Линкоры в бою. Великие и ужасные - Александр Больных

В авангарде – линия А – шли самые мощные корабли: «Куин Элизабет», «Лорд Нельсон», «Агамемнон» и «Инфлексибл». Они должны были огнем с дистанции 14 000 ярдов расстрелять форты. Их поддерживали броненосцы «Принс Джордж» и «Трайэмф», задачей которых было уничтожение гаубичных батарей.

Далее двигалась линия В, составленная из французских броненосцев «Голуа», «Шарлемань», «Буве» и «Сюффрен» с приданными британскими броненосцами «Маджестик» и «Свифтшур». После того как тяжелые турецкие орудия замолчат, линия В должна была пройти сквозь строй линии А и подойти на дистанцию 8000 ярдов к Узостям, тогда как линия А оставалась на расстоянии 12 000 ярдов от них. После этого совместный огонь 40 тяжелых орудий сровняет с землей развалины фортов. На всякий случай в резерве у де Робека находилась линия С в составе броненосцев «Виндженс», «Иррезистебл», «Альбион» и «Оушен», которая в случае необходимости могла сменить линию В. Броненосцы «Корнуоллис» и «Канопус» имели задачу поддерживать тральщики и уничтожать гаубичные батареи. Всего в бой были брошены 1 супердредноут, 1 линейный крейсер и 16 броненосцев. До сих пор лишь в Цусимском сражении в составе русской эскадры числилось 8 эскадренных броненосцев, здесь их было вдвое больше.

Турецкий офицер на одной из батарей вспоминал: «Мы увидели огромную массу кораблей, так много раньше мы не видели. Мы удивились, но вскоре поняли, что сегодняшний день станет решающим в битве. Мы приготовились отразить атаку. Мы прекрасно знали все корабли из розданных нам списков».

В 10.30 корабли вошли в пролив, и к 11.00 линия А находилась на намеченном рубеже. В 11.25 линкор «Куин Элизабет» открыл огонь по форту Чанак, а остальные корабли – по форту Килид-Бахр на противоположном берегу пролива. В 11.50 на форту Чанак произошел сильный взрыв, и де Робек приказал французским броненосцам под командованием адмирала Гепратта выдвигаться вперед. Канонада была в самом разгаре. Турецкие гаубицы и полевые орудия обстреливали корабли. Разумеется, они не могли причинить особого вреда бронированным гигантам, но надстройки и трубы получили множество пробоин, при этом личный состав, укрытый броней, потерь практически не нес. Начиная с 12.45 «Агамемнон» получил 12 попаданий, из которых 5 пришлись в броневой пояс. Командир броненосца, чтобы сбить наводку, описал циркуляцию и снова занял свое место в строю. «Инфлексибл» тоже пострадал от огня гаубиц, расположенных вокруг Эрен-Кея. Попадание в мостик вызвало сильный пожар и уничтожило радиоантенну. За короткое время в линейный крейсер попало 5 снарядов. Однако капитан 1-го ранга Филлимор, видя, что французские броненосцы подходят к фортам, не оставил места в строю, ведя огонь по Хамидие II, пламя пожара в носовой части корабля поднялось до фор-марса. Был тяжело ранен старший артиллерист капитан-лейтенант Вернер, которому позднее отняли правую руку. Командующий увидел тяжелое положение «Инфлексибла» и приказал ему сменить место, но вскоре после 14.30 корабль вернулся в боевую линию. Однако в 12.30 тяжелый снаряд (вероятно, 356 мм) попал в броненосец «Голуа» ниже ватерлинии. Французский корабль получил сильную течь и поспешно покинул свое место в строю, выбросившись на отмель на островке Драпано у входа в пролив.

К 14.00 положение на фортах стало критическим, линии связи были нарушены, часть орудий была подбита, другие были засыпаны землей и щебнем, артиллеристы были деморализованы, и стрельба почти прекратилась. Именно в этот момент де Робек приказал линии С сменить линию В, и броненосец «Сюффрен» начал поворачивать вправо, к азиатскому берегу. Когда французы оказались на траверзе «Куин Элизабет», броненосец «Буве», шедший вторым, вдруг налетел на мину. Последовал страшный взрыв, корабль повалился на борт и затонул буквально в течение минуты, погибли 639 человек, в том числе командир броненосца капитан 1-го ранга де ла Туш, спаслись всего 66. Сначала подумали было, что это стало результатом попадания тяжелого снаряда, и турки, приободрившись, возобновили стрельбу. Справочник «Джейн» за 1919 год утверждает, что причиной катастрофы стала торпеда, выпущенная береговым аппаратом, и на турецком интернет-сайте, посвященном этому сражению, даже можно найти фотографию такого аппарата.

Снова приведем воспоминания турецкого офицера: «Бой продолжался с неослабной яростью. В полдень французские корабли второй линии прошли сквозь строй первой линии и открыли ужасный огонь. Наши батареи эффективно отвечали. Под их огнем «Буве» начал отходить, потом облако красного и черного дыма поднялось над кораблем. Вероятно, он налетел на мину. Сразу после этого произошел второй, более сильный взрыв. Мы решили, что снаряд с «Меджидие» взорвал погреб. Корабль сразу накренился, и экипаж начал прыгать в воду. Обе стороны прекратили огонь. Эсминцы бросились спасать экипаж».

С «Агамемнона» это выглядело так: «В 13.55 французские корабли начали отходить, и 3-я бригада двинулась им на смену. «Буве» получил снаряд в погреб и затонул в течение двух минут. Мы не видели никаких взрывов, когда он полным ходом шел вниз по проливу. Он начал все больше крениться на правый борт и наконец перевернулся, затонув кормой вперед. Эсминцы и катера бросились спасать экипаж, но нашли лишь нескольких человек. Они сказали, что взорвался погреб».

Экипаж французского броненосца «Голуа» имел свой взгляд на происшедшее: «Буве» повернул, чтобы пристроиться в кильватер «Сюффрену», и налетел на мину. Маленький столб пламени и желтого дыма вылетел из 270-мм башни правого борта. Несколько секунд броненосец шел прежним курсом, а потом начал плавно крениться на правый борт, хотя взрывов не было. Механики даже не успели застопорить машины. Мы видели, как он садится глубже и глубже, не теряя скорости. «Буве» перевернулся через правый борт и исчез под водой».

Однако к 16.00 форты окончательно замолчали, траулеры прошли мимо кораблей линии А и начали было свою работу, но тут в дело вступили турецкие гаубицы, и рыбаки попросту повернули свои суденышки назад, не обращая внимания на призывы капитанов. Высокомерные британцы дорого заплатили за свое пренебрежение к «оружию слабых», как они называли мину. Немцы создали тральщики специальной постройки и укомплектовали их кадровыми военными моряками, первые такие корабли вошли в строй в том же самом 1915 году. Они позволили германскому флоту на Балтике без труда проходить русские минно-артиллерийские позиции, которые явно не были рассчитаны на противодействие настоящим тральщикам. Англичане импровизировали, собирали рыбаков (часто на тральщике только командир являлся офицером военно-морского резерва, вся команда оставалась штатской), использовали в качестве тралов невесть что… Кстати, есть подозрение, что Гранд Флит, несмотря на свое чудовищное превосходство в огневой мощи, вряд ли прорвал бы русскую центральную минно-артиллерийскую позицию. Результат этой неподготовленности к борьбе с минами не заставил себя ждать. За первыми двумя несчастьями («Буве» и «Голуа») последовали новые удары, гораздо более болезненные.

Но дальше дела пошли еще хуже. В 16.11 на мине подорвался «Инфлексибл». Корабль быстро получил сильный дифферент на нос, и когда он, выйдя из пролива, стал на якорь возле острова Тенедос, то погрузился по самые клюзы, корабль принял 1600 тонн воды. А через 15 минут новое несчастье – на мину налетел броненосец «Иррезистебл». Кормандир, не зная, что произошло, поднял зеленый флаг на фалах правого борта, показывая, что корабль торпедирован с этой стороны. Так как «Иррезистебл» находился ближе других к азиатскому берегу, турецкие артиллеристы принялись энергично его обстреливать, и адмирал де Робек послал эсминец, который снял с броненосца всю команду, каким-то чудом уместив более 600 человек на своей крошечной палубе.

Все тот же мичман Бэнкс с «Агамемнона» вспоминает: «Следом за «Иррезистеблом» несчастливый билет вытянул «Оушен». Мы поняли, что это место заминировано, так как «Оушен» получил сильный крен и поднял сигнал «Терплю бедствие». Эсминцы проделали великолепную работу. Они бросились вперед сквозь шквал снарядов и сняли всю команду… Мы, разумеется, продолжали обстреливать форты № 13 и № 17. Мы израсходовали 58 снарядов калибра 305 мм и 158 лиддитовых и фугасных снарядов калибра 234 мм. На форту № 17 взорвался погреб. «Лиззи» крепко задала Чанаку, всадив в него несколько 381-мм снарядов. «Агги» получил огромную пробоину в трубе, у нее чуть не срезало половину. На палубе надстройки начался пожар. Бой длился 9 часов и был достаточно долгим. Мы едва не налетели на мину. Ее пронесло всего в 10 ярдах от нашего форштевня».

Флот начал отходить, однако коммодор Кийз приказал броненосцам «Оушен» и «Свифтшур» попытаться взять «Иррезистебл» на буксир, так как броненосец пока держался на воде. Однако капитан «Оушена» отказался, передав, что глубины слишком малы, а на повторный сигнал Кийза он просто не ответил. Тогда Кийз решил, что после наступления темноты траулеры попытаются вытащить «Иррезистебл».