Небо и корни мира - Юлия Тулянская

Яромиру стало горько, и он испугался. «Зачем я их еще дразнил? – думал он о надсмотрщиках. – Мало мне? Измолотят теперь, как собаку…» Яромир тяжело вздохнул, с глухой тоской лег ничком на топчан и взялся за голову руками, позабыв, что так же сегодня лежал в кругу во время «баньки» кочевник. О кочевнике, из-за которого влез в эту передрягу, Яромир ничего плохого не думал. Степняк, как говорили в Даргороде, допил свою чарку: любил в жизни что-то до безумия, до смерти, и теперь ему недолго мучиться…

Утром Яромиру казалось уже, что все не так скверно. Правда, он затревожился, когда на выходе из барака его перехватил Коршак и велел идти в одну из подсобных построек, туда, где, как помнил Яромир, новичкам клеймили руки. Четверо надсмотрщиков проводили его в подсобку, а там ждал волосатый деревенский кузнец.

– Что, братец, – глубоким басом спросил кузнец. – Заработал себе «строгача»?

И заковал Яромира в железный пояс, к которому крепились за середину провисающие цепи ручных и ножных кандалов. «Строгач» не позволял широко развести руки.

Яромира отпустили из подсобки, и он поторопился получить хлеб и похлебку: остальные каторжники уже кончали еду. Еще с вечера после ужина он начинал мечтать о завтраке: он был слишком здоров, ему всегда не хватало.

Яромир было решил, что, заковав его в «строгача», надсмотрщики поквитались с ним за вчерашнее. Носить железный пояс было делом несладким, что уж, и парень думал, они теперь в расчете. У него защемило сердце, когда он во время дневного отдыха надсмотрщики сделали круг.

– Эй, Яромир! – спокойным голосом окликнул Коршак. – Ты вчера говорил, что любишь погорячее… Иди-ка сюда.

– Дай хоть доесть, – буркнул тот, дожевывая свой хлеб.

– Потом доешь, – засмеялся один из надсмотрщиков.

– Иду, – отозвался Яромир, отправляя в рот крошки с руки.

На севере было свое представление о мужестве. Яромир знал: поднимаясь с бревна, на котором отдыхал, и входя в кольцо надсмотрщиков с беззлобным и обыденным видом, он держится молодцом. В кругу он снова начал медленно крутиться на месте, отбросил обыденный вид и оскалил зубы. Коршак выкрикнул имя первого, кто должен был хлестнуть каторжника плетью. Но сегодня Яромир не собирался плясать посередине. Услыхав голос Коршака, он сдавленно зарычал и бросился на него, пытаясь накинуть на горло цепь.

Яромир не убил Коршака: его оттащили надсмотрщики и потом долго топтали ногами, пока он совсем не перестал сопротивляться. Тогда они расступились. Яромир остался лежать на месте. Надсмотрщики и каторжники глядели на него теперь даже с некоторым недоумением. Яромир лежал вытянувшись и раскинув руки, запрокинув заросший подбородок к небу.

Кочевник держался в стороне, он боялся толпы. Из-за этого никто не видел, как он сделал несколько отчаянных жестов, схватив себя за волосы и раскачиваясь из стороны в сторону. Но когда у него вырвался протяжный, дикий вопль, похожий на крик степного коршуна, все оглянулись на него. Качнувшись еще раз, кочевник вдруг рванулся и с протяжным воем кинулся в подземелье. За ним послали нескольких рабочих. Те вскоре вернулись. Они сказали, что кочевник в приступе помешательства расшиб себе голову о стену.

– Что ты задумался, князь? – с участием спросил Радош.

Он был невелик ростом, худой, но статный и живой парень.

Яромир взял его за плечо:

– Сколько вас таких – моих дружинников?

– Семеро, князь.

– Семеро – это хорошо… это много, – Яромир перевел глаза на второго дозорного, улыбающегося Брослава. – Я о том думал, ребята, что пословица есть: кто что любит – в том его и погибель… Дорого вам семерым может встать, что вы этот мир любите.

Он глубоко вздохнул, и, словно отзываясь, в ветвях кустов зашумел ветер. Перед рассветом посвежело, но небо еще не начинало сереть. Трое людей плохо видели лица друг друга. Радош сказал:

– Я знаю, князь. Но ты же богоборец, правда? У тебя есть все приметы. И тебе нужна дружина. Мы – за тебя.

– Это – хорошо… – повторил Яромир все те же слова, чувствуя, как проясняется у него на сердце.

– Мы правда пойдем войной на Небесный Престол, Яромир? – спросил Брослав. – Говорят, что это невозможно. Как мы туда попадем?

Серьезный, грамотный парень, сын судейского писаря, он чуть склонил голову набок, ожидая ответа.

– На западе есть предание о короле Ормине, который через Подземье добрался до Небесных Врат, – сказал Яромир.

Оба юноши больше ничего не спросили. В будущем их путь должен лежать сквозь Подземье… Оба переглянулись и почувствовали, как по спинам пробежала холодная дрожь.

Лес уже почти спал, предчувствуя выпадение первого снега. Сердце леса за зиму накопит рождающей силы, и летом появятся новые земнородные… Девонна улыбалась, думая о будущем лете. К тому времени и у нее родится ребенок. Будет ли она все еще жить здесь, или война уведет их с Яромиром в другие места?

Девонна пила травник, согревалась. Шалый, дремавший под лавкой, вдруг вскочил и наклонил голову. Кто-то стучался в ворота.

– Яромир! – обрадовалась Девонна, встала, но тут же остановилась. Обычно она безошибочно чувствовала его появление.

За воротами стоял высокий человек в сером плаще, с посохом. Странник…

Девонна подняла голову, чтобы заглянуть под капюшон плаща, но уже догадалась, кто перед ней. Медленно сказала:

– Здравствуй. Как же ты пришел?

В светце у стола горела лучина. Плащ странника Девонна повесила сушиться у печки. Шалый забился под стол и не шевелился. Девонна подвинула чашку с травником и хлеб поближе к гостю. У него были длинные светлые волосы и благородные черты лица. Держался пришелец прямо, напоминая скорее воина, чем бродягу. Когда он вошел, нагнувшись в дверях, потолок в доме показался вестнице совсем низким. Серые глаза странника испытующе смотрели на Девонну – на ее похудевшее лицо, гладко причесанные волосы, покрасневшие от холодной воды руки, которыми она держала чашку. Перед Девонной был небожитель. Она много слышала прежде об этом вестнике и знала его в лицо, хотя он никогда не входил в круг ее близких друзей. Азрайя, один из воинов Престола, прославленный еще в самой первой, древней войне против Князя Тьмы. На языке небожителей его имя означало «высшая воля».

– Ты сама ведешь хозяйство, как жены людей? – вестник поморщился.

– Ты же ходишь по дорогам в плаще странника, – улыбнулась Девонна.

– Здесь неподалеку есть небольшая часовня, у дороги, – гость кивнул куда-то в сторону. – Теперь на севере многие храмы заброшены, но близится зима, и в них не успевает прорасти трава. Я вышел в часовне и решил пройтись немного, чтобы своими глазами увидеть вестницу, решившую в конце времен покинуть благословенный край у Престола. Это… – он покачал головой, – безумие. Грязь, темнота, холод… Грубая одежда, – гость рассматривал крестьянское платье Девонны. – Драный пес под столом. И Конец, который все ближе. Девонна, что ты наделала и зачем? – небожитель впервые назвал ее по имени.