О чем молчит лед - Райдо Витич

— Убери факел, Афина, — попросила тихо. Решилась уже, но последний жест, что на веке ее разделит с родичами, трудно было сделать. Сказал бы кто: остановись. Послушалась. Только все молчали, понимая, что выбора нет. Ран и рад был умереть за род и дочь, да что хана его изменила бы? Мало полечь, от того толк быть должен. Вот если б он вместе с нагом землю покинул — другое дело.

— Прости, дочь, — прошептал одними губами. Ма-Гея зажмурилась, всхлипнув тоненько: прощай дитя, прости мать свою, что судьбу страшную тебе не ведая того, устроила.

Дуса заплакала беззвучно, дрожа руку к ладони нага протянула, но не дотронулась — не смогла. Сам схватил.

— Давно бы так, — усмехнулась Афина, склянку откинув вместе с факелом в сторону. Снег тут же огонь потушил.

Шахшиман деву к себе подтянул, к груди прижал. Дуса заплакала навзрыд, зажмурилась и почувствовала, как в воздух поднимается — наг вверх поднялся, вытянулся. Хвостом перехватил своих помощников, прочь из городища выполз.

Глава 8

Страшно было Дусе глаза открывать, не меньше чем понимать, что она в воздухе висит, и если б не рука ненавистного нага, упала бы и разбилась. Глаз приоткрыла и, глянув вниз, невольно за плечи Шихшимана зацепилась: так и есть — ноги в пустоте болтаются и до земли, что до неба. Спаси Щур с такой высоты ринуться. Взгляд невольно упал на шею нага, на которой сзади валиком плащ змеиный свернут, на тонкие губы с мелкими, еле заметными чешуйками.

— У-ууу, — тоненько заскулила, заплакала опять в отчаянье. Ее мутило от омерзения, но ничего кроме как терпеть, цепляясь за змею, не оставалось.

Она попыталась отвлечься, запомнить дорогу обратно, но разбери, что внизу и запомни, если только кроны деревьев видны и все почти близнецы. Как обратно по таким ориентирам доберешься без помощи лесовиков? Голову вверх постоянно задирая? А толк? А на лесовиков надежи мало — не станут они с нагами связываться, потому Дусе не помогут. Ей коргона Рарог не помогла — куда уж лесным сподобиться? Змеи на каргоне спали, усыпленные нагом и будто не было их. Вот и защита — отчего спасла и кого, не ведомо.

Дуса дрожала от ужаса и все пыталась с собой справиться, придумать что-нибудь, но взгляд скользил по чешуе нага, выхватывал Ареса и Афину, обвитых хвостом и спокойно то принимающих, и слезы вновь начинали лить из глаз.

Погуби меня Щур, дай умереть, — взмолилась в небо. Хуже нет понимать, что сестра родная — предательница, твоему горю способствовавшая и позор рода всего. А ты забава змея и ни помощи не будет, ни надежды на лучшее нет, ни возможности исправить хоть что-то. И хоть плачь, хоть не плачь — одна видно дорога — умереть.

Дуса мысленно простилась с родными и попыталась вывернуться из руки нага, чтобы упасть и разбиться, но Шахшиман прижал ее к себе двумя руками и так крепко, что не двинешься. Змеиный язык прошелся по лицу, дотрагиваясь до кожи, скользнул по губам. Дусу передернуло, в голове от омерзения помутилось. Она отвернулась с трудом поборов тошноту.

— Ма-Дуссса, — прошипел Шахшиман.

— Я не Ма! Не Ма!! — закричала.

— Ма-аа. Моя Мадусссаа. Не плачь, скорбеть не о чем. Твоя сестра с тобой, а скоро ты познакомишься с новыми родственниками…

— Нет!..

— Я Шах Шиман клана Шиманов. В услужении мне только кадов пять стай. И все они поклонятся тебе. Радуйся, Мадуса, моей подругой станешь. Мадуса Шимана! Так представлю тебя родичам.

Дуса и ответила бы, да задыхалась от неприязни и ужаса. Холод идущий от тела змея все глубже приникал в нее и одаривал ознобом. Ее трясло, но даже на слезы и то сил уже не было, не то, что на сопротивление и возражение. Глаза сами закрывались, сознание уплывало. Девочка то во мрак погружалась, то выныривала из него, выхватывая взглядом все те же сосны и ели, камни, снег, чешую и свиток змеиного плаща и вновь терялась меж пространствами.

Шахшиман почуяв неладное с девой, отодвинул ее от себя, взяв за плечи, встряхнул, заставляя очнуться.

Дуса открыла глаза. Кошмар продолжался — перед ней был змей, который держал ее навесу и тряс как куклу.

— Не спи. Мне не нравится, когда ты такая.

Объясни ему, что она не спит, к великому сожалению, и не мертва к еще большему.

— Отпусти меня, — попросила, стараясь не смотреть на него. Один вид нага вызывал в ней ужас до дрожи, брезгливость до дурноты.

— Нет, — прижал опять к себе.

— Тогда я умру, — прошептала, чувствуя, что опять теряет сознание. Язык нага прошелся по ее лицу, приводя деву в себя.

— Не умрешь, — прошептал, заглядывая в глаза. Остановился на небольшой полянке и поставил девочку на землю. — Сейчас, — огляделся, освобождая и Ареса с Афиной.

Дуса шатаясь постояла и осела в снег — ноги не сдержали. Наг же вдруг нырнул в темноту и, появившись вновь, кинул перед девой тушку зайца.

— Ешь.

Дуса глянула на мертвое животное, окровавленный мех и рванула в сторону, чувствуя, что ее сейчас стошнит.

— Куда? — преградил путь наг, метнувшись за ней. — Не нравится мясо? Другой пищи нет.

— Значит, буду голодной! — сжав кулачки, крикнула Дуса.

— Не будешшшь…

— Буду!

— Ничего страшного в мясе нет, — объявила ей Афина. — Зря упрямишься.

Дуса покосилась на сестру — та, подперев бока руками, стояла и с презреньем смотрела на нее. Арес же уже разделывал зайца, сдирал с него шкурку.

— Что вы творите?! — возмутилась пленница.

— Перестань, — отмахнулась Афина. — Сейчас разожжем костер и поджарим дичь. Вкусно будет, обещаю. Хотя и сырое сгодилось бы…

— Ты не в себе Финна! Хочешь стать зверем? Расторгнуть договор с дивьим народом?! Это конец всем! Лес перестанет кормить нас! Ни один из их племени к тебе больше не подойдет, не поможет! И по тебе будут судить нас! Из-за таких как ты и начались ссоры с лесными! Врагами станем!

— Мне все равно! Нужно жить, а значит научиться выживать! Мясо пригодно в пищу и дает сытость и тепло! Оно ничуть не хуже злаков! А мех согревает тело!

— Это Ма-Ра тебя научила?!

— Да! Она не матушка и не держится за то, что кануло и боле не воротится! Она первой поняла, что выживет лишь сильный, ловкий и умный. Остальные сгинут.

— Прошлое не воротится, как никогда не возвращается, но будущее строим мы и не для себя, а для своих потомков как наши пращуры строили для нас! Ты прежде оскорбляешь их и лишаешь своих детей блага! А раз так, у тебя их не будет вовсе!..

— Замолчи! — Афина не сдерживаясь наотмашь ударила сестру. И тут же получила удар от нага. Дуса лишь пошатнулась — Афина же отлетела в сторону, рухнула у корней поваленной сосны. Шахшиман навис над забиякой раздув плащ и зашипел: