Иногда это длится (ЛП) - Эбби Глайнс

О господи. Не сегодня. Я не хотела говорить с Кейджем об этом сегодня. Я сделаю это завтра. — Может быть ты должен пойти и поговорить с ним. Сказать ему, что если он хочет поговорить со мной, то мне необходимо подождать до завтра.

— Я думаю, это хорошая идея. Увидимся на улице, — прошептал он, когда мы встали. Он быстро пробрался в другой конец церкви, прежде чем все остальные направились на улицу в сторону кладбища за церквью.

Кейдж

Она была беременна. Вот черт. У меня сильно защемило в груди. Я не мог даже вздохнуть. Я силой пытался протолкнуть воздух в мои легкие, когда смотрел в противоположную часть церкви. На затылок Евы, пока она разговаривала со священником. Я должен подойти к ней. Ребенок был моим, а это кольцо с бриллиантом на ее руке меня ни черта не привлекало.

— На улицу. Нам надо поговорить, — сказал Джереми, остановившись напротив меня и кивнув в сторону выхода. Мои руки сжались в кулаки. Этот сукин сын собрался жениться на моей женщине и забрать у меня моего ребенка.

— Я не уверен, что оставаться со мной наедине хорошая для тебя идея, — грубо ответил я, отрывая взгляд от затылка Евы, чтобы посмотреть на Джереми.

— Это похороны ее отца, Кейдж. Я думаю, ты заметил живот Евы, но тебе следует помнить, что это самый тяжелый день в ее жизни.

Он был прав. Черт бы его побрал. Мне удалось кивнуть и погасить свой пыл, вырывающийся из меня. Затем я последовал за ним на улицу. Он продолжал идти, пока мы не оказались на стоянке, вдалеке от толпы, идущей на кладбище.

— Я не позволю тебе забрать то, что принадлежит мне.

Джереми засунул руки в карманы и тяжело вздохнул. — Она думала, что ты увидишь ее живот и пустишься бежать. Я сказал ей, что ты не сделаешь этого. Выходит, я был прав.

— Она подумала, что я сбегу? Откуда у нее на хрен возникла эта мысль? — Она не только не доверяла мне, думая, что я ей изменял, но она также не доверяла мне, думая, что я откажусь от того, что было моим. Неужели она совсем меня не знала?

Джереми поднял взгляд, чтобы посмотреть на меня. — А почему она должна думать иначе? Прошло полгода, Кейдж. Она ни слова от тебя не слышала. Что еще ей оставалось думать?

А, черта с два. Он не будет упрекать меня этим дерьмом. Именно он собирался прийти ко мне с ружьем, говоря о том, чтобы я никогда больше к ней не приближался. Не то, чтобы он меня остановил. Ева, которая сказала мне, что она ставит точку в наших отношениях…Вот что меня остановило.

— Она положила этому конец… Я дал ей то, что она хотела. Она на хрен даже не позволила мне объясниться.

Брови Джереми взметнулись вверх, словно он был удивлен моими словами. — Неужели, Кейдж? И ты с этим смирился? Потому что та девушка, с которой тебе пришлось иметь дело была не просто Евой. Это была Ева в глубокой депрессии и горе, потому что она смотрела на то, как ее папе с каждым чертовым днем становилось все хуже. Она пыталась осознать тот факт, что он скоро умрет. Вот с этой девушкой ты говорил в тот день. Не с той Евой, которая была уверена в твоей любви. Ее эмоции были сплошным бардаком. Ты никогда не пытался связаться с ней снова. Ты просто ушел.

Я ненавидел его.

Я ненавидел то, что он говорит.

Я ненавидел то, как чертовски прав он был.

— Тот ребенок мой, — сказал я, нуждаясь услышать его подтверждение. Он просто не мог быть его. Ева не стала бы спать с ним или кем-либо другим так скоро после нашего расставания, что уже успела бы забеременеть.

— Никто и не говорит, что он не твой. Она даже собиралась сказать тебе, что он твой. Она сказала своему папе, что ребенок от тебя. Ей просто нужно, чтобы ты дал ей день. Позволил ей провести день в скорби. Позволил ей попрощаться с отцом. Завтра она с тобой поговорит. Она готова.

Она собиралась поговорить со мной. Она носила моего ребенка.

И она носила его чертово кольцо на своей руке.

— Почему она носит твое кольцо?

Джереми потоптался на месте, и впервые, с тех пор как мы пришли сюда, он занервничал. — Я попросил ее стать моей женой. И она ответила да. Я люблю ее. Я любил ее еще когда мы были детьми.

Я видел это с самого начала. Я задавался этим вопросом, но меня все устраивало, потому что она не рассматривала его в этом свете. Она любила его как брата. Что по-прежнему сбивало меня с толку, так как какого черта тогда они были обручены. Были ли это из-за того, что она была беременна?

— Я не позволю тебе забрать ее.

Плечи Джереми напряглись от моих слов. — Это ее решение. Не тебе решать.

— Я буду бороться за нее и нашего ребенка. Она любит меня. Может быть она об этом и забыла, но глубоко внутри она это знает. То, что у нас есть… это вечность. Я и она… Мы вечны.

Джереми покачал головой и обернулся на толпу, собирающуюся вокруг свежевыротой могилы. — Иногда, Кейдж, боль закрадывается слишком глубоко. — Он больше не посмотрел на меня. Он развернулся и направился к Еве. Ее плечи слегка поддрагивали, пока она вытирала слезы платком. Я хотел быть там и держать ее в своих объятиях. Успокаивать ее. Но она не хотела, чтобы я был рядом. Не сейчас.

Я заверю ее, что она снова захочет быть со мной. Я бы провел весь остаток своей жизни, уверяя ее, что она все еще хочет быть со мной. Но это подождет до завтра. Я стоял и наблюдал, как она взялась за руку Джереми, опуская белую розу на гроб отца, и его начали погружать в землю. Я продолжал стоять, когда толпа медленно начала расходиться. Я ждал. Я ждал до тех пор, пока она не подняла глаза и наконец сдалась, устремив свой взгляд на меня.

Ее голова слегка наклонилась набок, пока она изучала меня. Я смог разглядеть смятение в ее взгляде. Она думала, что я продолжал свою жизнь. Мой взгляд опустился на ее живот, когда ее рука покоилась на нем. Луч солнца коснулся бриллианта и он насмехнулся надо мной, так как красовался на моем ребенке. Нашем ребенке.

Завтра. Я поговорю с ней завтра.

Лоу принесла мне пиво и села напротив меня. К счастью, она не устроилась в объятиях Маркуса. Сейчас я был не в том настроении, чтобы лицезреть людское счастье. Я разбирался со своим дерьмом.

— Не могу поверить, что она беременна, — произнесла Лоу уже в третий раз, с тех пор как я вошел в дверь и заявил, что Ева носит моего ребенка.

— Паршиво, что она не сказала тебе, когда узнала об этом, — сказал Маркус, качая головой и придвигаясь поближе к Лоу, чтобы обнять ее.

— Она узнала об этом, когда была не в совсем замечательном расположении духа. Она и Кейдж расстались, ее отец был болен… Я имею в виду, ей было тяжело. — Лоу защищала ее. Я был немного удивлен, что она не была расстроена по моему поводу.

— Беременность влияет на твои гармоны. Ты не всегда здраво мыслишь. Она делает тебя эмоционально нестабильной и очень уязвимой. К тому же, прибавь эмоции, возникающие от того, как твой отец медленно умирает от рака на твоих глазах. Я и представить себе не могу. На самом деле не могу. Ей должно быть было очень трудно.