Ты все поймёшь, когда его не станет (СИ) - Семакова Татьяна

— Да просто выглядит все так, как будто я старательно пытаюсь настроить тебя против него.

— Давай я сама решу, какие мне выводы делать?

— Ладно, — пожал плечами и поднял кусок мяса с пола, определив его в рот. — Квартиру у тебя купила семья из четырёх человек. Продавала ты быстро, ценник низкий по рынку, взяли ипотеку, не задумываясь, но с переездом не спешили, думаю, это было что-то вроде вложения. А Краснов перекупил пару месяцев назад, за неделю до своей якобы смерти.

— Бред какой-то, — мотнула головой и поднялась.

— Куда? — удивился Марк, а я пожала плечами:

— Начну сначала.

Поднялась наверх и достала из-под кровати коробку, вновь перебирая бумажки. В кино мы были совсем недавно, билет на колесо обозрения был только один, изрядно помятый, из ресторанов тоже не позднее, чем за месяц до его «смерти». Я вспомнила, как сунула билет на колесо, когда мы там были, в карман джинс, пошла в соседнюю комнату, где лежали мои вещи, нашла их, порылась в карманах и ничего не обнаружила. Вернулась в его комнату и увидела Марка с коробкой в руках, лениво ковыряющего бумажки с брезгливым выражением лица.

— Мило, правда? — хмыкнула, забирая ее из его рук.

— Чуть не расплакался, — скривился в ответ и внимательно посмотрел своим карим глазом.

— А я — расплакалась, — хохотнула и затолкала ее обратно под кровать.

Судя по его бумажнику, который ему пришлось оставить у Лаврова, он просто выгреб подходящие бумажки, среди которых завалялись и фотографии, небрежно сложённые прямо по нашим лицам. Приправил мелочевкой с моей тумбочки и получилась очень милая памятная коробочка.

— Фим, — вздохнул Марк. — Ни один мужик не будет заниматься такой херней, будь он хоть трижды влюблён. Если не маньяк, конечно, но он точно не из этих.

— Не утруждайся, уже дошла до этого, — отмахнулась задумчиво. — Не пойму только — зачем?

— Ну… есть мысль. Говорить?

— Кашу маслом не испортишь, — хмыкнула, уже и сама прикинув расклад.

— Он же оставил тебе все своё имущество. И наверняка хочет получить его обратно. Что будет довольно сложно сделать, если ты, скажем, выйдешь за другого.

«А это мысль» — мелькнуло в голове.

— Я ничего не понимаю, Марк, — сказала устало и опустилась на кровать. — Зачем он спонсировал больницу, где лежал отец, зачем подпалил квартиру и спас меня, зачем соседей просил, чтобы помогли?

— Если я начну фантазировать на эту тему, ты меня выпрешь. А я настроился прикорнуть в соседней комнате, кровать выглядит очень удобный.

— Да оставайся, — отмахнулась в ответ. — Только в соседней буду спать я.

— Так ещё лучше, — широко улыбнулся в ответ, а я буркнула:

— Одна.

— Это хуже, но я переживу, — хмыкнул и сел на пол рядом со мной, глядя в стену. — На счёт больницы пока вариантов нет, а вот чудесное спасение из пожара — отличный повод для знакомства. Очень романтично, даже я бы повелся.

— Что ж не познакомился?

— Ну… снял он тебя, спустил вниз, потом, наверняка, сразу в скорую погрузили, маску на лицо, все дела. Так?

— Так.

— Что дальше было?

— В больницу отвезли, до утра оставили, потом полиция, пожарная часть, восстановление документов, мои все сгорели. Не пострадала в пожаре только родительская спальня…

— Крутилась, как белка в колесе?

— Вроде того. Потом с Ярославом познакомилась, просто столкнулась на улице и…

— Понятно, — промямлил в ответ. — И сейчас тебе не понравится. Они служили вместе, тут часть неподалёку, я по сослуживцам пробежал, поспрашивал… держались обособленно и присутствовал здоровый дух соперничества. Вечно то спарринги по боксу, то кросс на спор, короче…

— В смысле? — похлопала глазами, а он задрал голову:

— Думаю, они на тебя поспорили.

— Да я не об этом, — поморщилась и поднялась, достав армейский альбом Влада. Отдала Марку и вновь села, склонившись к нему, пока он листал.

— Какой размах, — присвистнул, качая головой. — А тебя не смутило, что за десяток лет бумага вообще никак не изменилась? Выглядит, как новенькая.

— Так в альбоме же.

— Присмотрись к снимкам, — вздохнул и сунул альбом мне под нос.

Я начала разглядывать детали и шумно выдохнула:

— Я дура.

— Ты просто с таким не сталкивалась, — ответил мягко. — Так, альбом тоже фуфло. Чем ещё успели напичкать?

Я пересказала армейскую историю, а Марк отвёл взгляд.

— Я дура, — поморщилась и сползла к нему на пол.

— Моя вина, надо было делать отчеты, как договаривались. Тогда бы не купилась. Но должен отдать ему должное — продумал до мелочей. Кстати, у патологоанатома действительно брат умер, но его убили, следствие Беседин вёл, посадили даже кого-то.

— И Лавров не внезапно заболел, — вспомнила слова соседа, — хотя в карте указано, что сгорел за полгода.

— Мог лечиться в другой больнице, — пожал плечами Марк. — Потом деньги закончились, пришлось обратиться в бесплатную.

— А Ярослав что? Зачем ему понадобились деньги? — задумалась вслух.

— Выясним, — сказал ободряюще и обнял за плечи.

Сердце вновь сделало стремительный скачок и со всего размаха ухнуло вниз.

— Марк, я беременна от него. Я замужем за ним, — сказала тихо.

— Да знаю я, — отмахнулся, притянув к себе ещё крепче.

— Поздно уже, пойду спать, — буркнула, торопливо поднимаясь.

Прошла с соседнюю комнату и залезла в душ, благо ванная комната была там отдельная. Стояла под тёплыми струями и пыталась сообразить, чему верить. С одной стороны — мои собственные изыскания, рассказы разных людей, с другой — слова Марка и причин не верить ему было столько же, сколько и всем остальным. Он мог специально мутить воду и выворачивать факты, но коробка воспоминаний и армейский альбом совершенно точно были подставными. А что, если оставил их не Саша? Что, если на самом деле он мёртв? Что, если Марк тоже в деле? Черт, я не доверяю даже самой себе, что говорить об остальных… Ещё эта дрожь во всем теле от его прикосновений… так не к стати. Мечусь от одного мужика к другому, думаю не головой, а непонятно чем. Отец меня не этому учил. А чему?

— Читать чертежи, — сказала вслух, улыбнувшись воспоминаниям. Я никогда не задумывалась над выбором профессии. Отец был инженером, работал в частной фирме, а когда-то на том самом заводе, что сейчас принадлежал мне. Трудоголик, он не расставался с ноутбуком до последнего, говорил, что так отвлекается, хотя было видно, что каждое движение приносит только боль.

Ноутбук пришлось продать, тащить его с собой в хостел было попросту глупо, да и денег катастрофически не хватало, но его последнюю работу я скинула на флешку и не расставалась с ней. Маленькая, в силиконовом футляре в форме лисицы, она болталась на моих ключах в виде брелка. Поддавшись ностальгии, я накинула халат и спустилась вниз за ноутбуком, устроилась на кровати и запустила ее.

— Вот черт! — рявкнула, увидев знакомую программу.

— Новая информация? — показался Марк в дверях. Я колебалась, стоит ли ему говорить, мою маету он заметил, ухмыльнулся и прошёл в комнату, нахально устроившись рядом. — Завтра поедем к отцу, он тебе кое-что расскажет.

— Расскажи сейчас, — удивилась, а он хмыкнул:

— А смысл?

— А какой мне смысл верить ему? — спросила в лоб. — Список адвокатов на смену Кравченко мне любезно выдал Беседин. Андрей Петрович который.

— Действительно очень любезно с его стороны, — кивнул задумчиво. — А кто ещё был в списке? — я открыла сообщение и протянула ему телефон. — Они явно не хотели, чтобы был повод тебя посадить. Ты могла бы выбрать любого и не прогадала бы.

— Трогательная забота, — хмыкнула, вытянувшись на кровати, но мелькнуло сметное подозрение: речь шла только о перепроверке документов, что я подписывала. Защита по делу мне, как я считала, не была нужна и Беседин об этом знал.

— Ну ты уж так сразу с плеча не руби, — сказал тихо. — Непонятно ещё что к чему. Одни домыслы, — я посмотрела с недоумением, а он пожал плечами: — Я желаю тебе счастья, как бы ванильно это не звучало. И вполне допускаю мысль, что у парня могло начисто снести от тебя башню, что он начал творить разную херню. Шишов вон в монашки подался, про меня и говорить нечего, я сразу поплыл.