Олесь Бузина. Расстрелянная правда - Александр Бобров

Показательно, насколько убог уровень политических дискуссий в стране. Что нас вынуждают обсуждать люди, называющие себя элитой общества? То, в каких конфигурациях сложится правящая коалиция? То, как долго она просуществует? То, кто станет премьером и насколько выгодно или не выгодно им сейчас стать, учитывая, что осенью придется возлагать на кого-то ответственность за прогрессирующий экономический спад? Да все это мышиная возня! И если она что-то доказывает, так только то, что власть в Украине – по-прежнему цель, а не средство.

Наверное, Петр Великий мог вести по-своему интересную жизнь, ограничившись только подавлением стрелецких бунтов, пьянками на Всешутейшем соборе и маневрами потешных полков. В современной ему Европе было достаточно правителей, которые коптили небо подобным образом. Но он выбрал подвиг и самопожертвование. Он не требовал от других ничего, что не делал сам. Поэтому результатом его деятельности стала великая страна.

В конституции современной Украины есть статья, утверждающая, что никакая идеология в нашей стране не является обязательной. Но это не означает, что идеология должна отсутствовать вообще. Иначе мы станем жертвами чужих идеологических миражей. Пойдем на раствор для общественных зданий, которые планируют построить другие. Последние выборы показали, что коммунистическая идея и ее пародийное отражение в виде классического украинского национализма доживают последние дни. Партии, ставившие на архаические идеологемы начала прошлого века, или потерпели полное поражение, как Блок Костенко – Плюща и «Свобода Тягныбока», или с трудом прошли барьер в Верховную Раду, как Симоненко и его команда ветеранов.

Те же выборы продемонстрировали, что избиратель разделил свои симпатии, исходя из культурных предпочтений. Геополитическая ось между западноевропейской и православно-восточнославянской цивилизациями отчетливо пролегла через Украину. Но она не так трагична, как кажется на первый взгляд. Ведь двух более близких цивилизаций в мире трудно найти. Тот факт, что западные и восточные украинцы, несмотря на все различия, уживаются вместе, свидетельствует, что подобное межцивилизационное противоречие преодолимо. Украина не имеет права растворяться ни в Европе, ни в России. Она ни в коем случае не должна связывать себя участием в любых военных блоках. Войны не предвидится. Совать голову в бюрократическую удавку Брюсселя или Москвы не имеет смысла. Уникальное расположение страны как крупнейшего транзитного государства дает основание полагать, что мы – та новая пробка, которая способна в любую минуту закупорить старую бочку Евразии.

Только самодостаточное евразийство – его украинский, «укразийский» вариант – должно стать нашей новой национальной идеологией. Мы должны подать миру пример геополитической эквилибристики, проскальзывая по лезвию ножа над пропастью и оставаясь неуязвимыми. Это наш единственный шанс, чтобы из пещеры национализма вырваться в тоннель будущего.

25 июня 2006 г.

Национализм как прибежище негодяя

Одним из самых счастливых периодов моей жизни были 2002–2003 годы, когда я работал ведущим страницы «Литературный ринг» в газете «Киевские Ведомости». Редакция только что переехала на Рыбальский остров в здание, которое арендовала у будущего оранжевого олигарха Петра Порошенко. У меня был свой кабинет, в котором я мог появляться, когда захочу. Правда, он принадлежал не только мне. Раз в неделю в этом же кабинете заседали еще два киевских юмориста – Ян Таксюр и Александр Володарский, которые вели страницу «Клуб Голохвастова». Так как мы встречались редко и приходили в редакцию по разным дням, то надоесть друг другу не могли. Наоборот, иногда наши встречи превращались в весьма поучительные разговоры, напоминавшие посиделки на диссидентских кухнях. Таксюр рассказывал о догматах православия и о том, чем они отличаются от католических. От него я впервые услышал, что догмат о непорочном зачатии Девы Марии, принятый католиками, глубоко нелогичен, почему его и отрицают православные. Ибо, если Дева Мария тоже зачата непорочно, как Иисус Христос, то в ней не должно быть человеческой сущности – только божественная. А, если так, то и Христос не имел бы человеческой сущности, был бы зачат от непорочного Бога Отца и такой же непорочной матери и никак не мог бы искупить своей смертью первородный грех человечества.

Вот так славно проводили мы время в богословских беседах, что казалось абсолютно фантастическим для эпохи первоначального накопления капитала в Украине. Вокруг думали о шекелях. Мы размышляли о душе. И однажды ненароком в поле наших дискуссий попала какая-то постановка режиссера Жолдака. Не помню точно, какая. То ли «Швейк», то ли «Три сестры». Я признался, что всегда ухожу с Жолдака после первого же акта вместе с той половиной публики, которая уходит с него именно в этот момент, не желая больше выносить профанацию искусства. Таксюр – светловолосый, усатый (как сейчас вижу его в тонких золотых очках, пиджаке и непременно каких-то хитрых штанах с изысками – накладными карманами, например) добродушно, но как-то с болью улыбнулся и сказал: «Видите ли, Олесь, Украина – это такая страна, где можно безнаказанно издеваться над высокими проявлениями человеческого духа. Тут можно глумиться над Шекспиром, над Пушкиным, и ничего за это не будет, что эти жолдаки с успехом и делают».

Формула Таксюра показалась мне универсальной. Я даже понял сразу, в чем сила украинского национализма. В том же, в чем была мощь программы «За rpoшi» на одном из центральных каналов. В ней за небольшую сумму предлагали людям заняться какой-то мерзостью – например, ловить ртом консервированные помидоры. Платили за это гривен пятьдесят. Но, удивительно, желающие всегда находились! Стоит такая раскомплексованная личность вся в размазанных по роже помидорах, ловит их пастью и радуется – и помидоров поела, и денег заработала, и по телевизору показали. А самое главное – вели эту передачу на державной мове: сердце радовалось, как неслась украинизация в массы!

Украинский национализм, что бы о нем ни говорили, дал великий исторический шанс хаму. И хам этим в полной мере воспользовался. Быть аристократом сложно. Нужно уметь ездить верхом, знать иностранные языки, хранить верность государю, не плевать на пол, не пить дешевой водки (а тем более самогона!), не ковыряться в носу, не кричать «Ганьба!», не лежать на Майдане, делая вид, что голодаешь за Украину, а тайком ночью трескать мед в палатке с такими же «голодающими»… Господи, сколько всего нельзя! Разве может душа среднего индивидуума («человека толпы», по Ортеге-и-Гассету), тем более рожденного в каком-нибудь Чертополе, выдержать такое?