Дамы из Грейс-Адье и другие истории - Сюзанна Кларк

– Что вы, у меня нет желания ввязываться в столь продолжительное предприятие, – сказал Том. – Я построю мост сегодня между полуночью и рассветом. С одним условием, – Том поднял длинный палец. – Только одним. Вы сами, все ваши слуги, а также мистер Монтефьоре должны будете находиться на берегу и наблюдать за строительством.

Мистер Уинстенли с жаром заверил Тома, что не только он сам, миссис Уинстенли и все их слуги готовы выполнить его условие, более того – хозяин Микелгрейв-хауса грозился собрать на берегу реки весь город! Как только мистер Уинстенли замолчал, пришел черед Давида. Он заявил, что решение Тома построить мост наполнило его сердце радостью, однако Том (обычно весьма чувствительный к похвальбе) выслушал излияния друга довольно равнодушно. Он почти сразу же покинул комнату, задержавшись только ради того, чтобы перемолвиться парой словечек с миссис Уинстенли. Давид услышал, как Том едва слышно спросил: «Надеюсь, мадам, вам понравилась итальянская музыка?»

Поскольку Давиду предстояло задержаться в Торсби до утра, мистер Уинстенли послал слугу, чтобы тот предупредил мистера Монктона.

Незадолго до полуночи жители Торсби собрались у «Колеса Фортуны». Ради такого случая даже мистер Уинстенли облачился в выходное платье. Как ни удивительно, но в халате он выглядел гораздо внушительнее, словно атмосфера трагизма и романтический ореол, который окутывал хозяина Микелгрейв-хаус, улетучился, стоило тому надеть сюртук и панталоны. Мистер Уинстенли взобрался на трехногий табурет и обратился с речью к потрепанной толпе. Он призвал горожан возблагодарить достойного и щедрого джентльмена, который согласился построить в Торсби мост и вскоре предстанет перед ними, чтобы принять благодарности.

Однако Том так и не появился. Не было и миссис Уинстенли, что весьма разозлило ее мужа. Мистер Уинстенли даже велел Люси сбегать за госпожой.

– Я заинтригован предложением вашего друга построить мост за одну ночь, – обратился он к Давиду. – Он ведь о чугунном мосте? Совсем недавно такой мост построили в Шропшире. Весьма впечатляющее строение. Наверное, чугунный мост действительно можно возвести так быстро. Или ваш друг имел в виду деревянный? Деревянный мост есть в Кембридже…

Тут с побелевшим от страха лицом появилась Люси.

– Наконец-то! Где ваша хозяйка? – спросил мистер Уинстенли.

– Что случилось, Люси? – встревожился Давид. – Кто вас напугал?

– Ах, сэр! – воскликнула Люси. – Я бежала по главной улице, но тут из ворот нашего дома выскочили львы и зарычали на меня!

– Львы? – изумился Давид.

– Львы, сэр! Они шныряли прямо у меня под ногами и скалили свои острые клыки! Если бы они не загрызли меня до смерти, то уж с ног бы наверняка сбили!

– Что за чушь! – возмутился мистер Уинстенли. – В Торсби никогда не было львов! Если ваша хозяйка не считает нужным присутствовать, пусть пеняет на себя. Однако я ее поведения не одобряю. Грядет самое знаменательное событие в истории Торсби! – И мистер Уинстенли удалился.

– Люси, какого размера были эти львы? – спросил Давид.

– Ну, чуть больше спаниеля, – отвечала Люси.

– Странно! Обычно львы крупнее. А ты уверена…

– Ах, да не все ли равно, какого размера были эти ужасные звери! – нетерпеливо воскликнула Люси. – Они так рычали и скалили клыки, что показались мне в три раза больше! Видит Бог, я струсила и бросилась наутек. А что будет, если моя бедная госпожа выйдет из дома и львы накинутся на нее! Вдруг она не заметит их в темноте? – и Люси зарыдала.

– Тише, детка, не плачь. Я схожу туда и найду твою госпожу, – сказал Давид.

– Но дело не только в них, – добавила Люси. – Весь город стал другим. Везде цветы, и птицы поют!

Выходя из таверны через парадную дверь, Давид неожиданно стукнулся обо что-то головой. Оказалось, что о ветку. Рядом с таверной стояло дерево. Еще утром оно было самого обычного размера, а сейчас так разрослось, что затеняло весь дом

«Как странно» – подумал Давид.

С веток свисали налитые яблоки.

«Яблоки в июне, – снова удивился Давид про себя. – Что за чудеса!» – Затем всмотрелся в ветку.

«Да еще на конском каштане! Вот уж действительно чудеса!»

В лунном свете Торсби представлял удивительное зрелище. С буковых веток свисали фиги, кусты бузины украшали гранаты. Под тяжестью спелых ягод ежевики плющ почти отрывался от стены. Все, в чем теплилось хоть какое-то подобие жизни, цвело и плодоносило. Старые высохшие оконные рамы сочились живицей и покрывались побегами, листьями, цветами и плодами. Дверные рамы так раздались, что из стен вылетали кирпичи, грозя обрушить дома. Повозка посреди рыночной площади превратилась в рощицу серебристых березок. Разбитые колеса заплели кусты шиповника, оттуда раздавались трели соловья.

«Что это Том надумал?» – недоумевал Давид.

Добравшись до усадьбы, Давид увидел двух маленьких львов, которые прогуливались у ворот. В лунном свете то, что они сделаны из камня, просто бросалось в глаза!

«Если эти звери – Томовых рук дело, – рассудил Давид, – они не причинят мне вреда».

Тут львы разверзли пасти и издали весьма пугающий рык – словно мраморные плиты разбивались на куски. Давид шагнул вперед. Львы прыгнули к нему, зарычали и угрожающе замахали каменными лапами.

Давид развернулся и побежал. Когда он достиг «Колеса Фортуны», часы пробили полночь.

В восьмидесяти милях от Торсби, в Кембридже, некий студент (звали его Генри Корнелиус) внезапно очнулся от сна. Студент попытался снова заснуть, но обнаружил, что сон (а снился Генри мост) не выходит у него из головы. Генри Корнелиус встал с постели, зажег свечу и уселся за стол. Он попытался зарисовать свое видение, но ничего не получалось (хотя он был уверен, что совсем недавно видел мост воочию).

Тогда Генри натянул панталоны, ботинки и сюртук и отправился поразмышлять на свежем воздухе. Не успел он отойти далеко он дома, как его глазам предстало удивительное зрелище. Книготорговец Эдвард Джексон стоял на пороге своей лавки в одной сорочке. На голове вместо почтенного седого парика был натянут засаленный ночной колпак. В одной руке книготорговец держал том ин-кварто, в другой – медный подсвечник.

– Сюда! – воскликнул Эдвард Джексон, завидев Генри Корнелиуса. – У меня есть то, что вы ищете! – И он впихнул книгу в руки студента, чем несказанно удивил последнего. Генри прекрасно помнил, что совсем недавно книготорговец поклялся больше не давать книг в долг, пока Генри не заплатит то, что уже задолжал.

Луна светила так ярко, что Генри на ходу принялся за чтение. Некоторое время спустя он поднял глаза от страницы и обнаружил, что стоит в конюшне местной таверны. Самый красивый и быстрый в Кембридже конь по кличке Юпитер маячил в луче лунного света. Конь был оседлан и с нетерпением ждал седока. Не помедлив и мгновения, Корнелиус вскочил в седло, и Юпитер пустился в галоп.

Студент, не торопясь, переворачивал страницу за страницей. Он был так поглощен чтением, что не обращал внимания на дорогу. Лишь однажды всадник бросил взгляд вниз. Серебристые и синие тени чередовались на фоне темной земли. Сначала Генри решил, что это иней, затем вспомнил, что на дворе июнь. Больше всего пейзаж напоминал залитые луной поля, фермы, леса и дороги, обозреваемые с громадной высоты. Впрочем, это открытие совсем не впечатлило Генри Корнелиуса, и он снова погрузился в книгу. Юпитер летел под звездами и луной, его копыта не издавали ни звука.

– Нашел! – воскликнул Генри однажды, а затем: – Ага, понятно. – И немного погодя: – Но ведь на это уйдет уйма камня!

Через несколько минут Корнелиус и Юпитер стояли у реки. На другом берегу лежал городок Торсби.

– Вот оно что, – тихо промолвил Корнелиус. – Так я и думал. Он еще не построен.

Перед Генри Корнелиусом предстала картина лихорадочного строительства. На берегу уже лежали цельные стволы и каменные глыбы, а лошади тянули все новые. Вокруг сновали толпы рабочих. Кто-то передвигался верхом, кто-то тянул лошадей в поводу. Некоторые выкрикивали команды, другие привязывали к деревьям фонари. Однако больше всего поражала пестрота одежд собравшихся: кто в ночных сорочках, кто в панталонах и сюртуках, кто в ночных колпаках, а кто в шляпах. Один малый так спешил, что второпях натянул платье и чепец жены и подоткнул подол.

Посреди этого хаоса, погрузившись в беседу, стояли двое.

– Вы архитектор? – крикнул Генри Корнелиусу один из них. – Меня зовут Джон Элфретон, я старший над каменщиками. А это Уокли, знаменитый инженер. Мы ждали только вас. Хотели узнать, что будем строить.

– Я нашел это здесь, – Корнелиус показал книгу («Воображаемые темницы» Джамбатисты Пиранези).

– Темницу?

– Нет, всего лишь мост. – Корнелиус показал на массивный мост, ведущий к тоскливому тюремному зданию. Подняв глаза, он заметил на другом берегу зловещую молчаливую толпу и спросил: – Кто эти люди?