. Чувства и интуиция Алеси давно впали в нирвану и горячо советовали разуму поступить так же. Разум упирался и приводил кучу доводов в пользу того, что с врагом надо быть настороже, но разум быстро сморил сон, и тело девушки довольно вытянулось вдоль мужского, уже не сдерживаемое запретами сознательного.

Новое утро началось для Алеси с аромата горячего травяного чая. Запах, похожий на аромат бергамота, проник в сны и позвал за собой в такую вкусную реальность. На этот раз вопроса «где я?» не возникло, и Алеся с опаской покосилась на соседнюю половину кровати. Та была пуста, а из кухни доносились звуки брякающей посуды. Алеся спустила ноги с кровати и потянулась за брюками, когда в дверях появился высокий силуэт с подносом в руках. Алеся пискнула и спряталась под покрывало.

– С добрым утром, – бодро приветствовал ее Хальер, сгружая поднос на стол и вручая ей тарелку вчерашней разогретой каши.

Повинуясь его жесту, в воздухе рядом с Алесей зависла деревянная широкая дощечка, на которой выстроились кружка с чаем и вазочка с печеньем – легко и удобно дотянуться, сидя на кровати. Бросив взгляд исподлобья, Алеся убедилась, что от вчерашней болезни мужчины не осталось и следа: бледность сменилась здоровым румянцем, шаг был упругим, глаза – абсолютно ясными.

– И вам доброго утра, – ответила Алеся.

Хальер поморщился в ответ на ее вежливость, привалился к стене широкими плечами, задумчиво ее рассматривая. Алесе неудобно было есть под пристальным наблюдением и Хальер наверняка чувствовал ее неловкость, но не уходил. Складывалось впечатление, что ему нравится смотреть, как она ест. После недолгого молчания он сказал:

– То, что ты не воткнешь мне нож в сердце, я предполагал, но что выхаживать примешься – приятный сюрприз. Ты так искренне заявляла о своей ненависти ко мне, что проявленная тобой заботливость поразительна. Ты действительно удивительно добрая девушка, ненависть – не твой конёк, ты просто не умеешь ненавидеть долго, продуманно и планомерно.

– А вы умеете?

– О, да, но с тобой это чувство никак не связано, поверь.

– Кого же вы ненавидите? – вырвалось у Алеси.

– Ты же не хочешь признавать, что между нами уже сложились близкие отношения, позволяющие задавать подобные вопросы? – коварно ответил Хальер. – Для тебя и две совместные ночи – еще не повод перейти на «ты»?

Краска прилила к щекам Алеси, но она ответила упрямо:

– Не повод. Тем более что ничего не было.

– Прям таки совсем-совсем ничего? – делано изумился Хальер, а глаза его недобро засветились магическими огоньками.

– Ничего важного, – пояснила пунцовая Алеся.

Вот теперь мужчина разозлился по-настоящему. Воздух в маленькой комнате загустел, так что трудно стало дышать, глаза Хальера вспыхнули ярко-синим неоновым цветом, и он двинулся к ней с явным намерением доказать, что эпитет «неважный» был в корне неверен для оценки их первой ночи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алесю спасло пищание амулета связи. Хальер замер, выдохнул, воздух в комнате потерял вязкость, синие глаза мага погасли. Он рявкнул: «Слушаю!», – и ушел в кухню, заглушив магией свои дальнейшие слова. Алеся бросилась одеваться, впопыхах натягивая одежду и застегиваясь на все пуговицы. Не слишком приятно третий день подряд ходить в одной и той же рубашке, в которой еще и спать довелось, но это мелочи, когда будущее покрыто мраком неизвестности и безнадёжности.