Дикий папочка (СИ) - Вечер Ляна

— Иди, я сказал! — сипит муж и тащит меня к выходу из автовокзала.

Я упираюсь и пытаюсь возмущаться. Но Глеб так сильно сжимает моё плечо, что от боли у меня перед глазами вспышки и речь где-то на уровне мыши. А всем вокруг пофиг. Народа в здании хватает, но каждый занят делом — носом в телефоне. Даже дедуля-охранник и тот смотрит в смартфон. Подозреваю, он ещё и глуховат.

— Отпусти! — получается закричать, когда Глеб вытаскивает меня на улицу.

— Заткнись! Иначе я за себя не отвечаю! — резко притягивает меня к себе, сдавливает сильными пальцами мои скулы. — С этой минуты ты будешь играть роль любящей жены и вообще делать всё, что я тебе скажу. Ясно?! — смотрит на меня безумными от ярости глазами.

— Нет, — выдыхаю.

— Твар-рь… — у мужа ходят желваки, но лицо моё он отпускает. — Но сегодня я буду добрым, — скалится плотоядно. — Ты должна хорошо выглядеть, чтобы появляться со мной на людях.

Настоящая тварь здесь Глеб. И я его ненавижу. По-настоящему, от всей души, концентрированно.

— Руку отпусти! — пытаюсь вытащить запястье из хватки мужа.

Но кулак Глеба как тиски. Я только себе дополнительную боль причиняю и больше ничего.

— Заявление на развод ты заберёшь, — приказывает.

— Я лучше умру, чем останусь твоей женой! — отвечаю на эмоциях.

— Лучше умереть, да? — Глеб щурится. — Будь осторожна в желаниях, Лера. Всякое в жизни бывает. А мне вдовцом с ребёнком остаться только в плюс.

От такого заявления у меня мурашки по спине бегут. Это почти угроза. Репутация Глеба запятнана, и он ни перед чем не остановится, чтобы отмыться.

— Нет! Отпусти! — ору на всю улицу, а муж тащит меня к кроссоверу.

Мои крики уносят порывы сильного ветра, разгулявшийся дождь лупит по лицу острыми каплями-иглами. В этом безумии я уже плохо понимаю, что происходит, но в какой-то момент пальцы Глеба на моём запястье разжимаются, а сам он будто испаряется.

Я оглядываюсь, чтобы понять, что происходит, и вижу Яна. Большой, страшный — он идёт ко мне бесшумной, но крошащей асфальт поступью. Зверюга! Мне теперь не страшно — страшно должно быть Глебу. Он уже рядом с кроссовером, намылил лыжи драпать.

— Ты в порядке? — дикарь поддерживает меня под локти.

— Д-да, — дрожу, растирая пальцами ноющее от боли запястье.

В относительном порядке. Я напугана, и под коленками слабость, а промокшая одежда кажется невыносимо тяжёлой. Но выдать подробности я сейчас физически не способна.

— Постой минутку, — Ян говорит мне, а смотрит на Глеба.

Убийственный у дикаря взгляд — тяжёлый, яростный. В тёмных глазах чётко читается желание уничтожить моего обидчика.

Моргнуть не успеваю, а Ян оказывается рядом с кроссовером. У дикаря невероятная звериная ловкость при внушительных габаритах. А у Глеба адреналин на максимуме — он чудом успевает нырнуть за руль кроссовера и заблокировать двери. Мой пока ещё муж — натуральный жалкий слабак. Трус! Пару минут назад он был не прочь овдоветь практически своими руками, а увидев Яна, просто смылся.

Тяжёлый удар огромного кулака по лобовому стеклу — и кроссовер рвёт когти с места, едва не сбивая дикаря. Он успевает отпрыгнуть, а у меня сердце почти останавливается.

— Ян! — кричу в ужасе, срывая горло.

Дикий папочка кидает на меня короткий взгляд, сплёвывает в лужу и кроет матом вслед уезжающему трусу.

— Ты обещала, что не будешь с ним встречаться! — идёт ко мне через стену дождя. — Ты понимаешь, что этот упырь мог с тобой сделать?! Лера, на фига?! — держит меня за плечи и смотрит в глаза.

— Я-а… — хватаю ртом воздух и капли и больше ничего не могу сказать.

Это ничего не объясняет, но дикарю, кажется, и не нужны объяснения. Взгляд чёрных глаз становится мягче, обволакивая меня нежностью и покоем. Мы стоим перед зданием автовокзала под дождём и порывами ветра — одни в целом мире. Вокруг больше ничего и никого нет. Только Ян и я…

Шершавые огромные ладони обхватывают моё лицо, дикарь прижимается лбом к моему лбу и закрывает глаза.

— Моя ты… — выдыхает Ян. — Всё.

И целует. Страстно, жадно, с рыком. Прижимает к себе, и, кажется, нечем дышать, но в этих тисках мне хорошо. Дикарь не оставляет шансов сомнениям или вопросам. Я теперь его… Всё. Огрел дубиной-поцелуем по голове и уволок в пещеру.

— Ян, мы не можем так… — пытаюсь образумить его, когда поцелуй заканчивается.

Не заканчивается. Это была техническая пауза, а второй акт оказывается ещё круче первого. От впечатлений не держат ноги, и я почти вишу на шее дикаря, отвечая на жаркий поцелуй.

— Ещё что-то хочешь сказать? — выдыхает мне в искусанные губы.

— Можно мне хотя бы подумать? — язык заплетается.

— Не о чем думать, — отрезает Ян и ведёт за руку к машине. — Ты женщина, я мужчина…

Потрясающий довод! Дикий папочка гениален в своей простоте. Впрочем, с этим его качеством я уже знакома.

Он открывает передо мной дверь «УАЗика», я сажусь и понимаю, что с меня практически ручьями течёт вода. Промокла насквозь. И чертовски замёрзла — зую на зуб не попадает. Или это шок отпускает? Не-е-ет, не отпускает! Душа в лёгкой эйфории, тело — вата, мысли в кучу.

Дикарь садится за руль. Он тоже неслабо промок. Но, в отличие от меня, не трясётся, как осиновый листочек на ветру.

— Мы ведь почти не знаем друг друга, — я из последних сил пытаюсь сохранить здравомыслие.

— У нас с тобой дочь, — твёрдым тоном отзывается Ян. — Мало? Давай сына сделаем, — тянется за ещё одним поцелуем.

Или не поцелуем?..

— Эй-ей! — упираюсь в твёрдую мощную грудь дикаря ладошками, понимая, что сопротивление больше номинальное, чем реальное. — Не так быстро, п-пожайлуста!

— Ты права, — Ян завязывает с вольностями. — Для начала я хочу знать, зачем ты встречалась с Глебом.

Ух, какой тон! Хоть сиди, хоть растекайся лужицей. Глеб мне приказывал, а Ян… Нет, это не приказ — требование, которому нереально не подчиниться. И я выдаю всё — про Ольгу Петровну, про цели мужа. Рассказываю, как он нашёл меня с помощью телефона. Взахлёб.

— …Он даже пытался мне угрожать! — вхожу в раж. — Сказал, что не против остаться вдовцом.

— Смело, — абсолютно холодно бросает Ян.

И тут я понимаю, что за ледяной маской скрывается пожар эмоций. Ещё пара дровишек «в топку» — и Ян слетит с катушек.

— Эм-м… — судорожно перебираю варианты отыграть назад. — Пугал, — пожимаю плечами.

— Боятся надо ему, а не тебе, — дикарь смотрит на меня внимательным, прошивающим до дна души взглядом. — Телефон давай сюда.

Без вопросов достаю из сумочки смартфон и протягиваю его Яну. А он достаёт симку, а потом ломает его голыми руками. Как печеньку!

— Эй! — большими глазами смотрю на крошево в руках дикаря.

Ян заводит машину, сдаёт назад и, остановившись рядом с урной, опускает стекло. Обломки гаджета отправляются в мусорку.

— Утром выберешь себе новый телефон. Я оплачу.

Зачем так радикально-то, блин! Погодите, в смысле — утром новый телефон?

— Думаешь, в Любушках продают телефоны? — спрашиваю ехидно.

— Ночуем в городе. Маша с Шурой — с ней всё будет хорошо, а вот нам с тобой по такой погоде лучше на трассу не соваться.

Ян уже всё решил. Он звонит нашей соседке, спрашивает о дочери, ещё о чём-то говорит с ней. А я сижу и тихонько офигиваю. Дикарь уже пытался однажды ставить меня перед фактами, но не так. Сейчас он меня выдергивает из старой жизни. С корнем.

И, чёрт возьми, мне это нравится!

Глава 22

— Я бы ещё взяла свежих овощей, — Лера крутит в руке помидор. — Для салата.

— Берём, — быстро накладываю с лотка в тележку томаты, огурцы и зелень, — и идём на кассу, — обнимаю девочку за талию.

Промокшие под дождём практически до трусов по настоянию матери моей дочери, мы заехали в магазин за продуктами для ужина. Я бы заказал готовую еду на дом, но Лера против — хочет сама приготовить. Желание женщины — закон. Моей женщины!