Маг Земноморья - Урсула К. Ле Гуин

наглухо закрыли, но в хижине было слышно, как падает снег, как он мягко ложится на крышу, и как вместе со снегом в мире воцаряется глубокое безмолвие. Долго ещё учитель сидел с учеником своим у огня, слушая историю Джеда с того момента, как он ступил на палубу корабля под названием «Тень». Огион ничего не спрашивал, и, когда Джед кончил свою повесть, по-прежнему хранил молчание. Потом он встал, достал сыр, хлеб и немного вина, и они стали на этот раз есть вместе. Только после еды Огион сказал наконец:

— Как же исполосовала тебя эта дрянь, малыш.

— Я был бессилен.

Огион покачал головой, но не сказал ничего.

— Странно, — продолжил он через некоторое время. — Мощь твоя так велика, что ты смог победить старого колдуна в его же логове на острове Осскил. Ты смог избежать ловушки и противостоять слугам Камня, этим Древним Силам Земли. А у острова Пендор, малыш, ты даже победил Дракона.

— Что касается Осскила, то мне просто повезло. У Пендора я знал имя. Но мне неизвестно имя Тени, да она и не имеет его.

— Неправда, всё имеет своё имя, — сказал Огион с такой уверенностью, что Джед не осмелился повторить слова Владыки Геншера о силах зла, которые вообще безымянны. Правда, Дракон предлагал назвать Тень, но он не поверил ему, не поверил Джед и обещаниям Серрет, будто Камень скажет всё, что он пожелает.

— Даже если у Тени и есть имя, я сомневаюсь, что она назовёт мне его добровольно.

— Конечно, нет. Если бы ты остановился и сам произнёс своё имя вслух, даже тогда ты не получил бы взаимного признания, как это было с Привратником. К тому же там, среди болот Осскила, Тень окликнула тебя по имени, которое дал тебе я, Огион Молчальник, твой крестный. Странно всё это, малыш...

— Учитель, — вновь начал Джед, — я явился сюда за советом. И чем дольше я пробуду здесь, тем больше вероятность, что Тень явится за мной сюда. Однажды ты уже прогнал её. Я надеюсь...

— Напрасно. Я прогнал не Тень, а только слабое отражение её. Не надейся на вторую победу. Только ты сможешь победить Врага.

— Но я же беспомощен перед ней. Спрячь меня... — голос Джеда осёкся на полуслове.

— Мне негде спрятать тебя, — тихо промолвил Огион. — Одно могу сказать с уверенностью — не прибегай больше к превращениям. Тень хочет уничтожить твою сущность, и она почти добилась цели, загнав тебя в облик Сокола. Куда идти тебе, я не знаю. Что делать? Не могу сказать...

Джед молчал, и в молчании его была заключена такая жажда правды, что Огион не выдержал и промолвил, наконец:

— Ты должен обернуться, малыш.

— Обернуться?..

— Да, обернуться. Зло управляет тобой, выбирает твой путь. А выбирать должен ты. Послушай, малыш. Остановись, сделай усилие, обернись, посмотри Ей в лицо и начни охоту. Ты должен преследовать Её, ты... а не Она...

Джед молчал, поражённый услышанным.

— В водах реки Ар я крестил тебя, — продолжал маг, — река эта течёт с гор и впадает в море. Человек никогда не узнает своего пути, пока не сможет посмотреть назад, не сможет вернуться к началу всего и в начале начал не сможет увидеть конечную цель. Если человек — не щепка, не соломинка, несомая безудержным потоком, значит, он — сам поток, и третьего не дано, он — полноводная река от самого своего зарождения и до впадения в могучее море. Ты вернулся на Гонт, ты вернулся ко мне. Значит, ты уже обернулся, так обернись ещё и ищи источник, ищи то, что рядом с ним. Здесь покоится надежда твоя, твоя мощь, малыш.

— Где, Учитель? — в ужасе переспросил Джед. Огион ничего не ответил на этот раз.

— Если я обернусь, — после недолгого молчания вновь продолжил Джед, — если я начну охоту за мучителем моим, как ты советуешь мне, то охота будет недолгой. Ведь Она только и ждёт, чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Дважды встречались мы, и дважды я был побежден.

— Да, но только третий раз определяет всё, — заметил Учитель.

Джед встал и от волнения начал ходить из угла в угол.

— Но если она победит меня и в третий раз, — продолжил он, обращаясь не столько к Огиону, сколько к себе, — тогда она возьмёт всю мою силу, всё знание и использует во зло. Сейчас Тень угрожает только мне, но стоит ей завладеть мной, она будет опасна всем.

— Это правда. Но для этого ей нужно победить тебя.

— Если я вновь побегу от неё, она последует за мной и, в конце концов, найдёт меня. А вся сила моя уйдет уже на бегство. — Вдруг Джед резко остановился и упал на колени перед Огионом. — Я был на одном пути с величайшими магами мира, я жил на Острове среди самых мудрых, но ты, Огион — истинный учитель мой.

Пока Джед говорил, он чувствовал, как огромная сила любви накатывает на него, делая его маленьким и беззащитным, но от этой беспомощности он ощущал только радость.

— Спасибо. Теперь ты знаешь всё, малыш. Лучше сейчас, чем никогда. Но послушай и поверь мне: наступит время, и я приду к тебе как ученик, приду — и тогда не прогоняй меня. С этими словами он встал, поставил чайник на очаг, бросил полено в огонь, и пламя ярко вспыхнуло, осветив хижину. Потом он накинул на плечи свой пастуший плащ и промолвил:

— Я должен идти — надо присмотреть за козами. Последи за чайником, сынок.

Когда он вернулся, с головы до ног облеплённый мокрым снегом, в руках его был большой кусок тисового дерева. И всё оставшееся время до конца дня и даже после ужина он не отрываясь трудился над будущим посохом мага, вырезая ножом нужные руны и украшая тис магическими камнями. Не останавливаясь, он шептал заклинания. Не раз он проводил мозолистой рукой по дереву, пытаясь найти хотя бы малейший изъян. Иногда во время работы Огион тихо напевал. Джед вслушивался в слова убаюкивающей песни и представлял себя ребёнком в жилище тётки в родных Ольховниках: зимний вечер, только огонь в печи освещает кромешную тьму; он вновь ощутил этот запах трав и дыма, сознание его, казалось, оттолкнулось от твёрдой почвы реальности и пустилось странствовать в