Слово в современных текстах и словарях - Леонид Крысин

внимáни|е … ◊ Ноль ~я ..;

вы′й|ти … ◊ ~ из себя ..; ~ замуж ..; как бы чего не вышло .. ; не вышел (чем-л.) .. ;

нож … ◊ ~ острый ..; на ~а′х быть (с кем-л.) ..; резать без ~а′..; пустить под ~ ..;

нóмер ... ◊ выкинуть ~ ..; откалывать ~а′ ..; ~ не пройдет ..; пустой ~ ..; вот это ~ !

морáльн|ый … ◊ ~ый износ (тех.) ..; ~ое устаревание (спец.).

Каждый фразеологизм и каждое терминологическое сочетание предусматривает его перевод.

2.9. Зона прагматических сведений о слове. Эта зона заполняется в словарных статьях лишь тех русских слов, особенности употребления которых не могут быть объяснены собственно языковыми – грамматическими, лексико-семантическими, сочетаемостными, стилистическими – правилами. Адекватный перевод таких слов возможен только при учете прагматических факторов. Определение того, что называется языковой прагматикой, и подробный анализ различных видов прагматической информации о слове содержится в работе [Апресян 1995а]. Здесь же будут приведены только примеры словарных единиц (слов, морфем, фразеологических сочетаний), для перевода которых необходимы сведения прагматического характера.

1) Слово законник имеет в современном языке (в отличие от языка XIX в.) отрицательную или ироническую оценку говорящим лица, обозначаемого этим словом (ср.: С этим законником лучше не связываться; Тоже мне законник выискался!), поэтому перевод его на другой язык словом или словосочетанием, которое имеет значение 'знаток законов' или значение 'человек, который строго соблюдает законы или следит за их соблюдением', без каких-либо комментариев прагматического характера был бы не вполне точен (заметим, что, например, в [СОШ 1997] именно эти два значения даны без каких-либо помет, указывающих на оценку слова говорящим).

2) Глагол принять в одном из своих значений, реализующемся в контекстах типа Вчера президент США принял посла Франции; Директор сегодня не принимает посетителей, должен быть сопровожден указанием на то, что принимающее лицо выше по статусу, чем лицо принимаемое (к сожалению, в современных толковых словарях это существенное обстоятельство игнорируется, и тем самым «разрешаются» высказывания типа *Посол Франции принял президента США; *Посетитель не принял директора, которые воспринимаются как аномальные).

3) Местоимение мой в одном из своих употреблений (а именно, при сочетании с названиями так наз. иерархизованных коллективов, то есть организованных по принципу 'глава – подчиненные': семья, цех, отдел и под.) имеет следующее ограничение: оно естественно в устах главы такого коллектива (моя семья, мой цех, мой отдел), тогда как в речи члена коллектива предпочтительнее местоимение наш (наша семья, наш цех, наш отдел). Некоторые другие местоимения – например, ты, Вы (обращенное к одному лицу) – также нуждаются в указании на прагматические факторы, регулирующие употребление этих местоимений.

4) Постфиксальная глагольная морфема-ка (которая, естественно, должна быть представлена в БРУСе в виде самостоятельной словарной статьи), присоединяясь к глагольным формам повелительного наклонения (подай-ка, сходи-ка, подвиньтесь-ка и под.), сигнализирует об определенном типе отношений между субъектом и адресатом обозначаемого глаголом действия: формы с -ка естественны при обращении старшего по возрасту к младшему (напр., бабушки к внуку) или при общении близко знакомых, примерно равных по возрасту людей; в ситуациях же общения «снизу вверх» формы с -ка менее естественны или даже запрещены (напр., обращение малолетнего внука к бабушке в форме: Принеси-ка мне воды воспринимается как недопустимая грубость).

5) Употребляемое в переносном смысле фразеологическое сочетание сыт по горло должно сопровождаться прагматическим по своему характеру указанием на то, что говорящий отрицательно оценивает объект «сытости»; ср. нормальное сыт по горло вашими обещаниями и сомнительное сыт по горло вашими похвалами.

Разумеется, подробная информация о прагматических свойствах слова уместна прежде всего в толковом словаре. Однако и в словаре двуязычном элементы такой информации необходимы – не только для правильного перевода слова на другой язык, но и для адекватного отображения в переводе условий его употребления во входном языке.

Каким образом, какими средствами надо фиксировать в русской части БРУСа сведения прагматического характера? Очевидно, это нельзя делать в виде более или менее пространных описаний – типа тех, к которым мы прибегли в приведенных примерах: жанр словаря не допускает этого. Необходимо разработать систему прагматических помет с описанием того содержания, которое подразумевается под каждой пометой, и в необходимых случаях сопровождать то или иное слово одной или несколькими пометами. Одни из этих помет сходны со стилистическими, другие указывают на определенные компоненты в семантике слова, третьи – на положительные или отрицательные коннотации слова, сопровождающие те или иные его значения.

Этностереотипы: отражение в языке представлений о «чужом» и «своём» этносе[55]

Термин этностереотип понимается здесь как стандартное представление, имеющееся у большинства людей, составляющих тот или иной этнос, о людях, входящих в другой или в собственный этнос (естественно, возможны и другие толкования этого термина). Понятие этностереотипа тесно связано с понятием коннотации, определяемое как стандартная, устойчивая ассоциация, которую вызывает в языковом сознании носителей языка употребление того или иного слова в данном значении (напр., употребление слова осел в его прямом значении у носителей русского языка вызывает ассоциацию с такими свойствами, как тупость и упрямство); определение понятия коннотация и типологию коннотативных смыслов см. в [Иорданская, Мельчук 1980; Апресян 1995]).

Изучение этностереотипов – часть более общей проблемы, которую условно можно обозначить как «стереотипы сознания и их языковое выражение». Выделяют стереотипы возраста (см. статью Г. Е. Крейдлина с тем же названием [Крейдлин 1996]), стереотипы, связанные с различиями людей по полу (они изучаются в рамках так наз. гендерной лингвистики), стереотипные представления об исполнении тех или иных социальных ролей и о характеристиках таких ролей (напр., ролей учителя, судьи, врача, продавца, пассажира и т. п.), и многие другие. В той или иной форме подобные стереотипы получают языковое выражение – в виде слов, словосочетаний, фразеологически или синтаксически обусловленных конструкций и т. п., которые, как это вполне очевидно, должны получать определенную лингвистическую интерпретацию.

Этностереотипы—одна из разновидностей стереотипов сознания.

В современной этнографии, культурологии и социальной психологии тема этностереотипов весьма популярна. Однако в лингвистике она изучена недостаточно. Одна из первоначальных задач такого изучения – отделить лингвистический аспект темы от всех остальных, понять, что в этой проблематике заведомо не относится к компетенции языковедов. Например, вопрос о том, насколько соответствует тот или иной стереотип реальным свойствам представителей данного этноса, находится, по-видимому, вне сферы лингвистики и ее интересов.

В чем состоит лингвистический аспект изучения этностереотипов? Прояснению ответа на этот вопрос, возможно, поможет рассмотрение двух связанных друг с другом подходов.

Во-первых, важно понять, какие сферы жизни того или иного народа, личностные свойства людей, составляющих его, их интеллектуальные, психические, антропологические особенности становятся объектами оценки. Очевидно, что это разного рода о т ли ч и я, то, что «не похоже», что выделяет данную национальную культуру среди других. Повторяемость отрицательных или положительных оценок, их массовость (среди представителей данного этноса) и устойчивость во времени – условие формирования этностереотипов. Объектами оценки, в частности, могут быть национальные традиции и обычаи, модели повседневного поведения, черты национального характера, особенности анатомии, физических движений, походки, речи и многое другое. Ср. стереотипное представление о грузинах, запечатленное в современных русских анекдотах: «Это человек заметный, шумный, пестро, часто безвкусно, но всегда «богато» одетый. Больше всего на свете грузин озабочен тем, что у него чего-то нет, он очень любит прихвастнуть, показать свое реальное или мнимое богатство. Грузины в русских анекдотах – люди гостеприимные, любящие компанию, застолье, тосты; щедрые, иногда слишком щедрые. Грузины преувеличенно мужественны, но при этом отношение к женщине у них «восточное», как к низшему существу…» [Шмелева, Шмелев 1999: 163].