Кобра - Фредерик Форсайт

Хотя она довольно прилично владела английским, появился переводчик, говорящий по‑испански. Ей зачитали ее права, «Права Миранды»[28], о которых она никогда не слышала. После каждой фразы ее спрашивали: «Вы все понимаете, мэм?» Неизменно вежливое «мэм», хотя выражения лиц всех этих людей говорили о том, что они ее ненавидят.

Где‑то в другом месте был тщательно изучен паспорт Летиции. Где‑то еще такого же внимания удостоились ее чемодан и сумочка. Пакет белого порошка был отправлен на анализ, проведенный в соседнем здании, в химической лаборатории. Неудивительно, это оказался чистый кокаин.

То обстоятельство, что кокаин был чистый, имело очень большое значение. Небольшое количество «разбавленного» наркотика еще можно было бы объяснить как «для личного употребления». Но только не килограмм чистого кокаина.

В присутствии двух женщин Летицию попросили полностью раздеться, и всю ее одежду забрали. Взамен ей дали что‑то вроде бумажного комбинезона. Женщина-врач тщательно осмотрела ее, заглянув в рот, в уши, в анальное отверстие и во влагалище. К этому времени Летиция судорожно всхлипывала. Но «система» работала как ни в чем не бывало. Все снималось на видео, все строго протоколировалось. Чтобы никакой хитрозадый адвокат не вытащил сучку из этой ямы.

Наконец высокопоставленный сотрудник УБН сообщил Летиции, что она имеет право попросить адвоката. Пока что официально ее еще не допрашивали. «Права Миранды» не были нарушены. Летиция ответила, что не знает в Нью-Йорке ни одного адвоката. Ей сказали, что в таком случае суд назначит ей адвоката.

Летиция не переставая твердила, что в зале прилета ее ждет жених. И эти слова не остались без внимания, вовсе нет. Это мог быть сообщник. Толпа в зале прилета была тщательно прочесана. Никакого Доминго де Веги в ней не оказалось. Или это было вымышленное лицо, или, если речь шла о сообщнике, он спешно покинул аэропорт. Утром будет проверено, работает ли в ООН пуэрториканский дипломат с таким именем.

Отказавшись от права на адвоката, Летиция настояла на том, чтобы рассказать все то, что было ей известно. Она рассказала все, то есть ничего. Ей не поверили. И тут ей пришла одна мысль.

– Я являюсь подданной Колумбии. Я хочу связаться с представителем колумбийского посольства.

– В Нью-Йорке находится консульство Колумбии, мэм. Сейчас десять часов вечера. Мы постараемся найти кого‑нибудь завтра утром.

Это сказал сотрудник ФБР, хотя Летиция этого не знала. Контрабанда наркотиков считается в Соединенных Штатах федеральным преступлением. Девушкой занялись федералы.

Аэропорт имени Кеннеди относится к восточному округу Нью-Йорка и находится в юрисдикции района Бруклин. Наконец ближе к полуночи Летицию Ареналь поместили в федеральный исправительный центр этого округа, где ей предстояло ждать предварительного слушания дела, назначенного на завтрашнее утро.

И, разумеется, начатая папка быстро распухала. «Система» требует обилия самых разных бумаг. Летиция Ареналь, помещенная в удушливую одиночную камеру, наполненную запахами пота и страха, проплакала всю ночь напролет.

Утром федералы связались с консульством Колумбии, согласившимся прислать своего представителя. Если задержанная надеялась найти сочувствие, ее ждало разочарование.

Второй секретарь консульства приехала с каменным лицом. Произошло именно то, что дипломаты терпеть не могут.

Женщина в строгом деловом костюме равнодушно выслушала объяснения Летиции и не поверила ни единому ее слову. Но она вынуждена была обещать связаться с Боготой и попросить министра иностранных дел разыскать частного адвоката по имени Хулио Лус. Он был единственным, к кому могла обратиться за помощью сеньорита Ареналь.

Затем состоялось предварительное слушание дела, на котором только было принято решение о продлении срока содержания под стражей. Узнав, что у задержанной нет представителя, судья приказал назначить ей адвоката. Пришел молодой парень, только что окончивший юридический колледж, и ему дали пообщаться несколько минут с Летицией в камере, после чего они вернулись в зал суда.

Защитник подал безнадежное прошение об освобождении под залог. Безнадежное, поскольку задержанная была иностранной гражданкой, не имела средств и родственников, а преступление, в котором она обвинялась, было крайне серьезным, и прокурор ясно дал понять, что следствие будет продолжаться, поскольку задержанная может быть связана с крупной цепочкой контрабандистов кокаином.

Защитник напомнил про жениха, дипломата при Организации Объединенных Наций. В ответ один из федералов передал прокурору записку. Тот встал и заявил, что в пуэрториканском представительстве при ООН никакой Доминго де Вега не работает и никогда не работал.

– Оставьте это для своих мемуаров, мистер Дженкинс, – протянул судья. – Прошение о продлении содержания под стражей удовлетворено. Переходим к следующему делу.

Появился судебный пристав. Летицию Ареналь увели, всю в слезах. Ее так называемый жених, мужчина, которого она полюбила, ее цинично предал.

Прежде чем ее отвели обратно в исправительный центр, она еще раз переговорила со своим адвокатом мистером Дженкинсом. Тот протянул ей свою визитную карточку.

– Сеньорита, можете звонить мне в любое время. Это ваше право. Для вас это будет бесплатно. Для тех, у кого нет денег, защитник предоставляется бесплатно.

– Вы ничего не понимаете, мистер Дженкинс. Скоро из Боготы приедет сеньор Лус. Он меня вызволит отсюда.

Возвращаясь общественным транспортом в свою убогую контору, Дженкинс размышлял о том, что его подзащитная каждую минуту придумывала что‑то новое. Никакого Доминго де Веги не оказалось, нет, скорее всего, и никакого Хулио Луса.

Однако тут он ошибался. В то же самое утро сеньору Лусу позвонил министр иностранных дел Колумбии, после чего у него едва не случился инфаркт.

Глава 08

Хулио Лус, адвокат из Боготы, прилетел в Нью-Йорк, облаченный во внешнее спокойствие, однако внутренне он был перепуган до смерти. С тех пор как три дня назад в аэропорту имени Кеннеди была задержана Летиция Ареналь, у него состоялись две долгие и пугающие встречи с самым жестоким и страшным человеком, какого он только знал.

Хотя Лусу и приходилось присутствовать вместе с Роберто Карденасом на заседаниях Картеля, это всегда происходило в присутствии дона Диего, чье слово было законом и который требовал от своих людей такого же достоинства, какое демонстрировал сам.

Но в уединенном особняке, расположенном в многих милях от ближайшей дороги, Карденас не знал никаких ограничений. Он бушевал и угрожал. Подобно Лусу, он не сомневался, что с багажом его дочери поработал кто‑то посторонний, и убедил себя в том, что подброшенный кокаин – дело рук какого‑нибудь мелкого проходимца, работающего в багажном отделении мадридского аэропорта «Барахас».

Карденас подробно расписывал то, как он поступит с этим грузчиком, когда его разыщет, до тех пор, пока Хулио Луса не начало тошнить. Наконец они договорились, какую версию выдвинут нью-йоркским властям. Ни тот, ни другой никогда не слышали ни о каком Доминго де Веге и не могли предположить, с какой стати Летиции понадобилось лететь в Нью-Йорк.

Переписка тех, кто содержится в исправительных учреждениях Соединенных Штатов, проходит цензуру; впрочем, Летиция ничего и не посылала. Хулио Лус знал о случившемся только то, что ему сообщил министр иностранных дел.

Адвокату предстояло сказать, что девушка является сиротой, а он ее опекун. Были срочно составлены соответствующие документы. Использовать деньги, которые могли бы вывести на Карденаса, было нельзя. Лус должен был расходовать свои личные средства, которые Карденас обещал впоследствии ему возместить. Приехав в Нью-Йорк, Лус не должен был испытывать недостатка в деньгах. Ему предстояло навестить в тюрьме свою подопечную, после чего нанять лучшего адвоката, специалиста по уголовным делам.

Что Лус и сделал, именно в такой последовательности. Встретившись со своим соотечественником, даже в присутствии владеющей испанским языком сотрудницы УБН, сидящей в углу, Летиция Ареналь все рассказала человеку, с которым до этого лишь виделась за ужином и завтраком в гостинице «Вилла Реал».

Лус пришел в ужас, и дело было не в дьявольском коварстве псевдо-дипломата из Пуэрто-Рико и не в невероятно глупом решении ослушаться отца и перелететь через Атлантику; нет, адвоката больше всего напугала вулканическая ярость отца девушки, которая выплеснется на него, когда тот узнает о случившемся, а он об этом непременно узнает.

Сложив два и два, адвокат получил четыре. Лже-любитель искусства «де Вега», несомненно, являлся членом мадридской банды контрабандистов наркотиками, который, используя свое обаяние, вербовал ничего не подозревающих девушек выполнять роль «ишаков», переправляя кокаин в Соединенные Штаты. Лус не сомневался в том, что как только он возвратится в Колумбию, целая армия испанских и колумбийских бандитов отправится в Мадрид и Нью-Йорк разыскивать исчезнувшего «де Вегу».